Алика Мур - Танго на граблях

Я подивилась щедрости, даже расточительности жениха и последовала за клиенткой.

Следующие двадцать минут я демонстрировала эскизы, сверяя их с обстановкой зала и поясняя, что и где будет находиться. Альмира охала и восхищенно хлопала в ладоши. Такого безудержного нрава среди состоятельных дам я еще не встречала.

– Мой Романов говорит, что наша свадьба станет свадьбой года! Он все для меня готов сделать!

– Он вас очень любит, – с улыбкой ответила я.

– О, вы бы знали, как сильно он меня любит! Знаете, где он сделал мне предложение? На крыше бизнес-центра! Прямо под звездным небом!

Лицо девушки приобрело выражение полного восторга, и я понимающе кивнула. Если ее Романов такое вытворяет, значит и правда любит: всем ведь известно, что мужчины – далеко не романтики.

Я подумала о Косте. Он ведь тоже устраивал для меня незабываемые вечера: конные прогулки, катания на яхте, романтические вечера под звездным небом. Наверняка, он и предложение мне сделает в особой обстановке. Я улыбнулась.

– Я вас отлично понимаю.

В глазах Альмиры мелькнуло удивление, но она тут же вернулась к обсуждению украшения зала.

Я терпеливо разъясняла нюансы, то и дело возвращаясь мыслями к любимому. За день я получила от него всего две смс и один короткий звонок. Дела во Владимире затягивались на неопределенный срок, но Костя уверял, что все не так плохо. И хоть я не задавала вопросов, он обещал все рассказать, как только вернется.

– Куда они потащили эту стойку?! – громким воплем прервала мои размышления Альмира.

Я перевела взгляд к выходу. Два официанта волокли к дверям металлическую конструкцию, но увидев мчащуюся на них через весь зал дамочку, замерли на месте. Я задумчиво огляделась по сторонам.

Из служебного выхода, возле которого я остановилась, вышел метрдотель. Он подошел ко мне и попросил еще раз показать эскизы, чтобы дать какие-то указания другим сотрудникам. Я протянула папку. Услышав очередной громкий возглас клиентки, перевела взгляд в противоположный конец зала.

Картина, открывшаяся моему взору, заставила сердце ухнуть вниз: у входа стоял Константин, а на шее у него висела Альмира мать ее Альбертовна!

– Кто это? – внезапно охрипшим голосом спросила я мужчину.

Тот оторвал от бумаг взгляд и, проследив за моим взглядом, вскинул в удивлении брови.

– Это господин Романов, – сообщил мне таким тоном, будто я единственная, кто не знает столь значимую особу.

Сердце сжалось в тугой комок, и в горле образовался болезненный сгусток.

Господин Романов. Костя. Мой Костя и есть тот самый жених-романтик, который делает предложения на крышах!

В глазах потемнело, и я схватилась за плечо метрдотеля, чтобы не упасть. Ноги стали ватными.

– Что с вами? Вам плохо?

Парень учтиво поддержал меня под руку, с тревогой вглядываясь в глаза.

– Вы так побелели! Присядьте, я принесу воды.

– Нет-нет, – отчаянно замахала я руками. – Мне пора. Передайте Альмире Альбертовне, что я с ней свяжусь.

Я круто развернулась, едва не опрокинув столик, и бросилась к служебному выходу. Слезы застилали глаза. Поверить в реальность происходящего было выше моих сил, но факт оставался фактом: Костя обманул меня! Все это время он вел двойную игру: готовился к свадьбе с этой визглей и соблазнял меня своими красивыми ухаживаниями. Конечно, он нарочно подстроил вчерашний вечер в той злополучной приватной комнате кинотеатра, чтобы получить свой приз. Значит, все было ложью: его признания в любви, эти взгляды, слова…

Я выскочила на стоянку и опрометью бросилась к машине. Что делать дальше, я не понимала – из-за страшной боли в груди мозг совсем перестал соображать. Дрожащими пальцами я вставила ключ в замок зажигания и завела «жука». Все еще не трогаясь с места, уронила голову на руки и разрыдалась.

Я бы все отдала за то, чтобы все оказалось сном. Но реальность свирепо сжимала тисками голову, в которой пульсировала единственная мысль: «Он меня предал».

Кое-как взяв себя в руки, я завела машину. Домой, нужно немедленно ехать домой, придти в себя, а потом позвонить Виоле. Без ее поддержки я просто сойду с ума.

Я вырулила со стоянки и уже выезжая на проезжую часть, заметила в зеркале заднего вида белый микроавтобус.

Захлебываясь слезами и перескакивая ступеньки через одну, я неслась вверх по лестнице, мечтая скорее оказаться в стенах квартиры.

– Алло, Никит! Никитушка! – закричала, едва услышав в трубке родной голос.

В груди с новой силой вспыхнула боль.

– Лис! Что случилось? – испуганно воскликнули на другом конце провода. – Ты плачешь?

– Никит, милый, помоги мне! Я больше так не могу!

