— Touche, сэр, — весело произнесла она, отдавая рапиру побелевшему Чарльзу. — Кажется, во второй раз.

Вивиан сунул руку в карман и незаметно сжал носовой платок, чтобы остановить кровь. Не выпуская платка, он подошел к Лейле. Вивиан понимал, что этот раунд Джулия выиграла. В тусклом свете комнаты Лейла взглянула на него, и он понял, что все кончено.

Вечер был безнадежно испорчен. Когда они подошли к главной лестнице, Лейла предпочла удалиться. Вивиан пошел проводить ее. Все еще потрясенный тем, как неожиданно развернулись события, Вивиан сжимал в кармане пропитавшийся кровью носовой платок. Жгучая боль раны воскрешала унижения, испытанные в детстве. Джулия унизила его перед девушкой, которую он все больше любил и которую боялся потерять. Лейла стала свидетельницей того, что она не могла понять. Сможет ли он когда-нибудь объяснить ей… и даст ли она ему когда-нибудь возможность сделать это?

Они дошли до дверей ее спальни, не проронив ни слова. Вивиан остановился, распахнул дверь и вошел, прежде чем она успела возразить. Он был вынужден держать раненую руку в кармане, и это сковывало его движения. Лейла подошла к окну и повернулась. У нее было невыносимо печальное лицо.

— Я хочу завтра вернуться в Лондон, — сказала она спокойно.

— Лейла, пожалуйста, — начал он, направляясь к ней и проклиная рану, которая не позволяла ему обнять ее.

— Ты обещал отвезти меня домой, когда я захочу, — напомнила она.

— Это было вчера, прежде, чем ты сказала, что Рози без колебаний поехала бы со мной.

— Даже Рози решила бы, что ей здесь не место, после того что случилось в этот вечер.

Они смотрели друг на друга, ища возможность показать, что между ними ничего не изменилось. Наконец Вивиан сказал:

— Иногда у тебя не остается выбора, кроме как принять вызов и постараться выйти из ситуации, которую невозможно было предвидеть. Допускаю, что мне не удалось выйти сухим из воды, но ты… Лейла, я просто горжусь тобой.

— За то, что не заставила тебя стыдиться? За то, что правильно держала ножи и вилки, не глотала гласные и держала себя, как порядочная девушка-хористка в особняке лорда?

От этих слов у него перехватило дыхание

— Ты несправедлива, Лейла.

— Правда? — воскликнула она с неожиданной силой. — А я и не знала. Правила поведения, которые мы, хористки, называем «светскими», для меня полнейшая тайна. И слава Богу, потому что, насколько я поняла, они все направлены на то, чтобы унизить человека и причинить ему боль.

Подойдя ближе, Вивиан хрипло произнес:

— Ты причиняешь мне боль каждым своим словом. Неужели ты именно этого хочешь?

Лейла молчала, и он продолжал:

— Я гордился тобой сегодня, потому что ты показала мне, как прекрасно могло бы быть в Шенстоуне, если бы вокруг меня были хорошие люди. Пожалуйста, останься еще ненадолго.

Она отвернулась, слегка покачав головой, и подошла к камину, где догорали угли.

— Это все притворство, Вивиан, как говорит мистер Гилберт. Я вовсе не блистательная звезда из театра Линдлей. Я полуграмотная сирота. Ты сказал утром, что это только вопрос времени. Что ж, время истекло. Там, на болоте, ты ясно дал понять, что не можешь забыть, что я красивая молодая девушка… а Джулия изо всех сил весь вечер напоминала мне, что мужчины, как ты, могут хотеть от таких девушек, как я, только одного. Верни меня в мой мир, Вивиан. Пожалуйста, отвези меня домой.

Следующим утром Вивиан вошел в спальню деда, который встретил его холодным взглядом. Вивиан пришел для того, чтобы проститься. Хотя светило солнце и было тепло, в этой половине дома было мрачно и сыро. Лорд Бранклифф лежал у окна, закутанный в одеяла; его лицо больше прежнего походило на голову ястреба.

— Я велел, чтобы ты привел свою девчонку, — сказал он с силой, не вязавшейся с его болезненным видом.

Вивиан пропустил это мимо ушей и произнес:

— Доброе утро, сэр. Как вы себя сегодня чувствуете?

— Все еще жив, — огрызнулся старик. — И не хочу, чтобы ты обслуживал своих кобылиц под моей крышей.

— Так вот почему мой отец обслуживал своих под крышами домов других мужчин?

С неожиданной проворностью дед схватил жилистой рукой трость и взмахнул ею в воздухе. Вивиан заслонился здоровой рукой, и трость ударила по ней.

— Если ты еще раз осмелишься заговорить со мной таким тоном, мальчишка, я вышвырну тебя из своих владений. И получу громадное удовольствие, сделав это лично.

— Вы не сможете сделать это лично, — язвительно возразил Вивиан. — Вам пора понять, что вы уже не тот, каким были когда-то, а мы с Чарльзом не маленькие мальчики, которых можно бить тростью.

— Тогда не обманывай меня, как маленький мальчик! Ты не сказал мне, что приехал не один. Бейтсу пришлось проинформировать меня, что ты привез с собой одну из своих «юбок».

— Когда я приехал, доктор Симмс дал вам снотворное, чтобы вы спали ночью. Если помните, мы успели обменяться лишь парой фраз, — сказал Вивиан, стараясь сохранять спокойствие. — Бейтс неверно вас информировал, если это именно он назвал так мою гостью. Мисс Дункан — мой добрый и порядочный друг. Ей недавно пришлось пережить тяжелую утрату. Я привез ее в Шенстоун, чтобы помочь оправиться от потрясения.

