— Видите ли, кровать, которая стоит в нашей комнате, слишком узкая. Вернее, я слишком велика для нее.

Бедный трактирщик не знал, что ему сказать. Согласиться — означало бы оскорбить гостью, не согласиться — еще хуже.

— Может быть, остановившийся у нас джентльмен согласится поменяться комнатами? — предположил он. — В его комнате кровать гораздо больше.

— О господи, нет! — Вэл рассмеялся переливчатым смехом, позаимствованным им на прошлой неделе у сэра Невила Пинворта. — Это будет совершенно неприлично, уверяю вас. Я не стану с ним торговаться. Мы с племянницей как-нибудь обойдемся, если у вас есть, скажем, лишний матрац.

Трактирщик снова покачал головой:

— Все сгорело, миледи.

Вэл мысленно выругался. «Я пытался, видит бог, я пытался…» — повторял он про себя.

— Тогда придется довольствоваться тем, что есть, — мрачно согласился он. — Кстати, как там наш ромовый пунш?

— Я уже сделал напиток для джентльмена и как раз собирался приготовить для вас что-то более подобающее леди.

В этот момент наверху лестницы появилась Софи, одетая в голубое платье, которое, пожалуй, было очень модным лет двадцать назад. Платье было с низким вырезом, узкое в талии, но сидело на девушке, как вторая кожа.

— Нам нужен крепкий пунш, — заявила девушка, начиная спускаться вниз. — Мы с миссис Рэмси намерены насладиться выпавшей нам ночью свободы в полной мере!

Вэл позволил себе скользнуть взглядом по ее обнаженным плечам и очертаниям груди под платьем. И нашел, что в этом наряде она еще более соблазнительна, чем в нижнем белье.

— Непременно, — подтвердил он, мысленно проклиная жестокую судьбу. Что ж, сегодня он возьмет от жизни то, что сможет взять! Пусть даже завтра придется платить за это высокую цену. Хозяин тяжело вздохнул.

— Что ж, хорошо, — сказал он. — Я уже велел накрыть для вас стол, леди. Если вы пройдете в зал, то вам сразу принесут пунш. Но имейте в виду — он очень крепкий.

— Мы тоже очень крепкие леди, не так ли, Вэлери? — беззаботно улыбнулась Софи, беря Вэла под руку.

— Во всяком случае, мы стараемся, — улыбнулся Вэл, наслаждаясь видом любимой и ароматом ее духов.

— Очень хорошо, — кивнул хозяин. — Я пойду скажу джентльмену, чтобы он не входил в общий зал. Впрочем, он и так туда обычно не выходит. Любит уединение. К тому же он не из тех мужчин, которые способны оскорбить леди.

— Будем надеяться, что так и есть, — пробормотал Вэл.

— Можете не сомневаться, — заверил женщин хозяин. — Я так и подумал, когда увидел его впервые: «Мистер Лемур не способен обидеть женщину».

13

Фелан Ромни пребывал в ужаснейшем настроении. Мало того, что его младший брат не приехал ночевать, его еще угораздило испариться вместе с юной Софи де Квинси! И если миссис де Квинси была уверена, что в обществе очаровательной Вэлери Софи была под надежной защитой, то Фелан явно не разделял ее убеждения. Он слишком хорошо знал своего брата и понимал, что, несмотря на присущее ему чувство юмора и оптимизм, их вынужденный маскарад давно уже сводит Вала с ума.

Кроме того, Фелан не сомневался, что брат его серьезно влюблен. Странное допущение для человека, вообще не верившего в любовь, но трудно было игнорировать очевидный факт. Вэл всегда любил женщин и относился к каждой из них с определенной долей нежности и заботы. Но достаточно было увидеть его лицо, когда он произносил имя Софи, чтобы понять, что парень пропал. И Фелан, который привык спасать брата в трудных ситуациях, сейчас чувствовал себя абсолютно бессильным.

Хуже всего было то, что Вэл являлся беглецом, преследуемым законом. Ему предстояло отправиться в изгнание, так и не смыв с себя позорного клейма отцеубийцы. Но даже при других обстоятельствах его встреча с Софи не сулила ничего хорошего. Вэл все равно был незаконнорожденным бастардом, обожавшим землю больше всего на свете — и не имевшим ни клочка земли.

Фелан вряд ли мог осуждать младшего брата за то, что он поддался владевшему им чувству. Ведь он и сам никак не мог прислушаться к голосу разума, хотя и пытался отрицать, что не в силах больше сдерживать свои порывы.

Он старался отвлечься на всякие мелочи. Решил, например, разыскать родственников Ханнигана и, объехав окрестности, обнаружил крохотную деревушку Хэмптон-Парва, жители которой все до одного были представителями этого славного семейства. Его встретили приветливо, но весьма настороженно и не ответили толком ни на один из его вопросов, посоветовав спросить об этом у самого Ханнигана. А вернувшись домой, Фелан обнаружил, что Вэл до сих пор не явился. Видимо, во время прогулки их с Софи застигла гроза.

Он понимал, что ему ни в коем случае нельзя следовать примеру Вэла, а лучше запереться в своей комнате с парой бутылок вина. И уж во всяком случае, держаться подальше от Джульетты Макгоун-Лемур — по крайней мере до тех пор, пока девушка не будет готова раскрыть ему свои секреты.

