Лиззи вздохнула. Скандал буквально потряс маленький городок, и она знала, кого ей благодарить за это. Она всегда старалась соблюдать осторожность, когда сбегала в лес, но Эллиот Мейнард следил за ней с маниакальной одержимостью, от которой ее тошнило. Вот и в тот раз он выследил жертву, а потом наблюдал, как Лиззи, сбросив удушающие одежды, двигалась в такт едва слышной мелодии. И он же, не желая быть голословным, привел с собой ее отца и целую толпу прихожан.

Какой позор! Ее отец рвал и метал, мачеха рыдала, а пятеро братьев не знали, плакать им или смеяться. И опорочившая себя Лиззи Пенсхерст была изгнана — отправлена к родственникам своей покойной матери. Ясное дело, что после случившегося ее постарались отправить как можно дальше.

Лиззи снова вздохнула. Она была полна решимости исправить свое недостойное поведение. Она понятия не имела, что так сильно влекло ее в леса, однако собиралась всячески противостоять этому зову. Она постарается во всем помогать Даремам, быть тихой, послушной и незаметной. Когда же придет время возвращаться домой, все только диву дадутся, какой покорной стала Лиззи Пенсхерст.

Не настолько, впрочем, покорной, чтобы выйти замуж за ненавистного Эллиота Мейнарда.

Казалось, ветер еще усилился. Пожалуй, было глупо с ее стороны сидеть в этой глухомани и ждать. Но что еще ей остается? Идти пешком и тащить с собой багаж? Еще глупее. Впрочем, Лиззи привыкла к дальним прогулкам. Даже сейчас, в тесных ботинках и тяжелой шерстяной одежде, могла бы пойти вдоль узкой дороги. Рано или поздно она наверняка набрела бы на деревню — ну, хотя бы на ферму, — а уж люди переслали бы весточку Даремам.

А что там говорил кучер? Ну, кроме загадочных предостережений насчет Темного Рыцаря? Мол, ближайший паб — не место для юной леди, а в темноте можно запросто заблудиться в лесу. По крайней мере, рыночный крест — неплохой ориентир. Рано или поздно кто-нибудь пройдет мимо, а Элизабет была уже близка к тому, чтобы обрадоваться даже разбойнику и бессердечному соблазнителю. Вот тогда худшие опасения ее отца точно воплотятся в реальность.

Кто мог предполагать, что Лиззи пойдет в свою мать — взбалмошную и непрактичную Гиневеру де Лорье? Элизабет всегда подозревала, что смерть ее матери от изнурительной послеродовой лихорадки принесла отцу не только горе, но и облегчение. Уильям Пенсхерст обожал свою благовоспитанную, полную загадок супругу. Но она же приводила его в полное замешательство.

Аделия была простой, безыскусной женщиной — любящей мачехой, преданной женой, мудрым советчиком и надежной опорой. Она оказалась идеальной парой для трезвомыслящего отца Элизабет. В течение девятнадцати лет Лиззи делала все возможное, чтобы ничем не выделяться из своего окружения. И не их вина, что в глубине души она всегда чувствовала себя подкидышем эльфов в этом практичном и аккуратном доме.

Может, все пошло бы иначе, не повстречай она во время одной из своих тайных прогулок старую Пег. Лиззи всего лишь хотела поздороваться, но та, устремив на нее свой зоркий взгляд, внезапно возвестила: «Ты — одна из древних».

Если учесть, что Лиззи на тот момент минуло пятнадцать, а Пег иначе как «старухой» никто и не называл, замечание ее казалось весьма загадочным. Однако Пег не стала распространяться на эту тему. Вместо того она рассказывала Элизабет о жизни в лесу, легенды об Охотнике, истории дохристианских времен, и девушка слушала как завороженная. Ее скованная строгими правилами поведения натура жадно внимала рассказам о делах давно минувших дней, об исчезнувшем мире, словно выплывшем из ее воспоминаний.

К тому времени Лиззи успела понять: не стоит делиться подобными историями с родными, если только она желает сохранить мир в семье. Она помогала Аделии по дому, заботилась о пяти братьях, с благочестивой регулярностью посещала церковь, как можно туже закалывала свои непокорные рыжие волосы и держала долу бедовые зеленые глаза. За исключением тех моментов, когда ей удавалось вырваться из дома из-под бдительного надзора и хотя бы на время обрести свободу.

Со временем Лиззи наверняка удовольствовалась бы безмятежным существованием старой девы, если бы не пронырливый викарий преподобного Пенсхерста. Эллиот Мейнард был одутловатым, бледнолицым человечком с мягкими, как подушки, ладонями. Все свои силы он положил на то, чтобы преуспеть в жизни и занять солидное положение в обществе. Он знал, что денег у Пенсхерстов немного, зато дочка их была из хорошего рода и с неплохим приданым. Да, не без недостатков, но что поделаешь. Рассудив так, Эллиот приступил к ухаживаниям.

К несчастью, мистеру Пенсхерсту пришлась по душе идея такого брака. Что могло быть лучше для его мечтательной дочки, чем выйти замуж за служителя Божьего? Это стало бы надежной гарантией ее морального благополучия. Мистер Пенсхерст полагал своей обязанностью видеть в ближних только хорошее, и ему было невдомек, что Эллиот Мейнард — глупец и сластолюбец, озабоченный не столько благополучием паствы, сколько собственным преуспеянием.