Дрожащими руками я кое-как справилась с замком и пулей влетела в пустую квартиру. Резким шлепком включила в прихожей свет, от чего мрачные тени в углах тут же рассеялись, швырнула на комод сумку с эскизами и не разуваясь метнулась в комнату.

– Ники!

Я упала на диван и громко разрыдалась. Из трубки доносился взволнованный голос, но я не могла ничего разобрать: в этот момент слова были для меня лишь пустым звуком.

Через пару минут истерика пошла на спад. Боль слегка притупилась, осталось лишь ощущение, будто грудную клетку сжимает невидимый стальной обруч.

– Я просто схожу с ума, – прошептала в полном отчаянии, всхлипывая и размазывая по щекам слезы.

Осознание собственного бессилия повергало в глубокое отчаяние. Я словно попала в заколдованный круг, из которого нет выхода, и страх – жуткий страх все ближе подталкивал меня к черной бездне безумия.

– Лисен, возьми себя в руки и расскажи, что случилось, – с нажимом повторил Ник.

Я открыла рот и поняла, что если произнесу хоть слово, то снова расплачусь. Сделав три глубоких вдоха, я закрыла глаза.

– Ник… Я… Приезжай ко мне, – только и смогла выдавить.

– Выезжаю. Постарайся взять себя в руки. Успокоительного привезти?

Я горько усмехнулась: в последнюю нашу встречу, когда Никита приводил меня в чувство при помощи коньяка, все едва не закончилось катастрофой. Но ответить я не успела: из прихожей донесся подозрительный шорох, и в следующий момент в дверном проеме выросла массивная фигура. От неожиданности трубка выпала из рук.

– Прохор? Что ты тут делаешь?

Я растерянно уставилась на верзилу, лихорадочно соображая, как он умудрился войти в квартиру. Вероятней всего, я просто забыла запереть за собой дверь, но даже это не давало ему повода вламываться сюда без приглашения.

Тот лишь криво усмехнулся.

– Зачем ты приехал? – ледяным тоном повторила вопрос, стараясь не выдавать охватившего меня волнения.

Странное поведение парня наводило на нехорошие мысли. Да и выражение его лица, всегда такого дружелюбного, было сейчас другим: наглым, самоуверенным.

Прохор приблизился к дивану.

– Возникли кое-какие трудности с клиентом, – сказал он, опускаясь рядом со мной.

Я с ужасом вжалась в спинку, пытаясь подавить поступающую панику.

– С каким клиентом? О чем ты говоришь?

Внезапно я вспомнила, что выезжая с парковки ресторана видела в зеркале белый микроавтобус. Такой же, как у Прохора. Внутри все похолодело. Неужели он следил за мной? Громила придвинулся ближе.

– Этот чувак требует, чтобы ты приехала к нему лично, – ушел он от прямого ответа.

– Сейчас?

– Угу.

В глазах курьера мелькнул странный блеск, и в следующий момент что-то вонзилось в мое плечо.

– Ай! – вскрикнула я скорее от неожиданности, чем от боли. – Что… Что ты делаешь?!

Прохор грубо схватил меня за предплечье, и я почувствовала, как под кожей растекается тепло.

– Прекрати! Отпусти меня! – закричала срывающимся голосом и попыталась вырваться из железных тисков.

Через пару секунд мужские пальцы разжались.

– Что ты вколол мне?! Зачем?!!

Я прижала ладонь к тому месту, куда был сделан укол. От страха затряслись поджилки. Я вдруг поняла, что совершенно не знаю этого человека и мне впервые пришло в голову, что такие как он не работают курьерами. Он нанялся ко мне с другой целью: похитить. Возможно, даже убить. От этой мысли по спине пошел мороз.

– Что тебе от меня нужно? – спросила заплетающимся языком и ужаснулась: что бы он мне ни вколол – эта дрянь начинала действовать.

Тело вдруг стало наливаться тяжестью, в голове загудело. Я попыталась встать, но ноги не слушались.

«Он хочет меня изнасиловать», – мелькнула в голове чудовищная мысль.

Я вспомнила прошлый вечер. Мягкую улыбку Кости, его нежные сладкие поцелуи, объятья, а потом перед глазами возникла другая картина: Альмира висит у него на шее, а Костя… Я не была уверена, что он обнимал девицу, но уж точно не отталкивал. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Константин Романов – мой единственный любимый мужчина женится на другой. Да и опасность в виде ухмыляющегося бугая, сидящего рядом была куда серьезней разбитого сердца.

Я попыталась пошевелиться – выходило не очень. Мысли начинали путаться, и сознание медленно погружалось в туман.

– Ну что ты так долго с ней возишься? – уловила недовольный женский голос и перевела затуманенный взгляд на дверь.

В комнату вошла женщина. Ее лицо и фигура были размыты, словно кто-то смешивал на холсте краски, но вот голос… Он вспыхнул в голове ярким воспоминанием:

«Константин Игоревич, нас убили!»

Но смысл этой фразы так и остался за гранью моего понимания. Я закрыла глаза, и все погрузилось во тьму.

С трудом разомкнув веки, я приподнялась на локтях и попыталась сесть. Тяжесть в голове отозвалась болезненным звоном. Я поморщилась.