Когда Джульетта прокралась в свою комнату, ее уже ждал там Лемур. Одного взгляда на его лицо должно было бы быть достаточно, чтобы привести девушку в ужас, но за последние несколько часов она словно бы утратила способность бояться. Все, что мог сделать с ней Лемур, больше не имело никакого значения. Она узнала, что такое любовь, и важнее этого для нее сейчас не было ничего на свете.

Ей ни на секунду не пришло в голову попросить помощи у Фелана. Ведь это означало бы, что для него останется только два выхода, и оба — абсолютно неприемлемые. Он мог отпустить ее мужа одного, и в этом случае Лемур непременно вернулся бы сюда с сыщиками с Боу-стрит, и тогда маскарад Вэла раскрылся бы. Второй выход — Фелану пришлось бы убить Лемура. Джульетта ни секунды не сомневалась, что этот негодяй заслуживает смерти, но ей не хотелось бы, чтобы это произошло из-за нее. И чтобы кровь Лемура была на совести Фелана.

И она приготовилась преподнести Фелану единственный дар любви, на который была способна и о котором ему никогда не суждено узнать. Зато воспоминания об этом будут согревать ее в дальнейшем безрадостном существовании.

Джульетта плакала, когда писала прощальную записку, но тщательно следила за тем, чтобы слезы не капали на бумагу. Это далось ей с трудом. А когда потом она вспоминала жестокие вежливые слова, которые предстояло прочитать Фелану, ей становилось еще хуже. Она забрала из ящика стола серьги, чтобы он думал о ней совсем плохо. И не смогла удержаться — забрала с собой тот самый набросок из альбома. Этот кусочек бумаги поможет ей быть сильной в ближайшие дни, месяцы и годы… без Фелана.

Холодный пасмурный день больше подошел бы для октября, чем для середины лета, зато он вполне соответствовал настроению Джульетты. Она молча ехала рядом с Лемуром, впервые в жизни жалея, что ездит на лошади по-мужски. После событий предыдущей ночи она предпочла бы женское седло.

Джульетта улыбнулась своим воспоминаниям, но их тут же прервал скрипучий голос Лемура, заставивший ее похолодеть.

— Не думай, что я простил тебя, — тихо, зловеще произнес он. — Тот факт, что ты отправилась со мной по доброй воле, не освободит тебя от наказания за твои преступления.

Джульетта удивленно посмотрела на мужа, придерживая лошадь.

— Преступления, Марк-Давид? Что-то не припомню, чтобы я совершила какие-нибудь преступления.

— Ты убежала от мужа, — начал перечислять Лемур. — Прихватила мои бриллианты…

— Мои бриллианты, — чисто машинально напомнила ему Джульетта.

Она никогда не была помешана на драгоценностях. Бриллианты Макгоуна были для нее лишь средством сбежать от Лемура. Сейчас серьги тяжело оттягивали ее уши, и Джульетта едва удерживалась от искушения сорвать их и забросить подальше в море.

— Больше не твои, — возразил Лемур. — Когда нас обвенчали, все твое имущество стало моим. У тебя было слишком вольное воспитание. Я уже говорил тебе об этом. Твой отец давал тебе слишком много свободы и ни разу не озаботился вколотить в тебя умение подчиняться тем, кому ты принадлежишь.

— Что-то у тебя это тоже не очень получилось.

— Не дразни меня, девочка! Ты еще ответишь за свои прегрешения, и сомневаюсь, что тебе это понравится.

— Делай что хочешь, — равнодушно произнесла Джульетта. — Мне все равно.

— Может, тебя и не волнует собственная участь. Ты никогда не заботилась по-настоящему о собственном благополучии. Но, думаю, тебе не захотелось бы увидеть, как твоего любовника и его жену призовут к ответу. Позор, унижение, тюрьма…

— Но ты ведь обещал оставить их в покое! — воскликнула Джульетта.

Лемур победоносно усмехнулся, и до Джульетты вдруг разом дошла вся степень подлости этого человека.

— И ты поверила мне? А я ведь никогда не собирался отказываться от своих намерений. В конце концов, Ромни нанес мне большой урон, скрывая тебя. Думаю, он с самого начала подозревал, что перед ним женщина. Конечно, ты не слишком женственна даже в платье. Но кто знает, кто знает…

Несколько секунд Джульетта ехала молча, закусив губу, чуть припухшую от ночных поцелуев Фелана.

— Он понятия не имел, что я женщина, — сказала она наконец. — Был уверен, что перед ним мальчишка. Нет необходимости мстить этому человеку. Оставь его в покое.

— Раз ты так мило об этом просишь, как я могу отказать тебе! — произнес Лемур елейным голосом, не обманувшим Джульетту ни на секунду. — Вот только ответь мне на один вопрос. Где ты была сегодня утром, когда я ждал тебя в твоей комнате?

Как ей хотелось сказать ему правду! Бросить в лицо торжествующие слова. Но, только солгав, она могла защитить Фелана.

— Я была в библиотеке, — сказала Джульетта, почти не погрешив против истины. — Искала, что можно украсть.

Она и в самом Деле украла. Сложенный вчетверо набросок Фелана лежал у нее за пазухой.

— Все еще надеешься от меня убежать? А я-то думал, ты поумнела.

— Определенно, — подтвердила Джульетта. — Я смирилась со своей судьбой.

