Оставалось только надеяться, что он окажется способен внять голосу разума и выполнить свои намерения. Чем больше будет расстояние, разделяющее его с Софи, тем больше вероятность, что она простит его, когда правда выплывет наружу. Хотя это тоже была всего лишь надежда — еще одна зыбкая надежда на счастливый конец.

Когда на следующее утро Вэл проснулся, страдая от невыносимой головной боли, ни Фелана, ни Джульетты нигде не было видно. Вэл умылся холодной водой, чтобы взбодриться, и как раз стоял у зеркала в нижних юбках и брился, когда на пороге появилась Джульетта.

— Я и не знала, что джентльмены бреются сами, — заметила она, окинув его критическим взглядом.

Вал по-настоящему привязался к Джульетте с ее ироничным и в то же время таким простым и бесхитростным характером. Ну почему он не влюбился в кого-нибудь вроде нее?.. Впрочем, ответ на этот вопрос был известен. Потому что его старший брат, вдруг превратившийся на глазах в ревнивого собственника, просто убил бы его на месте.

Посмотрев на Джульетту, Вэл широко улыбнулся.

— Но я ведь не джентльмен, — просто сказал он. Девушка рассмеялась в ответ:

— А ведь я и вправду не знаю, как ты выглядишь по-настоящему. Может, ты вообще какое-то мистическое существо вроде кентавра?

— Уверяю тебя, у меня есть все, что полагается мужчине.

— Я помню, — заметила Джульетта с лукавой улыбкой, которой, впрочем, несколько противоречил легкий румянец, заливший щеки девушки. Неудивительно, что Фелан потерял из-за нее голову.

— А что ты делала сегодня утром? — спросил Вэл, переходя ко второй щеке.

Ответа не последовало, и, взглянув на девушку, Вэл обнаружил, что румянец ее стал еще гуще. Неужели Фелан продвинулся сегодня еще на шаг вперед? Интересно, где милая Джульетта провела сегодняшнюю ночь?

«Впрочем, наверняка не в постели моего братца, — тут же решил Вэл. — Если бы это было так, она бы не выглядела… такой свежей».

— Я ходила погулять, — наконец ответила Джульетта, пытаясь изобразить легкомыслие, ни на секунду не обманувшее Вэла.

Разумеется, Джульетта гуляла не одна. Помня пристрастие Фелана к ранним купаниям, можно было догадаться, что именно произошло утром.

— О боже, что ты делаешь?! — вдруг воскликнула изумленная Джульетта.

Вэл жизнерадостно улыбнулся в ответ.

— Брею грудь, моя дорогая. Приходится делать это раз в несколько дней. Вряд ли миссис Рэмси пристало иметь золотистые кудри на несуществующих грудях.

— Отвратительно! — Джульетту передернуло, но в то же время ей интересно было смотреть, как ловко орудует бритвой Вэл.

— Согласен с тобой, но выбора у меня нет. — Вэл усмехнулся. — Можешь не волноваться — Фелан не бреет грудь.

— Я знаю, — бесхитростно выдала себя Джульетта и покраснела еще гуще. — То есть… я хотела сказать… мне все равно, что он там делает со своим телом!

— Ну, разумеется, — примирительно произнес Вэл, не веря ее словам ни секунды. С тяжелым вздохом он смахнул с побритой груди остатки пены. — Скажи-ка мне лучше, насколько ты сильна физически?

Девушка с опаской взглянула на Вэла.

— А почему ты об этом спрашиваешь? Вэл взял со стула ужасающего вида корсет из китового уса.

— Потому что мне надо вновь обрести свои женские формы.

— Где ты это взял? — с ужасом спросила Джульетта, подходя поближе. — Никогда не видела ничего подобного.

— Думаю, их носят тучные пожилые леди, — обернув корсет вокруг своего мощного торса, Вэл повернулся к ней спиной. — От тебя не требуется ничего особенного. Просто тяни за тесемки как можно сильнее.

— Валериан! — Голос Фелана был подобен удару хлыста.

Вэл невольно поморщился и, повернувшись, увидел стоявшего на пороге брата, глаза которого метали громы и молнии.

— У меня и так болит голова, — тоскливо произнес он. — Не надо орать.

Фелан был мрачнее тучи.

— Если у тебя болит голова — ты же сам и виноват. Ты никогда не мог выпить больше бутылки. К сожалению, тут ты пошел не в нашего папеньку.

— Слабое утешение, — отрезал Вэл.

Джульетта испуганно выпустила из рук тесемки, бледное лицо ее выражало сейчас самые разные чувства. Вэл слишком плохо себя чувствовал, чтобы пытаться разобраться в этом, однако нетрудно было догадаться, на что именно так бурно отреагировал Фелан. И Вэл решил сжалиться над Джульеттой.

— Если ты сможешь вымолить для меня у Дульси немного кофе, я стану твоим рабом на всю оставшуюся жизнь, — сказал он, обращаясь к девушке. — А с корсетом мне поможет Фелан.

Джульетта бесшумно удалилась, и, как только за ней закрылась дверь, Фелан повернулся к брату с самым что ни на есть зверским выражением лица.

— Да уж, Фелан непременно поможет! — прорычал он. — А ты держи от нее подальше свои чертовы лапы!

Если бы у него не так сильно болела голова, Вэла, возможно, позабавил бы вид старшего брата, сгорающего от ревности. Но сейчас он лишь пожал плечами.