— Почему она в таком случае не в черном, как полагается приличным женщинам? — выпалил дед, указывая тростью в окно. Вивиан повернул голову и увидел Лейлу, одетую в красивый голубой костюм, идущую по залитой солнцем дорожке. При виде Лейлы, с нетерпением ожидавшей отъезда, он снова подумал, как хорошо могло бы быть в Шенстоуне, если бы она осталась жить здесь.

Внезапно он с болью осознал, чего лишен. Что он мог предложить этой женщине? Кочевую жизнь по гарнизонам, жалование, которое ему великодушно высылает мать, имя, запятнанное недавним скандалом, карьеру военного, на которую уже брошена тень? Если бы Шенстоун был его, он бы распахнул все двери и окна, чтобы свежий ветер вымел все воспоминания о несчастьях, пережитых здесь. Он бы велел слугам вымыть весь фарфор и хрусталь, отполировать паркет, вычистить антикварный ковер, чтобы он снова заиграл всеми красками. Коридоры наполнились бы их смехом, он догонял бы ее, хватал в объятия, а она, запыхавшись, жаждала бы его поцелуев. Английский сад был бы постоянно в цвету, они, ослепленные счастьем, обнявшись, бродили бы по дорожкам. Он научил бы ее ездить верхом, и они скакали бы по полям, ветер трепал бы ее волосы, а восторг наполнял грудь. Он бы ловил для нее ягнят и отдавал ей со словами, что отдает ей и свою жизнь. Если бы Шенстоун был его…

— Приведи ее сюда, — скомандовал дед трескучим голосом, выводя его из мечтательной задумчивости.

Повернувшись к кровати, Вивиан ответил:

— Нет, сэр.

Трость стукнулась о кровать.

— Она живет в моем доме, черт возьми. Ты сделаешь, как я сказал.

— Если вы желаете оскорбить ее, можете для этого спуститься сами. Я не приведу ее сюда.

Старик несколько мгновений подозрительно смотрел на него.

— Любовная связь, да? Кто это женщина? Какая у нее родословная?

Потеряв самообладание, Вивиан ответил:

— Она не кобылица. Я уже говорил вам это.

— Твой язык стал чертовски изыскан. Обуздай его, или я сделаю это за тебя, — угрожающе произнес лорд Бранклифф, все еще полагая, что имеет какую-то власть над Вивианом. — Ты отказываешься сообщить мне, кто это создание? Значит, я был прав. Она твоя любовница. Увози ее из моего дома, слышишь? Для распутства есть комнаты в гостиницах. Я не потерплю шлюх в моем доме.

— Мы оба уезжаем, — отрезал Вивиан, не в силах больше сдерживать себя. — Вы никогда не понимали моей матери, и уж подавно не сможете оценить качества девушки, которая на короткое время внесла красоту в этот старый, злобный дом. Вы думаете, что выбрали хорошую жену моему брату. Но вы слишком недооцениваете ее. Вы управляли домом, когда здесь жила скромная молодая женщина и два маленьких мальчика. Все трое были беззащитны, и ими легко было командовать. Джулия Марчбанкс жаждет управлять теми, кто силен и независим, мечтает о власти более утонченной, чем ваша. Чарльз не представляет интереса для ее садистской натуры. Клянусь, она никогда не будет здесь хозяйкой. Придется пойти вам наперекор. Вы превратили Шенстоун в обитель несчастий, к моменту вашей смерти здесь ничего не останется. Мой бедный брат прикован к нему, но я волен уехать. В доме достаточно злых привидений. Добро пожаловать к ним. Вы составите им отличную компанию. Прощайте, сэр.

Взяв в своей комнате пальто и шляпу, Вивиан спустился к главной лестнице, где уже стояли его чемоданы. Лейла в ожидании кареты стояла в дверях, а Чарльз о чем-то разговаривал с ней, помогая девушке надеть пальто, отлично шедшее к ее голубому костюму. Заслышав шаги, они обернулись, и Чарльз нахмурился.

— Господи, Вив, у тебя вид, будто ты увидел привидение.

— Привидение осталось в прошлом, — устало сказал он, бросив взгляд на слой пыли на перилах. — Я думаю о духах будущего.

С любопытством взглянув на него, Чарльз проводил Лейлу к карете, помог ей сесть, подоткнул одеяло вокруг ее колен и вернулся в дом.

— Мне жаль, что мисс Дункан не считает возможным более оставаться здесь, — сказал он, пока Вивиан надевал пальто. — Конечно, привозить ее сюда было ошибкой. Я сразу сказал тебе об этом.

— Да, — нехотя согласился Вивиан, — но это не такая большая ошибка, как та, которую делаешь ты, собираясь жениться на Джулии. Прошлой ночью ты видел отблеск того огня, что бушует в этой женщине. Поостерегись, ради Бога, и поищи другую невесту.

Чарльз выпрямился.

— Я полагаю, что мы уже обсудили это. Вопрос полностью решен.

— Потому что Бранклифф так расположен к ней? Чарльз, мне становится все яснее, что ты пойдешь на все, лишь бы обеспечить себе мирную жизнь. Тебе предстоит скоро вступить в наследование, и я бы хотел, чтобы ты постарался тверже стоять на ногах. Твои ноги достаточно сильны, чтобы выдержать тебя, а я уже немного устал выслушивать жалобы на то, как тебя обманывает человек, стоящий одной ногой в могиле. Это твое наследство. Борись за него, а не простирай руки к Всемогущему Бранклиффу. Он не всемогущий.