Но тоска была больше из-за невозможности принять такое доброжелательное приглашение Антона.

Если она останется, ничего хорошего не выйдет. Останется, разговорится, будет созерцать Антона и жалеть, что не из-за нее он танцевал так красиво и вдохновенно. И что четыре года назад она не согласилась создать с Антоном один коллектив…

Правильно сделала, что не согласилась! Мучить себя безответной любовью могут только дуры.

Зато Гулю с Антоном ничего не связывает, они и видятся друг с другом или случайно, или в исключительных случаях. Да, иногда пересекаются. Но всегда можно пройти мимо, лишь поздоровавшись! А лицезреть его, такого далекого, каждый день, как делали влюблённые в него девочки в его же коллективе — это чистой воды мазохизм!

Нет уж, Гуля обойдется!

— Может, передумаешь? — Антон смотрел на нее таким проникновенным взглядом, от которого бы Гуля растаяла, но… Но он сам когда-то давал ей мастер-класс по артистизму и наработке нужных взглядов для сцены.

— Мы все прояснили, Антон. Больше мне здесь делать нечего. Пока.

— Гуля…

Не дожидаясь продолжения фразы, Гуля выбежала из зала, громко громыхнув дверью.

Запыхавшаяся, села на заднее сидение машины Марата.

— Поехали.

— Ты что там с Антоном сделала? — ехидно спросил Марат, заводя мотор, — Убила или зацеловала до смерти?

— Марат, ну тебя! Достал со своими шутками…

— И все же?

— Мы. Просто. Поговорили. Ясно? — больше ничего сообщать Марату Гуля была не намерена.

— Яс-сно, — просвистел Марат, — примем к сведению.

— Чего ты там примешь? Поехали по домам, ночь давно!

— Без проблем, начальник, — Марат ловко вырулил на дорогу, — едем уже, едем. Не нервничай только. Как Антон-то поживает? — не удержавшись, все же поинтересовался Марат.

— Как-как? Как обычно!

— И о чем говорили?

— Об Ире.

— Ну, конечно. Об Ире. Верю. А щечки у вас чего горят как свёколки?

— Не горят они, отстань. Я бежала, — бросила Гуля. Она что, перед Маратом оправдывается? Бред какой-то. Дожила…

Больше Марат не задал ей ни одного вопроса, лишь в зеркальце корчил многозначительные гримасы.

Гуля скоро устала на них глядеть, закрыла глаза, а потом и вовсе улеглась на всю длину заднего сидения автомобиля.

Нервное напряжение немного отпустило, оставшись в теле небольшой скованностью и легким головокружением, словно она шампанского выпила, и немало.

Нужно было остаться. Тогда хотя бы на полчасика Гуля бы забыла о своих проблемах, которые становились тем масштабнее, чем ближе подъезжала Гуля к своему дому.

Пьянство отца. Попреки дяди Расима. Предательство Иры и возможный развал коллектива. Собственное беспросветное одиночество.

«Эй, Гуля, очнись! Что бы болтовня с Антоном изменила в твоей жизни? Послушать его похвальбушки про заказы и новую квартиру ты можешь в любое время…»

— Приехали, принцесса. Дуйте на выход, открывайте калитку. Или я завтра приеду с реквизитом и выгружу его? А ты спать иди…

Гуля открыла давно слипающиеся глаза.

— Разгрузи сейчас, Марат. Я еще не совсем заснула, сейчас сарай открою…

Запах земли и травы и ночная свежесть взбодрили Гулю. Открыв сарай, она придирчиво проследила, весь ли реквизит Марат выгрузил из машины.

Доверия у Гули не осталось ни для кого.

Глава 9

В воскресенье Гуля весь день просидела дома. Убиралась, готовила и стирала, не позволяя себе думать о плохом. И все равно невеселые мысли то и дело отвлекали. Гуля разбила чашку, пока мыла посуду, оставила след утюга на майке, пролила воду, поливая комнатные цветы…

К пяти часам вечера она не выдержала: бросив дела, уселась на деревянном крылечке. Пушок пришел посидеть с Гулей за компанию. Гуля, привалившись у косяку, щурилась на солнце, иногда посматривая на кусты малины: там возился сегодня трезвый, как стеклышко, папашка. Он, когда не пил, пытался что-то делать по дому, как в былые времена. Жаль, что задора хватало у него ненадолго, а именно — до вечера, когда к нему не заходил в гости очередной собутыльник. А бывало, отец один пил водку. Пособия по инвалидности ему хватало на выпивку и самую примитивную еду. И, конечно, его кормила Гуля. Как не накормить собственного отца, пусть даже выпивающего?

— Дочка, малину нужно полить… Я полью.

— Да, пап, — отозвалась Гуля. Пусть поливает.

Она еще не отошла от той дозы ругательств, что досталась ей недавно. Очередной дозы. Наутро после воплей отец ничего не помнил — или притворялся, что не помнит. Гуля выработала у себя толстокожесть, но стать совсем толстокожей не выходило. Всегда было что-то в его ругательствах, что ее задевало и било в самое сердце. Потому-то она и сбежала из дома при первой возможности, и некоторое время жила с подругой.

— А розы ты что? Не поливаешь?

