- Был занят, - отвечает удивленный моей реакцией, в глазах капля вины переливается, разбавляя радость от встречи. Он скучал. Я вижу, чувствую... Вот оно, предчувствие, вот оно...

- Что с твоей рукой? - мои руки, как всегда живущие своей жизнью, отдельной от мозга... уже расстегивают пуговицы его кожанки, смахнув капли с длинного ворса натурального меха на воротнике. Под курткой лишь байка и гипс, я нащупываю его и укоризненно сощуриваю глаза.

- Ответ очевиден, - вздыхает недовольно.

- И ты, поэтому избегал меня? Пропал? - И зачем я спрашиваю? Каков смысл? Он ничего не должен мне, я ему никто, по сути...

- Поэтому... - отвечает, сканируя кошачьими глазами.


А я схожу с ума лишь от его взгляда. Пробирает, выворачивает эта наглость во взгляде. Растрепанные, чуть влажные от погоды волосы. Пухлые сухие губы, запах сигарет вперемешку с парфюмом. Провожу руками по его груди и, как мне показалось, он вздрагивает. Приятно... приятно просто стоять рядом, ощущать его присутствие и тепло. Запах...


- Откуда? Что произошло? - вопросы сами сыплются из меня. Беспокойство, как бы я его ни прятала, просачивается в голос, виднеется во взгляде.

- Соскучилась? - самодовольно спрашивает, приподнимая бровь. Какой же он засранец...

- Ты не ответил,- еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

- Шпана, и ты тоже не ответила, - я уверена, что в данный момент он бы сложил руки на груди, но не имеет возможности, потому лишь ухмыляется да скользит взглядом по мне.

- Не было времени скучать, - избегаю ответа. Правда порой убивает, правда сковывает. А мне самой себе тяжело признавать, что я скучаю, а тут еще и ему.

- Не умеешь ты врать, Ром, не умеешь, - цокает язычком, который я бы с удовольствием прикусила.

- У меня мало времени, мне на работу нужно. Идем... - выруливаю тележку и иду к другому ряду, обернувшись проверить, идет ли он за мной.

- Как успехи? Что нового? - спрашивает, нагнав меня. Ему неуютно, я вижу недовольство сложившейся ситуацией. То, как он беззвучно матерится на тележку, ведь одной рукой все делать хреново.

- Все неплохо, готовимся к конкурсу, который будет через почти два месяца. Машину забрала, наконец, Феликс чуть-чуть подрос. А так все также, - рассказываю, закидывая продукты в корзину. Сдвигаю свои на одну часть, перекладываю его покупки на вторую.

- Я не инвалид, - фыркает, пытаясь противиться, но сдается, закатив глаза. А я, закончив, отпихиваю его тележку и везу свою вперед.

- Ты любишь плавленый сыр? - спрашиваю, улыбаясь, пытаюсь перевести тему его "инвалидности". Сразу вспомнила бабулю, она его обожает.

- Люблю, - кивает и подкладывает потихоньку продукты в корзину. Это так... по-семейному, что ли.

- Ты на машине? - спрашиваю не оборачиваясь, останавливаюсь у полки с фруктами.

- Нет, а что? - вопрос на ушко, черт... Я вся от макушки до пяток покрылась мурашками. Даже глаза сами прикрылись на мгновение.

- Я могу подвезти, там холодно... да и тебе неудобно будет.

- Заманчиво, - мурлыкает это чудовище. Вот зачем так издеваться над моей шаткой психикой? Это уже напрягает. Тело бунтует против меня. Мозги кипят, и я чуть не хныкаю от того, что мне нужно на работу...

- Так и поступим, - спокойно отвечаю и подъезжаю к кассе. Молодая девушка плотоядно осматривает Илью, пожирает буквально глазами, готовая броситься прямо с рабочего места на него. А тот равнодушно посматривает по сторонам, однако глаза поблескивают, он ее заметил. Но ему все равно... Выкуси, дурочка.

- Не сумеешь ты убить взглядом, я тоже как-то пытался, не выходит, правда, - посмеиваясь, тихо говорит мне.

- Не понимаю, о чем ты, - сузив глаза, шикаю.

- Конечно, не понимаешь, - буквально вжимается в мою спину. Горячее дыхание на затылке... и чертова куртка, мешающая ощутить тепло его тела.


Рассчитываюсь за все, а после чувствую, как в задний карман джинсов просовывается рука, и нетрудно догадаться, что там купюры. Какие мы. Что ты... Качу тележку к машине, ставлю в багажник пакеты, после вежливый молодой человек забирает у нас ее. Сажусь в машину... и он садится.

Молчаливая дорога, лишь наше дыхание и шум дороги. Напряжение возрастает. Желание пообщаться, безусловно, есть, но с чего начать - я ума не приложу. И да, я помню, где он живет, тихо посмеиваюсь внутри, заметив его легкое удивление, что проскользнуло во взгляде. Мотор урчит, мелкие снежинки падают на лобовое стекло, капот блестит от влаги в свете фонаря у его подъезда.


- Иди ко мне, - тихий ласкающий голос. Я на минуту засомневалась, в реальности он это сказал, аль в мечтах моих.

- Зачем? - спрашиваю, приподняв бровь. Разжигаю огонь его глаз, злю. Намеренно. Я скучала - он пропал. Я ждала - он молчал. Я не брошусь к нему по первому зову... нет, я слишком гордая.

- Хочу тебя обнять, но ввиду некоторых обстоятельств это не слишком удобно.