Когда вежливые отговорки Элизабет переросли в решительный отказ, Эллиот решил известить о своем ухаживании отца девушки. И тут его ждал куда более теплый прием.

Только старая Пег была на стороне Лиззи.

— Не выходи за него, детка, — увещевала она. — Не этот мужчина тебе нужен. Тебе уготован другой.

— О ком ты? — спросила Лиззи, но старуха промолчала. Закрыв глаза, она вглядывалась в те заветные глубины, в которых всегда находила ответ.

— Темный Рыцарь, — пробормотала она наконец. — Тебе предстоит встреча с Темным Рыцарем. Он — твоя судьба.

Разговор этот состоялся полгода назад, незадолго до того, как Лиззи нашла старую Пег, неподвижную и бездыханную. Она не успела толком проститься с ней — пришедшие к языческим камням люди помешали ее молитве.

Невзирая на разразившийся скандал, Эллиот Мейнард не отступился от своего намерения, да и родители продолжали оказывать давление на Лиззи в полной уверенности, что именно Мейнард станет для нее идеальным супругом. Отъезд Элизабет в Северный Йоркшир, к кузине Джейн, представлялся им лишь небольшой отсрочкой. Злополучный жених твердо настроился ждать. В конце концов, не так уж много мужчин жаждало жениться на обыкновенной, в общем-то, девице, да еще с такими странными, языческими привычками. И неважно, что у Лиззи был весьма острый язычок, а за душой ничего, кроме скромного приданого. Он возьмет ее измором.

«Скорее ад замерзнет, чем он отступится от своего», — подумала Лиззи с неожиданной яростью, отчаянно кутаясь в свой тонкий плащик. Уж лучше загадочный Темный Рыцарь, чем недалекий и вечно недовольный Эллиот Мейнард.

Сидеть ей теперь на перепутье, в двух шагах от Темного Рыцаря, который прячется в древних йоркширских лесах. Отродье сатаны или как там еще? Впрочем, старуха Пег, при всей ее приверженности древней религии, вряд ли толкнула бы ученицу в объятия дьявола.

Лиззи не знала, почему она вдруг подняла голову. Вокруг было тихо, лишь ветер шумел в верхушках деревьев да какой-то зверек метнулся с ветки на ветку. Однако тут же она очнулась от своих мрачных мыслей, увидев его.

Темный Рыцарь? Ну, нет! Уж в этом-то она была уверена. По странному совпадению, последний луч заходящего солнца упал в этот миг на землю, осветив высокую неподвижную фигуру.

Лиззи было решила, что это кучер из поместья Хернвуд, но тут же осознала, что поблизости нет ни лошади, ни экипажа. Одет незнакомец был крайне непритязательно: распахнутая у ворота рубашка грубой вязки и простые черные брюки, то ли кожаные, то ли шерстяные. Волосы казались слишком длинными — должно быть, не стригли их уже не первый год. Зато побриться незнакомец не забыл. Он вскинул голову, пытаясь получше разглядеть Лиззи, и у той от неожиданности перехватило дыхание.

Темно-каштановые волосы обрамляли тронутое загаром лицо. И когда только он успел загореть, ведь весной здесь еще и не пахло? На смуглом лице выделялись до странности светлые глаза. Впрочем, Лиззи находилась слишком далеко, чтобы разглядеть, какого они цвета. Его лицо выражало настороженность, и она гадала, кто он такой. И знает ли он про Темного Рыцаря?

Отец много раз твердил ей, что следует остерегаться незнакомцев. Диззи привыкла слушаться отца, тем более что это этот высокий молчаливый человек не внушал ей доверия. Но вокруг понемногу сгущались сумерки, а она не могла сделать вид, будто совсем не замечает его.

— Здравствуйте, — сказала Лиззи, и голос предательски дрогнул.

Незнакомец ничего не ответил, лишь сделал пару шагов навстречу ей. Лиззи удивленно и настороженно наблюдала за ним. Молодой человек двигался удивительно грациозно и практически бесшумно. Он неспешно пересек лужайку и остановился почти вплотную к девушке. Только теперь она разглядела, что глаза у него были теплого золотисто-карего оттенка.

Но больше всего удивил ее голос незнакомца. Лиззи ожидала услышать раскатистый йоркширский выговор, с которым уже успела познакомиться, но голос мужчины был низким и чарующим. «Голос истинного джентльмена», — поняла она с первых слов.

— Вы кто? — В вопросе его не было и намека на грубость — одно лишь любопытство: что за девица сидит тут на сундуке, в этих богом забытых лесах.

— За мной должны заехать из поместья Хернвуд. Вы, случаем, не видели тут никого поблизости?

— Поместье Хернвуд, — пробормотал незнакомец. — Вот оно что. Приехали навестить Джейн?

Он сказал «Джейн», а не «мисс Джейн», но Элизабет не стала поправлять его. Кем бы ни был этот загадочный человек, он однозначно не вписывался в те социальные рамки, к которым она успела привыкнуть.

— Мисс Дарем — моя кузина.

— Неужели? — В голосе прозвучало сомнение.

— Именно так.

— Почему же мы не видели вас раньше в этих краях?

Лиззи не очень понравился оборот, который приняла их беседа.