Антон погладил ее по растрепанным волосам. Гуля тоскливо смотрела на его умиротворенное и расслабленное лицо. Вот счастливое свойство: как будто не замечает неоднозначной ситуации! Или она для Гули неоднозначная, а для Тошки — самая что ни на есть нормальная? Просыпаться рядом с девушкой, с которой ты ни разу не сходил на свидание? Они, конечно, знают друг друга давно, но совместные тренировки и даже давнишняя дружба — это ни о чем.
Так, видимо, и было.
Неизвестно откуда поднялась иссушающая душу ревность. Сколько здесь ночевало девушек, ради которых раскладывался этот диван? Скольким Тошка также улыбался по утрам?
Гуля не хотела знать.
Она, прикрываясь простыней, потянулась за сарафаном, висящим на спинке кровати, ощутив неслабый шлепок по попе. Ночью ей тоже так пару раз досталось, но тогда эти шлепки были так вовремя! Гуля почувствовала, как кровь прилила к щекам. В который раз. Не хотела краснеть, пыталась сохранить хотя бы остатки гордого вида. Непосильная задача.
— Может, не стоит торопиться? Пошли, попьем кофе. Ты голодная? Сходим в кафе, позавтракаем… Или здесь поедим — у меня блины с творогом в холодильнике. И с вареньем. От бабушки. Вчера днем привез.
— Тебя очень любит твоя бабушка! — сказала Гуля, очень радуясь, что Антон не так увлечен рассматриванием того, как она надевает платье. Одно дело было раздеваться ночью, другое же — одеваться с утра. Гуля изо всех сил старалась сохранить бесстрастное лицо, надевая лифчик и сарафан.
Как будто каждый день так от парней уходит, ну-ну.
Она в жизни не покажет, что ей стыдно здесь быть, и еще более стыдно оттого, что слишком много рассказала о себе Антону. Не словами — телом. Если он все правильно понял, дело ее труба. Ночью он был потрясающе нежным, и Гуля, забывшись, поверила, что по-настоящему любима.
Но кто ж знает этого Антошку! Недаром в него влюблялось столько девочек. Может, все дело в том, что он обалденный в постели и это известно в определенных кругах?
Гуля доверяла тому, что чувствовала, если это было подкреплено словами. Не сказал ничего — какой из тебя прок? Когда тебе важно — всегда слова найдешь. Другое дело, что люди хорошо умеют врать.
Зато тело и слова вместе лгать не смогут. Например, Женька с Русланом ей много чего наговорили в свое время, но по каким-то ей одной понятным шифрам Гуля определяла: ложь, преувеличение, несерьезно.
Антон же не спешил говорить Гуле ничего, исключая трепа «ни о чем».
— Бабушка у меня очень классная! Это ведь она заставила меня поступить в хореографическую школу. Я тогда занимался акробатикой и плаваньем — родители водили. Но бабушке в голову втемяшилось, что внучок должен стать великим танцором, она взяла меня за ручку и отвела на хореографию…
— Ты мне этого не рассказывал раньше.
— Так ты же не спрашивала. Да и кое-кто иногда был не расположен со мной болтать, а?
— Случалось, — согласилась Гуля. Полностью одевшись и застегнув босоножки, она почувствовала себя увереннее. Антон натянул джинсы, перебросил майку через плечо.
— Я покажу, где что находится. Разогреешь в микроволновке? А я помоюсь.
— Хорошо, — Гуля решила быть покладистой и доброй.
— Может, ты со мной в душ? — многозначительно поднял бровь Антон.
— Давай хотя бы поедим! — Гуле не давало покоя неопределенность собственного будущего.
Допустим, станем считать, что та ночь была случайностью, досадным недоразумением. Танго, соответствующее настроение Антона после отличного выступления, стремление Гули уйти от проблем — и их поступок оправдать можно. Но когда говорят о продолжении банкета, старые оправдания не действуют.
— Так показать, где что лежит, или сама найдешь?
— Да иди уже, Антон! Разберусь сама!
Антон, усмехнувшись и весело насвистывая, вышел из тренерской, оставив Гулю самостоятельно искать продукты.
Она боялась подумать, что нравится Антону. Тогда фантазия занесет ее в непроходимые дебри надежд, которые питать вовсе не обязательно.
Еще момент. От слова «нравится» до слова «люблю» в сознании Гули был всего один шаг — это она прекрасно помнила за собой. Она нравилась Женьку, нравилась Руслану. Именно нравилась — ничего больше. А Гуля была раньше убеждена, дурочка, что Женька с Русланом любят ее. Потом было очень неприятно осознавать, что ты просто ошиблась, подменив одно слово другим. Теперь Гуля не хотела себе давать ни малейшей надежды — во избежании разочарования. Слишком уж хотелось ей слово «любовь» хоть немного применить к Тошке.
Антон вернулся, когда Гуля разыскала — таки хитро спрятанный маленький холодильник, заварила чай и разогрела блины в микроволновке.
Завтрак с Тошей ее нисколько не смутил: они всем старым коллективом столько завтракали, обедали и ужинали вместе! А уж сколько литров выпили вместе чая и кофе!
Антон жевал, изредка кидая многозначительные взгляды на Гулю. Та взяла блин, запихнула в рот. Не будет ни о чем спрашивать. Вам все равно — нам все равно.
— Что делать сегодня будешь? Работаешь?
— Нет. Уволилась.
