— Это правда, о великий король, она доставляет мне удовольствие, — ответил он, не отводя глаз в сторону. — Она сейчас мягкая, как котенок, — добавил он, зная, что Индраварман любит в женщинах вызов. — У меня ушло два дня на то, чтобы обуздать ее.

— А сколько, Асал, нужно времени, чтобы обуздать тебя?

— Больше двух дней, о великий король. Хотя, думаю, ни один мужчина не знает этого наверняка, пока его не испытают.

— Ты считаешь, что все мы должны пройти такие испытания?

— Да, о великий король. Даже вы. Но не мы выбираем место и время для такого испытания.

Индраварман улыбнулся:

— Вот за это я и люблю тебя, Асал. Поэтому и ищу твоего общества. Ты ведь не только даешь мне мудрые советы, но еще и не трусишь отвечать на мои вопросы, в отличие от многих моих людей.

— Трусливые умирают первыми. Они просят пощады, которой им никогда не дождаться.

— А чего просишь ты?

— Я лишь хочу служить вам, о великий король.

— Тогда принеси мне голову Джаявара. Принеси мне его голову, и все, чего ты домогаешься, станет твоим. Даже женщина, которая тебе нравится. Но если ты не сделаешь этого, я сумею ее использовать.

— Я отыщу его, о великий король.

— Тогда ступай.

Поклонившись, Асал развернулся и пошел прочь от бассейна. Пройдя через сводчатые двери, он направился в сторону солнца. Сквозь вырезанные в каменных стенах проемы он видел далеко внизу город Ангкор. Когда он поднимался сюда, этот величественный вид вдохновлял его и наводил на мысли о Воисанне и о том, что она разбудила в нем надежду и красоту.

Теперь же все было испорчено. Индраварман уже столько всего украл у кхмеров. Их статуи и храмы, их люди стали частью его империи. И если Асал не будет настороже, Индраварман заберет и Воисанну. Ее могут оторвать от него именно теперь, когда он только начал лучше узнавать ее, когда у него появилось чувство, что в ее отсутствие теряется какая-то важная часть его души.

И лучшим способом защитить Воисанну, решил Асал, было сделать то, чего хочет Индраварман.

Поэтому он должен был найти Джаявара.

Глава 10

Дорога назад

Джунгли, где обитало множество опасных существ, как видимых, так и незаметных, были, как всегда, густыми и труднопроходимыми. Джаявар ударил пятками свою лошадь и почувствовал, как Аджадеви плотнее прижалась к нему сзади. Хотя только-только рассвело, им обоим было уже жарко, и спина его была мокрой от пота. Влажность после прошедшего накануне дождя изменила джунгли, они пропитались испарениями, и потому москиты, погибшие с началом сухого сезона, вновь возродились и теперь досаждали и людям, и лошадям. Путешествие это было невыносимо тяжелым во многих отношениях, и все же настроение у Джаявара и Аджадеви было приподнятым. Хотя оба были опечалены подтверждением информации о смерти их близких, при виде тридцати восьми присоединившихся к ним кхмеров, ехавших сейчас с ними, крепла надежда на лучшее. Неподалеку от Ангкора они натолкнулись в лесу на группу мужчин, женщин и детей, которые, приняв воинов Джаявара за чамов, разбежались по лесу. Но Аджадеви услышала их голоса и позвала их на родном языке.

Эту группу сопровождало семнадцать воинов. После того как они были представлены Джаявару и ознакомились с его планами, двое из них отправились обратно в Ангкор, чтобы запустить слух о том, что кхмерская армия возрождается. Было решено принимать в свои ряды только проверенных мужчин и женщин, тех, кому можно было доверять. Хотя большинство таких кхмеров были убиты или попали в рабство к Индраварману, как в городе, так и в окружающей его местности оставалось много выживших. И если бы удалось убедить всех этих крестьян, портных, лекарей, рыбаков и воинов отправиться в Бантей Срей, тогда, вероятно, можно было бы собрать и подготовить необходимое для борьбы с захватчиками войско.

Аджадеви понимала, что молва об этом должна разойтись. Вопрос был только в том, как быстро шпионы Индравармана узнают про Бантей Срей. Когда это произойдет, к храму хлынут полчища чамов. Разведчики кхмеров тогда должны будут добраться до Кбал Спина, места, где на самом деле собирается их армия, и, если повезет, враг об этом так и не узнает. Правда, всех кхмеров, которым удастся прийти в Бантей Срей после этого, несомненно, будут перехватывать люди Индравармана, пока не распространится информация о новом месте встречи.

Думая о том, что необходимо собрать кхмеров на секретной базе как можно скорее, Аджадеви всматривалась в заросли в поисках каких-то знаков или намеков, которые смогли бы подсказать возможное решение. На верхушках деревьев, как это часто бывало, с криками прыгали обезьяны. От ветки к ветке тянулись громадные, больше чем размах ее рук, сети пауков. После дождя все казалось более зеленым, хотя Аджадеви подозревала, что это лишь игра ее воображения. Неужели один-единственный дождь мог заставить джунгли расцвести? Могло ли одно мгновение повлиять на весь мир?