— И это мне нравится. Остается только надеяться, что ты сумеешь так же легко принять судьбу Фела-на Ромни.

Джульетта усилием воли заставила себя сдержаться и больше не протестовать. Она и так уже дала понять Лемуру о своих чувствах куда больше, чем надо. А Марк-Давид Лемур вовсе не был глупым человеком.

— Его судьба меня не касается, — с напускным равнодушием произнесла Джульетта, пожимая плечами.

— Надеюсь, он не показался тебе красавчиком, милая женушка? Такой высокий, такой черный… Большинство женщин сочли бы его весьма привлекательным.

— Меня не интересует мужская привлекательность, — холодно произнесла Джульетта. — Впрочем, женская тоже. Удовольствия плоти не для меня. — Она уселась поудобнее в седле.

— Я рад, что ты так думаешь. Приличной женщине не пристало получать удовольствие от спаривания с мужем. Она должна просто подчиняться.

Лемур подъехал поближе, нога его коснулась ее ноги. Джульетта, вздрогнув, отдернула ногу, не в силах скрыть отвращения, но Лемур не обратил на это внимания. Он схватил ее за руку и больно стиснул.

— Я заказал комнаты в маленькой гостинице недалеко отсюда. Нам лучше вообще не появляться в Хэмптон-Реджис. Ромни могут отнестись к твоему отъезду не так разумно, как ты сама, а у меня пока не было времени предупредить власти, где они скрываются.

— Разве это имеет значение? — спросила Джульетта, продолжая изображать равнодушие.

— Только для тебя, любовь моя, — с издевкой произнес Лемур. — Только для тебя.

Дорога показалась ей бесконечной. Вскоре на землю опустился густой холодный туман, а у плаща, который привез для нее Лемур, не было капюшона. Моросил мелкий дождик, и волосы Джульетты скоро промокли. Оставалось только надеяться, что вода не доберется до спрятанного под рубашкой листа бумаги. Ведь это было все, что осталось ей от Фелана. И Джульетта знала, что, утратив этот набросок, окончательно потеряет смысл своей несчастной жизни.

К середине дня они добрались наконец до гостиницы. Джульетта была в полуобморочном состоянии от голода и холода. Все тело ее ныло. Она уже больше ничего не боялась — пусть Лемур изнасилует ее, изобьет, убьет, только пусть все это произойдет скорее. Если же на сегодня это не входило в его планы, ей хотелось бы поесть, принять горячую ванну и оказаться в теплой постели.

В гостинице они оказались не единственными постояльцами — там также заказала комнаты некая пожилая леди. Бедный хозяин буквально разрывался на части, стараясь угодить всем своим знатным гостям, тем более что Лемур был весьма требователен. Проводив их в общий зал, хозяин тут же испарился, и это вызвало у Лемура приступ негодования.

— Я не понимаю, почему какую-то старуху считают более важной гостьей, чем нас! — возмущался он.

Джульетта стояла у огня, снимая с себя промокший плащ. Она ничего не ответила, зато гостиничная служанка заговорила с поразившей ее дерзостью:

— Это вовсе не «какая-то старуха», а настоящая леди. В нашей гостинице никогда еще не останавливались титулованные гости, и мистер Аткинс должен уделить ей подобающее внимание. Но он вовсе не собирался вести себя с вами неуважительно, сэр, — поспешила добавить девушка, сообразив наконец, что Лемур в ярости.

— Определенно, мы совершили ошибку, выбрав гостиницу такого низкого класса! — заявил он. — Я привык останавливаться в местах, где принимают даже членов королевской семьи. Надевай свой плащ, Джулиан! Мы поедем искать другую гостиницу.

Джульетта чуть не упала в обморок при мысли о том, что придется снова отправиться в путь. Но не стоило демонстрировать своего состояния Лемуру — он бы только позлорадствовал и ни за что не изменил бы своего решения. Она снова накинула на плечи плащ, поежившись от прикосновения холодной мокрой шерсти. Но тут распахнулась дверь, и в комнату вбежал хозяин, рассыпаясь в извинениях.

Однако вовсе не подобострастные извинения трактирщика, а упомянутое в разговоре имя пожилой леди, из-за которой им приходится терпеть неудобства, заставило Лемура изменить свои планы и не тащить Джульетту обратно под дождь, — леди Марджери Ромни из Ромни-холла, Йоркшир.


— То есть что ты хочешь этим сказать? — громыхал Вэл. — Как это — уехала?

Фелан вертел в руке чашку кофе и старался не встречаться глазами с братом. От этого гнев Вэла становился еще яростнее.

— Я же уже сказал тебе: она решила уехать вместе с Лемуром, — пробормотал Фелан. — И как, по-твоему, я мог ее остановить?

— Черт побери! — Пройдя через комнату, Вэл упал в стоявшее у огня кресло. — Но ведь она была в ужасе от этого монстра, и наверняка не без оснований.

Ты ни за что не убедишь меня, что Джульетта решила покинуть нас ради него!

Если Фелан и страдал по поводу отъезда Джульетты, то вовсе не собирался демонстрировать этого Вэлу.

— Я бы не стал называть его монстром, — спокойно произнес он. — Довольно неприятный джентльмен, но ведь они в свое время обвенчались. Значит, между ним и нашей милой Джульеттой существовало своего рода взаимопонимание. Как я понял, она написала тебе записку? — Фелан старался ничем не выдать владевшего им любопытства.