Фиолетово-голубые глаза Аманды засверкали, когда она ударила Ронду по руке.

— Лучше быть викторианской девой, чем шлюхой!

Ронда опешила.

— Что? — прошипела она.

— Шлюха, — отчетливо проговорила Аманда. — Женщина, которая расставляет ноги перед каждым самцом и считает, что таким образом расширяет свой кругозор.

— Ты хочешь сказать, что это относится ко мне? — Ронда едва сдерживала слезы. — Шлюха?..

Аманда неопределенно пожала плечами, рассматривая свои ногти. Они действительно ужасны. Боже, Ронда права, она действительно распустила себя, возможно, она права и в других вещах. Внезапно ставшая уже привычной оцепенелость как бы распалась пополам.

Аманда видела, что Ронда отвернулась и уходит, но она успела заметить ее слезы и горящие щеки. Стыд и сожаление пронзили ее, болезненные по своей силе, она поднялась и сделала шаг вперед, чтобы извиниться, Остановить подругу.

Но за Рондой уже захлопнулась дверь. Аманда снова рухнула на диван и уронила голову на руки. Затем, впервые с того момента, когда Дин Эггарс пытался убить ее, она разрыдалась.

Самым трудным, как обнаружила Аманда, пытаясь вернуться к своей обычной жизни, было стать лицом к фактам, вспомнить все, что случилось с ней в тот злополучный день, и простить себя за то, что она не встретила ситуацию так, как должна была бы встретить. Она поняла, что независимо от того, как далеко она отлетела от родительского гнезда, она никогда не выходила из под диктата родительских наставлений, вбитых в ее голову с младенчества. И она до сих пор не желала принимать себя такой, как она есть, далекой от совершенства.

Аманда провела этот день, занимаясь уборкой квартиры. Уже под вечер, выключив пылесос, она замерла, вспомнив о существовании Тристана. О, Боже, Тристан!..

Мало-помалу она приходила в себя. Она всегда легко прощала недостатки других; сейчас она училась прощать их самой себе. Они не были более ужасными, чем у других людей, хотя в детстве отец и мать вдалбливали ей обратное. То, что она не могла жить по их стандартам, вовсе не означало, что она хуже их. Да, она не совершенство, и вряд ли когда-либо станет совершенством, но это еще не повод для того, чтобы заниматься бесконечным самобичеванием.

Итак, Аманда делала успехи, обучаясь в двадцать восемь лет тому, что многие начинают понимать уже в пять.

Но она не знала, как поступить с Маклофлином. Возможно, самое милое дело — это забыть о нем. Возможно, он уже нашел себе другую женщину.

Она внушала себе, что, может быть, оно и к лучшему, если нашел.

Но это было больно. Господи, как больно.

Аманда подошла к двери в квартиру Ронды и робко позвонила. Ее звонок был такой тихий, что непонятно, как он мог быть услышан.

Дверь открылась.

Ронда стояла на пороге.

— Как поживаешь? — спросила она сухо.

— Я хорошо… прекрасно, — Аманда стояла, переминаясь с ноги на ногу. Наконец выпалила:

— Ронда, прости меня за то, что я сказала тебе тогда…

Ронда окинула безразличным взглядом смущенную Аманду. В конце концов она отступила, чтобы Аманда могла пройти.

— Заходи, пожалуйста.

Аманда проследовала за ней в комнату. В обстановке комнаты во всем чувствовалась Ронда — яркая и разбросанная. Аманда смотрела, как подруга сняла кота с кресла и потом предложила:

— Садись. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — долгие секунды она избегала взгляда Ронды, но потом прямо взглянула на нее:

— Я тогда не думала, что говорю, Ронда, — она пыталась не расплакаться, но слезы начали литься сами собой, несмотря на все усилия сдержаться. — То, что ты сказала тогда, жутко задело меня. Господи, это было так больно, что я сорвалась.

На минуту в комнате воцарилась гробовая тишина. Аманда уже начала думать, расслышала ли Ронда ее слова. Она робко подняла глаза, и увидела, что Ронда смотрит на нее в упор.

— Я не Тедди, Аманда.

Аманда вскинула голову от удивления:

— Что?..

— Я сказала, что я не твоя драгоценная Тедди.

— Я знаю.

— Знаешь? На самом деле? Или просто убедила себя, что я лучше всего могу заменить ее тебе. Ронда на самом деле всего лишь шлюха и совсем не такая добрая, как Тедди. Но, видимо, ты решила, что и так сойдет?

— Нет, — Аманда вскочила на ноги. — Я люблю тебя такую, какая ты есть. И я не считаю тебя шлюхой. Я ведь сказала тогда так, чтобы обидеть, и это, похоже, мне удалось.

Аманда схватила Ронду за руку.