— Как думаешь, Джаявар, на самом ли деле джунгли стали зеленее? — спросила она, сбивая комара с его плеча.

Он посмотрел по сторонам.

— Возможно. Здесь действительно сейчас чувствуешь себя по-другому.

— А находясь в Ангкоре, ты когда-нибудь замечал такие стремительные перемены?

— Ну, не такие. С другой стороны, мы ведь жили в джунглях. И теперь лучше чувствуем их обитателей.

Аджадеви кивнула и глубоко вдохнула этот особый запах роста и разложения.

— Индраварман очень скоро узнает про Бантей Срей. А поскольку это не конечный пункт назначения для наших людей, они буду приходить туда и находить там свою смерть от воинов, которых он туда обязательно отправит.

— Я знаю. Но что мы можем поделать?

Она снова подумала о дожде. Это был знак, она в этом не сомневалась, однако не понимала, как истолковать эти живительные преобразования в природе. Обернувшись, она стала разглядывать кхмеров, движущихся вслед за ними. Большинство из них ехали на лошадях. На ближайшей к ним лошади сидели двое детей впереди своего отца. Она знала, что их мать находится в конце колонны, идет вместе с другими женщинами пешком. Дети негромко спорили о чем-то, и Аджадеви улыбнулась, глядя на них. Хотя люди обычно предпочитают слышать детский смех, она не возражала и против их препирательств. Это означало, что детей продолжают заботить самые обычные вещи и что их жизни не были полностью разрушены нашествием чамов.

Ее внимание привлекла лужица на тропе. Она внимательно всматривалась в грязную воду, которая, скорее всего, высохнет еще до конца этого дня.

— Когда чамы придут в Бантей Срей, — сказала она, — мы должны… подать сигнал. Мы должны предупредить приближающихся кхмеров об опасности.

— Любой сигнал должен быть виден издалека.

Она представила себе храм, а также вспомнила, как и почему он получил название «Цитадель женщин». Это небольшое аккуратное строение было окружено прогалиной и кольцом высоких деревьев. В жаркий день пребывание в Бантей Срей могло стать невыносимым.

— Там очень сухо, — сказала она. — Деревья находятся слишком далеко от храма и не дают тени.

— И что из этого?

— Мы могли бы сложить кучу сухого хвороста напротив южной стены храма. Хворост будет сухим, а сверху мы положим куски мха. Когда чамы будут на подходе — а однажды это обязательно произойдет, — наши разведчики подожгут хворост и отступят. Огонь и дым задержат чамов, одновременно предупредив приближающихся кхмеров, что это место сбора раскрыто.

— Это позволит нам выиграть время. И спасет много жизней.

— Да. Мы нарушим жизнь джунглей, совсем ненадолго для них — на какое-то мгновение; но для тех, кто спасется, оно будет равноценно целой жизни.

Он полуобернулся, взял ее руку и поцеловал один за другим все ее пальцы.

— Сколько жизней ты спасешь этим, любовь моя?

— Когда речь идет о человеческих жизнях, никогда нельзя спасти достаточное их количество.

— Но можно попытаться это сделать. Что ты только что и продемонстрировала.

— Все, что я делаю, я делаю для нашего народа и для тебя.

— А что я могу сделать для тебя? Что порадовало бы тебя, что сделало бы тебя счастливой?

Аджадеви на мгновение закрыла глаза. Она должна быть сильной.

— Ты… ты видел ту молодую женщину, которая присоединилась к нам сегодня?

— Кого?

— Нуон. Ее зовут Нуон, и мы уже успели с ней поговорить. Ее отец служил тебе. Он был предан тебе, как и она сама. Возраст у нее как раз подходящий, чтобы выйти замуж и родить хороших сыновей. Она не по годам умна, и ты должен взять ее в жены.

Джаявар отвернулся.

— Мне не нужно…

— Я знаю, что ты тоскуешь по своим женам больше, чем говоришь об этом. Возможно, Нуон поможет тебе справиться с горем.

— Никого из моих жен я так не любил, как тебя.

— И тем не менее, Джаявар, тебе необходим наследник. Если его у тебя не будет, вся наша борьба, все наши страдания окажутся напрасными. Даже если благодаря благословению богов мы прогоним чамов из Ангкора, без сильного наследника престола когда-нибудь они снова вернутся. Ты этого хочешь? Чтобы твою землю вновь завоевали, а твой народ обратили в рабов?

Он тяжело вздохнул и провел большим пальцем по ее бедру.

— Как бы я хотел иметь ребенка от тебя! Мы с тобой заслуживаем свое дитя.

Она отвернулась от него.

— Как буддисты, мы должны принимать выпадающие на нашу долю страдания. Но такие… Я для этого недостаточно сильная. Моя боль… мое желание… слишком велики.

— Но эта твоя борьба с собой внушает мне еще большую любовь к тебе.

— Почему?

— Потому что я знаю, что ты страдаешь не только из-за того, что мы с тобой не можем родить наследника, но и потому, что мы не можем увидеть воочию ту красоту, которую могли бы создать вместе.