— Посмотри на меня внимательно, братец. Неужели ты и вправду считаешь, что можно соблазнить женщину, предлагая ей помочь тебе надеть платье?

Но Фелан не желал ничего слушать.

— Не знаю, что там на самом деле у тебя на уме, Вэл. Но я не хочу, чтобы ты прикасался к ней!

— Да не прикасался я к ней, черт меня побери! Она затягивала мой проклятый корсет, но это не самое эротичное действо на свете, уверяю тебя. Если ты считаешь иначе, могу одолжить тебе корсет. Сможешь лично выяснить, возбуждает ли это Джульетту.

Фелан бросился на брата так стремительно, что Вэл не успел увернуться. Обычно это неплохо ему удавалось, но после вчерашнего злоупотребления вином он был не в лучшей форме. Удар Фелана сбил его с ног, но и сам Фелан, потеряв равновесие, повалился сверху.

— Немедленно слезь с меня, жеребец! — потребовал Вэл, запутавшийся в собственных юбках.

Фелан поднялся на ноги и протянул Вэлу руку, чтобы помочь ему встать. Но Вэл предпочел обойтись собственными силами.

— Черт бы тебя побрал, — угрюмо проворчал он. — Ну, и как я теперь объясню это Софи?

— Подумаешь, синяк, — равнодушно произнес Фелан. — Она просто решит, что муж бьет тебя. Ты, несомненно, заслужил это.

— Все это замечательно, но я как раз накануне расписывал ей прелести замужней жизни. — Вэл поднялся, подошел к зеркалу и начал придирчиво рассматривать пострадавшее лицо.

— Ах вот как? — удивился Фелан. — Не могу понять, зачем тебе это понадобилось. Ты ведь не хочешь уговорить ее поскорее выйти замуж? Поскольку она, разумеется, не может выйти замуж за тебя.

— Вовсе я не хочу, чтобы она торопилась замуж, — сердито пробормотал Вэл. «Черт, обязательно будет синяк». — Просто посоветовал ей, когда это произойдет, не соглашаться на меньшее, чем она заслуживает.

— Боже правый, Вэл! И чего же ты наговорил ей?

— Посвятил ее в секреты плотской любви. Она слушала словно завороженная.

— Не сомневаюсь. И как это благородно с твоей стороны! Вряд ли тебе было очень приятно обсуждать с ней эту тему.

— Да уж. — Вэл покачал головой и вдруг весело рассмеялся над собственным комичным положением. — Если уж я не могу получить ее, то пусть по крайней мере она будет счастлива. После того, что я ей рассказал, Софи ни за что не польстится на напыщенного попугая вроде капитана Мельбурна.

— Кто такой этот капитан Мельбурн? — заинтересовался Фелан.

— Один из ее ухажеров.

Последовала долгая пауза.

— Мне очень жаль, Вэл, — наконец виновато произнес Фелан.

— Ерунда. Синяк быстро побледнеет.

— Я не об этом.

— Знаю.

Глаза их встретились на несколько секунд, затем Вэл пожал плечами и невесело усмехнулся:

— Ладно, братец, не переживай. Я беру то, что могу взять. Жаль только, что этого так мало. Мы проведем сегодня вместе целый день, а потом меня не станет в ее жизни. Кстати, твое желание вот-вот исполнится, Фелан. Я готов бежать, подобно трусливому псу. Готов отправиться с тобой во Францию.

Фелан промолчал, и Вэл удивленно посмотрел на него.

— Я думал, ты будешь в восторге. Ведь каждый день с тех пор, как мы оказались здесь, ты пытался заманить меня на корабль. А теперь я говорю тебе: я готов бежать.

— Но почему?

— Потому что я смирился со своей судьбой. Смирился с тем, что Софи не для такого парня, как я. И с тем, что правда о смерти сэра Гарри никогда не выплывет наружу. Может быть, так оно и лучше.

— Знаешь, я не уверен, что это действительно сделала моя мать, — признался Фелан.

Вэл присел на край кровати и принялся натягивать чулки.

— Вполне естественно, что все протестует против этого, — сказал он. — Кому хочется думать, что его мать убила его отца?

— Начнем с того, что моя мать всегда была сумасшедшей. И я прекрасно знаю, что она способна на все. Но в этом деле просто не сходятся концы с концами. Я привык полагаться на свои инстинкты, а они говорят мне, что это сделала не она.

— Но тогда кто же?

— Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, я бы уже давно предпринял что-нибудь по этому поводу. Неужели ты в этом сомневаешься? Но я не знаю, с чего начать.

— Фелан, — нерешительно произнес Вэл, — а ты уверен, что мы можем полностью доверять Ханнигану? Только, ради бога, не смотри на меня так! Одного синяка на сегодня вполне достаточно.

— Я знаю Ханнигана всю свою жизнь. Он всем сердцем предан нашей семье.

— Я знаю это. Вот только не уверен, входит ли в его понятие о преданности необходимость говорить всю правду. Мне кажется, он что-то скрывает.

— Вот тут ты, возможно, прав, — задумчиво произнес Фелан. — Он, безусловно, предан мне, но, возможно, мог зайти слишком далеко в своем желании меня защитить. — Подойдя к окну, Фелан посмотрел на море. — Еще три дня… — сказал он. — Впрочем, возможно, они ничего не изменят. Если не наметится какой-то путь — что ж, отправимся на континент и будем вести жизнь, полную приключений.

— Не уверен, что я создан для приключений, — с горечью произнес Вэл. — Боюсь, что в душе я крестьянин, как и моя мать.