— Правильно. Давно тебе хотел сказать. Ты же прекрасно можешь заработать с помощью выступлений, Гуля! Ты же и восток преподаёшь! Зачем тебе магазин? Только силы отнимает.
— Я тоже об этом подумала. Недавно ушла.
Разговор все не заходил о вещах, которые так хотела узнать Гуля. Антон, кажется, предпочел говорить о чем угодно, но не о самом важном для нее.
— Как тебе мой номер? — спросил вдруг Антон. Гуля засмущалась, но в руки себя взяла.
— Ты о самом номере или обо всем, что после?
— Обо всем, что было после, говорить надо долго, наверно. Я о самом номере.
— Классный. И фишки сложные. Ты…с кем его танцевать будешь? — Гуля не совсем поняла слова Антона про «долго». Обычное мужское «рассусоливание», когда не представляешь себе, как оправдаться перед девушкой? Она уже допила чай, есть больше не хотела, и собиралась в ближайшее время домой, ничего важного для себя так и не услышав.
— Не знаю пока. С Ирой, наверное…
— А поджигаться мы когда будем? Может, придешь к нам на тренировку в сквер и там подожжемся? Будет только Юлька. Покажешь ей класс…
Выражение лица Антона резко изменилось, став замкнутым и скрытным, и Гулю это сильно испугало.
— Знаешь, Гуль. Я считаю, не надо этого делать. И, наверное, больше мы с тобой репетировать не будем…
У Гули потемнело в глазах. Она… она плохо танцует, ее техника ухудшилась и теперь никуда не годится? Или это намек на то, что с Антоном их больше ничего не связывает и Гуле пора убираться отсюда?
— Прости, что? — не поверила своим ушам Гуля, — то есть…
Внутри все оборвалось, рассыпалось, как карточный домик. Антон, опустив голову, рассматривал клеенку, расстеленную на столе.
Гуля резко вскочила. Схватив с соседнего стула свою сумку, за секунду выбежала в танцевальный зал. Обернулась на пороге тренерской:
— Ты добился, чего хотел, и уже не нужны со мной никакие танцы? Нужно было только затащить в постель Гулю? Да пошел ты, Тоша! Не провожай, не надо!
Громко стуча подошвами босоножек, выбежала из танцевального центра Антона, хлопнув дверью, остановившись лишь затем, чтобы открыть входную дверь танцевального центра.
Она не сразу направилась к остановке: если встанет там, ожидая маршрутку, ее догонит Антон. Если захочет.
Больше она не желала его видеть.
Гуля неслась по улице, забежала во дворы. Ей было все равно, где она, главное — от Антона подальше. Душили обида и злость на себя.
Небо словно падало, падало на нее.
Она остановилась в каком-то дворике. Схватилась за дерево и долго стояла, держась за него, восстанавливая дыхание.
Ты, Гуля, себя ведешь неадекватно, прямо как маленькая девочка! Надо было просто уйти и хлопнуть дверью. Сказать на прощанье что-нибудь убийственно-презрительное…
Опять понадеялась, что после секса тебе на блюдечке преподнесут заветное «люблю»! Или — хотя бы «ты мне нравишься». Но намекнуть Гуле, что она отвратительно танцует и с ней танцевать больше Антон не будет…
Антону, может быть, она нравится, но не настолько, чтобы предложить ей встречаться — раз. В танцах она полный ноль с точки зрения во всем разбирающегося Антона. Два.
Гордость Гули была уязвлена сильнее некуда, сердце — разбито.
Он же уже нашел, с кем танцевать. Гуля, Гуля, почему ты такая дура? Неужели не разобралась, зачем это все было надо?
Ему нужно было просто тр. нуть тебя, и все. Доказать себе в который раз, что он крут! Или просто найти девушку на вечер. Гуля же старинная приятельница, почему бы не затусить с ней?
Гуля ненавидела себя сейчас за доверчивость и детскость. Ненависть помогла прийти в себя и сдержать слезы.
Это мир шоу, детка, мир вечных праздников. Веселье ради веселья, легкое и поверхностное, как и секс ради того, чтобы отлично провести время. Всех, кого затягивает этот мир, рано или поздно он делает такими же поверхностными. Прошлый Антон никогда бы не сказал такого Гуле, сегодняшний — с легкостью. Слава меняет людей, кто бы чего о себе не рассказывал.
Гуля посидела недолго на лавочке у незнакомого подъезда, после стремительным шагом направилась к остановке.
Дома ее ждет голодный Пушок. И папашка, будь он неладен, пусть и лежит в возможной алкогольной отключке.
У нее есть более серьезные проблемы в жизни, чем эта сволочь.
Глава 17
Гуля специально потерла — в который раз — заплаканные глаза. Своим ученицам долго жаловалась, что у нее коньюктивит, потому ее глаза красные и опухшие. Ей, наверное, поверили — или деликатно сделали вид, что поверили. Проведя полуторачасовое занятие востока с элементами стрейчинга в конце, Гуля осталась в обшарпанном зале старенького дк наедине со своими новыми артистками фаер-шоу. Две из трех девочек, с которыми Гуля пообщалась после занятия, изъявили желание танцевать с огнем в коллективе Гули. Она хотела поговорить с ними о графике тренировок и о новых идеях.
"Танцуя в огне (СИ)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Танцуя в огне (СИ)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Танцуя в огне (СИ)" друзьям в соцсетях.