— Поливаю! — Гулю разморило на солнце. Как же хорошо сидеть рядом с мурлыкающим котом, смотреть на зеленый сад. Ни на что не надеяться, никого не ждать…

— Гуля, привет! — в калитку просунулась загорелая мордашка младшей дочки тети Камиллы, Аиши, заядлой волонтерки и общественной девушки. Гуля чуть встревожилась: появление этой востроглазой всегда сопровождалось каким-нибудь предложением. Сегодня Гуля хотела отдохнуть, просто посидеть на крыльце, но, кажется, не получится.

— Я зайду? — Аиша, подпрыгивая, уже бежала к крыльцу.

— Здравствуй, Аиш, — высунулся из кустов отец.

— Здрасьте, дядя Петя! Гуля, ты сегодня не занята?

— Нет, — обреченно сказала Гуля. Даже если бы у нее нашлось занятие, любимая дочь тети Камиллы доказала бы с фанатичным убеждением, что ее дело — главнее.

— Гуля! Помоги!

Аишка присела рядышком с Гулей на крыльцо, взяв кота на руки.

— У-у, Пушок! Приве-ет!

— Что у тебя? — лениво спросила Гуля.

— У меня дело такое… Мы собираем деньги одному ребенку на операцию. Я лично говорила с его мамой, ну ладно, это неважно… Уже и через соцсети прорекламировали, и через своих — обычная тусовка…

— Ближе к делу, — насторожилась Гуля. Сегодня нужно куда-то идти. Танцевать с огнем, скорее всего, для сбора средств на больного ребенка. Она уже несколько раз так помогала Аише, и денег от себя давала. Перспектива Гулю не порадовала. Ей хотелось посидеть сегодня дома, не выходя на люди, но отделаться от назойливой Аиши сложно. Проверено не раз и не два.

— Ближе если… У нас там кто поет, кто танцует — уже все есть. А еще у нас был лот в соцсетях — поцелуй с незнакомкой. Согласились три девочки, но сегодня одна отказалась. Ты бы не могла…ну… поцеловаться с кем-нибудь?

— Чего?

— Ну, Гуль, — покраснела Аиша, — это новое такое веяние…поцелуй на глазах у всех собравшихся, иногда чисто символический. За это денег дадут ребенку на операцию…

— Я чего-то не соображу. Мне что делать там надо будет?

— Ты встанешь, мы объявим типа цены начальной…кто больше, тот тебя поцелует.

— Ты с дуба рухнула, Аишка? Может, тебе путан пригласить и их продавать за деньги, чтобы помочь больному ребенку? Че за фигню ты придумала? — возмутилась Гуля, и расслабленное состояние ее пропало сразу же.

— Это не я придумала, между прочим, — обиделась Аиша, — уже много где такое делают. Например, оплачивают свидания с красивыми девушками ради волонтерской помощи. Без интима, естественно, только свидание, но как рады парни, у которых нет девушек! Так у них шанс познакомиться появляется, и пожертвования идут, и таким образом они помогают больным детям! А здесь тебе надо просто потерпеть один поцелуй! И все! Ты можешь оговорить сразу, что в щечку, если тебя не устроит парень.

— Хр…нь! А что сама не поцелуешься?

— Так у меня…мальчик же есть! — вытаращила глаза Аишка, — Ильяз же в шоке от такого будет! А у тебя парня нет, никто тебе слова не скажет!

Гулино лицо сделалось каменным.

— То есть, если парня у меня нет, мне можно целоваться с кем угодно, лишь бы тебе деньги собрать? А не круто ли будет делать такой сбор?

— Гулечка, ну что ты так к этому всему относишься серьезно? — заныла Аиша. — Смотри на вещи проще! Это же шоу! Никто к тебе приставать после такого не будет! Все всё понимают, а для непонимающих мы еще раз напомним перед разыгрышем!

— Что-то твой Ильяз не хочет на вещи проще смотреть, почему я должна? — Гуля упиралась уже по инерции, заранее догадываясь, что пойти придется. И целоваться с незнакомцем — тоже.

— Да Гуля! Это же классно! Кто знает, может, ты сегодня встретишь своего человека…

— Я бы лучше с огнем тебе что-нибудь станцевала, — безнадежно предложила Гуля вариант, который ее устроил бы на сто процентов.

— Гуля, там парк! Там нельзя фаер, я спрашивала уже! Нам запретили! Акция в поддержку Милорадовой Кати проходит официально, мы все согласовали с администрацией, в соцсетях объявления, все такое…

— О-О-о…

— Гуля, ну как, я тебя убедила? Хотя бы немного?

— Давай я тебе просто денег дам. Для девочки.

— Гуля, а давай — и денег, и поцелуй…

Гуля возвела глаза к небу. Кто бы сомневался, что так и будет.

— Ты куда собираешься, Гульмира? — к ним с лопатой в руках подошел отец.

— В парк, дядя Петя, мы в парк центральный… — затараторила Аиша.

— Конечно, сходи. То работаешь, то дома сидишь. Нигде не гуляешь… — согласно кивнул отец.

— А ты без меня пить не будешь? Тогда пойду, — заявила Гуля, разглядывая полинявшую тельняшку и старые треники отца и внутренне чувствуя неудобство за подобную одежду перед Аишей. Хоть она и соседка, но все равно, неприятно. У отца была нормальная одежда, кое-что из нее куплено недавно Гулей. Он ее не носил.