Дергает за веревочки грамотно, ловко. Умеет поднажать временами, да так, что и сказать нечего в ответ. Пока я тут сама с собой общаюсь мысленно, слышу щелчок открываемой двери.

- Ты куда? - порывисто тяну обратно его, захлопываю дверь. Смотрю в бесстрастные зеленые глаза. Задела? Обидела? А каково мне было, когда после произошедшего в ванной он пропал? Но злиться не могу, ведь у него была причина, и, хоть мне и не нравится то, что я не в курсе, что именно произошло, я не буду давить.

- Домой. Это, по-моему, очевидно, - холодная улыбка красивых губ. Я молчу, просто обнимаю его, осторожно. Провожу рукой по гипсу и оказывается, что он от плеча до запястья. Это значит, что перелом сложный, и не в одном месте.

- Расскажешь? - спрашиваю, положив голову на его плечо. Чуть сдвинув холодную куртку, утыкаюсь в горячую шею. Как же приятно от него пахнет. Хочется раздеть его и прижаться кожа к коже. Ощущать его тепло всем телом.

- Возможно, - туманно отвечает, обнимая здоровой рукой.

- Мне надо на работу...

- Знаю, - шепот и его рука поднимает мое лицо за подбородок.


Губы, сухие и обветренные, накрывают мои. Привкус лайма и табака врывается в меня, горячее дыхание, влажный язык. Приятно, безумно приятно. Поцелуй терпеливый. Ласкающий. Запутываюсь обмерзшими пальцами в холодных влажных волосах, тереблю мягкие золотистые локоны. Поглаживаю большим пальцем его за ушком. Отбираю инициативу поцелуя, ведущую роль. Сама целую, мягко скользя языком по его губам. Посасываю их, смягчая, обогреваю. Хочу его. До невозможности сильно. Аккуратно заползаю на его колени, обхватываю ногами. Вжиииик, молния на моей куртке расстегнута. А под ней лишь легкая майка с длинным рукавом. Холодное прикосновение пальцев к пояснице, вздрагиваю.


- Ш-ш-ш, - горячий шепот.

Его губы теперь такие мягкие и теплые. Гладкие, сладкие, зовущие. Снова целую сама, расстегиваю его байку. Провожу руками по голой груди. И даже если ему холодно, он молчит, он сам желает этих касаний. Бросаю взгляд на панель, у меня есть еще минут пятнадцать. Скидываю куртку, в машине тепло, а я хочу быть ближе к нему хоть немного. Теперь я понимаю различие между Сашей и Ильей, Саша - страсть, Илья - нужда. И если бы можно было, я бы забрала себе обоих, но... пока выбирать я не могу, не получается.

Провожу губами по его шее, слегка прикусываю кожу. Целую ушко. Обводя кончиком язычка раковину, посасываю мочку, слыша, как он едва ли не урчит от удовольствия, как кот.

- Ром, давай ко мне, - хрипло... сексуально, прямо мне в ухо. И я бы согласилась, да вот работа... Впервые не хочу туда идти, зная, что могло бы быть.

- Не могу, ты же знаешь, - сразу же отвечаю, провожу руками по его ключицам. Ребрам.

- Или не хочешь? - снова прищур хитрых глаз, испытывающий. Обезоруживающий. Он все видит, ощущает. Знает. Но ему важно услышать, как же мы в этом похожи.

- Это нечестно, - притворно возмущаюсь. И это смешно выглядит, ибо я на нем, откровенно шарю руками под его байкой, губы краснющие от поцелуев. Глаза слегка в неадеквате от эмоций.

- Почему тогда ты не можешь это сказать, м?

- Ты змей, ты чертов змей, Илья, - закатываю глаза.


А он так красив в этом тусклом свете, растрепанный, зацелованный... немного уставший, возбужденный. Провожу пальчиком по его губам, чувствуя горящий взгляд этих наглых глаз, полных греховности и похоти. Да он весь ходячее желание, лакомый кусочек. Задиристый, дикий, нахальный. И меня к нему тянет, очень тянет. И это вряд ли магнетизм или великая симпатия, у меня к нему непреодолимое животное желание. По крайней мере, так я себе говорю. А быть может, я просто хочу испробовать его, получить полностью...


Время беспощадно. И вот мне уже пора, а я не хочу, так тепло прижиматься к его груди, дышать им, пить поцелуи, красть его дыхание. Терзать покрасневшие губы, ерзать на его коленях, ощущая его выпирающую эрекцию сквозь джинсы, и от этого лишь сильнее тереться, целуя. Я едва не кончила от всей этой прелюдии, словно я снова школьница и балуюсь, дразню. Но мне пора...


Слезаю с него на свое сидение. Ноги подрагивают. В животе тугой узел неудовлетворенного желания. Во рту пересохло. Как бы я хотела подняться с ним, и вот так всю ночь оттягивать неизбежное между нами. Дрожащей рукой застегиваю его байку, а следом куртку. Заботливо, я бы сказала. За что получаю довольную улыбку.


- Спасибо, мамочка, - хмыкает, погладив меня по руке.

- Это инцест, сынок, в таком случае, - притворно ужасаюсь, а он смеется, и даже его смех ласкает меня. Схожу с ума...

- До скорого, - открывается дверь и он выходит.

Помогаю ему с пакетами. Мягкая улыбка мне в благодарность...


Еду домой, переваривая произошедшее. Не помню, как поднялась, как разложила продукты. Как сделала бутерброд и выпила какао... Зато его поцелуи, касания, запах и вкус - высечены внутри.