Но Фелан не был уверен, что сумеет последовать собственному совету. Он всегда считал себя человеком, способным контролировать собственные эмоции, неподвластным большинству человеческих слабостей. Но выяснилось, что силы воли у него на самом деле не больше, чем у легкомысленного младшего братца. И теперь, запертый грозой в пустом доме, он старался изо всех сил не поддаться искушению. Но ему так хотелось попробовать на вкус опасность! Всего один глоток. Всего один поцелуй мягких, манящих губ Джульетты…


— Хозяин зовет тебя, — объявил Ханниган, заглянув в кухню.

— Я мигом. — Дульси положила на плиту поварешку и принялась развязывать фартук.

— Не тебя, — остановил ее Ханниган. — Джульетту.

Девушка подняла голову, стараясь не обращать внимания на охвативший ее вдруг страх. Сегодняшний день прошел довольно мирно — она помогала Дульси по кухне, и никто не трогал ее. Джульетта надеялась от души, что и закончится этот день так же спокойно, и ей не придется сегодня терпеть общество хозяина дома.

Тяжело вздохнув, девушка поднялась из-за стола и потянулась за курткой.

— В этом нет необходимости, — остановил ее Ханниган. — Хозяин хочет, чтобы ты подала ему ужин. Для этого можешь остаться в рубашке.

— Подавать ему ужин?! — возмущенно воскликнула Дульси. — Да что это он возомнил о себе? Ну, я научу его хорошим манерам!

— Он считает тебя слугой, — спокойно заметил Ханниган. — И, насколько мне известно, ты не претендуешь ни на какую другую роль. Пойдем, Джульетта.

Девушка замялась:

— А кто еще там есть?

Губы Ханнигана скривились в лукавой улыбке.

— Тебе следует запомнить, что такие вопросы не делают чести хорошему слуге. Хозяин ужинает сегодня один.

— Тогда зачем ему прислуживать? — не унималась Джульетта.

— Задай ему этот вопрос сама, если осмелишься.

Джульетта поняла, что, скорее всего, ее ожидает еще одно сражение в войне, которую они ведут друг с другом. Ну ничего, она выиграет этот бой! Просто спокойно подаст ему обед, победив искушение запустить в него тарелкой.

Столовая Саттерз-Хед была маленькой, но элегантной и по вечерам освещалась свечами. Фелан сидел в дальнем конце стола, держа в своих тонких красивых пальцах бокал вина. Темные волосы падали ему на плечи. На нем были черные бриджи и белая рубашка с расстегнутым воротом — обычная одежда для джентльмена, решившего поужинать дома.

Джульетта прошла с подносом через всю комнату, каждую секунду чувствуя на себе взгляд Фелана, следившего за ее движениями. Она спокойно и умело сервировала ужин, приготовленный Дульси, стараясь, чтобы движения ее были точны и аккуратны. Открыв бутылку вина, она постелила салфетку на колени Фелану и гротескным жестом смахнула со стола воображаемую крошку — образцовый слуга!

— Что-нибудь еще, сэр? — почти без иронии спросила Джульетта, когда все было закончено.

На этот раз Фелан не потрудился даже взглянуть на девушку — казалось, он был всецело поглощен ужином.

— Садись, — только и буркнул он.

— Я бы предпочла вернуться на кухню, сэр, — возразила Джульетта.

— Садись! — уже более настойчиво повторил Фелан.

Джульетта села, а Фелан принялся неторопливо поглощать пищу. Сейчас в нем не было ни грамма обычной напряженности или раздражения, и в другое время это привело бы Джульетту в настоящий восторг. Сама она терпеть не могла, когда кто-то смотрит, как она ест, и всегда отпускала слуг, как только они заканчивали накрывать на стол. Девушка смотрела прямо перед собой, лишь время от времени позволяя себе бросить украдкой взгляд на Фелана, ожидая, что он заговорит с ней. Он ел так же, как делал все остальное, — с небрежной, чисто мужской грацией.

— Я все пытаюсь решить, что с тобой делать, — произнес наконец Фелан так тихо, что Джульетта не сразу поняла, с ней ли он вообще говорит.

— А вам не надо ничего со мной делать. Вы можете просто вернуть мои серьги и отпустить меня. Это будет самое благоразумное решение.

— К черту благоразумие!

Он откинулся на спинку стула, посмотрел на Джульетту, и только теперь девушка поняла, что Фелан выпил сегодня куда больше обычного. Не столько, чтобы это было видно по его поведению, но ровно столько, чтобы в глазах появился опасный блеск. Прошло еще несколько томительных секунд, и Джульетта вздрогнула, когда Фелан вдруг щелкнул пальцами, привлекая ее внимание.

— Да, сэр?

— Ты могла бы наполнить мой бокал.

Бутылка стояла прямо перед ним. Стиснув зубы, Джульетта поднялась со своего места и потянулась за бутылкой. От напряжения руки ее дрожали, и она пролила несколько капель на стол. Фелан неодобрительно покачал головой.

— Тебе не хватает опыта, юный Джулиан, — пробормотал он. — Возможно, теперь ты будешь всякий раз прислуживать мне в столовой. В конце концов, если ты хочешь сделать карьеру, надо совершенствоваться в своем мастерстве. Хотя бы это я могу тебе обеспечить.

— Мне хватает мастерства! — процедила сквозь зубы девушка.