— Ты права. Вначале меня привлекло, что ты похожа на Тедди. Но ты гораздо сильнее. Я поняла теперь, что у меня была склонность идеализировать Тедди после ее смерти. Конечно, я всегда буду любить ее, и она навсегда заняла место в моем сердце. Но Тристан был прав, она должна была бороться до конца. То, что делаешь ты, Ронда. И я тобой восхищаюсь. Ты такая открытая, дружелюбная, и люди, естественно, тянутся к тебе. Ты принимаешь жизнь такой, как есть, Вместо того, чтобы копаться в себе до умопомрачения. Ты сильная. Тебе безразлично, что о тебе думают другие.

Рука Ронды дернулась.

— Никому не безразлично, что о нем думают близкие люди.

— Но ты всегда отшучиваешься, когда кто-нибудь пытается критиковать тебя.

— Еще бы! Слишком много чести принимать всерьез мнение каких-либо идиотов о себе. Но мне также хочется нравиться, я хочу, чтобы меня любили и уважали. Когда мы подружились с тобой, это было как манна небесная, Аманда. Конечно, и до встречи с тобой были люди, которые говорили: «Ронда Смит? О, она такая забавная. Давайте пригласим ее». У меня был миллион знакомых, но ни одного близкого друга. Это было как подарок судьбы, когда я сблизилась с тобой. Мне показалось, что мы знаем друг друга тысячу лет. Твоя оценка была всегда важна для меня, и поэтому, когда ты сказала… Аманда стиснула руки.

— Ну, пожалуйста, поверь, я сказала это просто для того, чтобы задеть тебя. Я проклинаю себя за то, что обидела тебя. Боже, не позволяй тому, что я сказала в запальчивости, разрушить нашу дружбу. Ронда, я не представляю, что бы я делала без тебя!..

— Ладно, я действительно заставила тебя помучиться, — примирительным тоном произнесла Ронда и улыбнулась — открыто, от всего сердца. — Однако, что за черт! Я ведь прекрасно понимаю, что тебя будут мучать угрызения совести еще как минимум полгода, так что, так или иначе, я отомщена.

Аманда рассмеялась, подумав, что, хотя она и здорово изменилась за последнее время, все же Ронда права.

Она обняла подругу. Какое облегчение — чувствовать, что Ронда опять рядом с ней!

— А как ты поступишь с Тристаном, Аманда?

— Не знаю, — Аманда не решалась посмотреть Ронде в глаза. Она встала и опять опустилась в кресло. — Ты, наверное, считаешь, что он уже нашел себе другую?

— Ну что ты! Ты разве не поняла, как этот мужчина любит тебя?

— Возможно. Впрочем, может, он и забыл меня. Я ничего не слышала от него с тех пор, как он уехал.

— И кто в этом виноват? Ты не оставила ему ни капли надежды, дорогая. Ты буквально выпихнула его отсюда и потребовала, чтобы он исчез из твоей жизни.

Ронда могла бы еще много чего рассказать о Тристане, но она решила этого не делать. Аманде самой решать! Вместо этого Ронда сказала только то, что считала нужным сказать в данный момент.

— Следующий шаг должен быть за тобой.

Глава 21

— Маклофлин!

Тристан с недоумением поднял из-за стола глаза на сержанта Тэлбота.

— Я к вам. Вот уже два часа вас дожидается такая девушка, что пальчики оближешь. Отведите ее в овальную комнату для свидетелей, а то наши парни не в силах сдержать себя.

Тристан усмехнулся, отдал распоряжения Тэлботу и вышел из кабинета. Он снял очки. «Девушка, что пальчики оближешь» — это, скорее всего, Джулия, недавно завербованный информатор. То, что она пришла, наверняка означает что-то важное и, возможно, прояснит детали дела Хантера. Обычно она просто звонила. Он открыл дверь в комнату для посетителей.

— Привет, Тристан, — просто сказала Аманда, вставая и нерешительно улыбаясь. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. В первый момент его лицо ничего не выражало. Наверное, он давно поставил на ней крест. Она растерялась, но заставила себя продолжать. — Мне было так одиноко без тебя…

— Мэнди? Неужели ты здесь, детка? — Он в два прыжка пересек комнату, его руки обхватили ее, он крепко прижал ее к себе. Его губы нашли ее, и привычное тепло охватило их. Он двигался с ней по комнате, пока она не оказалась прижатой к стене. Он гладил и гладил ее, его руки были везде. И только когда он поднял ее юбку и засунул руку под ее шелковые трусики, чтобы стянуть их, тогда только он опомнился и вспомнил, где они находятся. Трясясь от смеха, он помог ей привести себя в порядок. Он глядел и не мог наглядеться на нее.

— Ущипни меня, Мэнди. Я никак не поверю, что ты и правда здесь.

Аманда посмотрела на него снизу вверх.

— Ты не ждал меня здесь, правда? Я думала пойти к тебе домой, но Джо объяснил мне, что скорее всего я смогу найти тебя на работе. А потом, вдруг ты живешь не один…

— Ты это серьезно?

Присмотревшись, он увидел, что да. Ее неуверенность явилась тем самым шрамом, за который этот проклятый подонок, Эггарс, уже не мог быть призван к ответу.

— Нет, — разуверяюще сказал Тристан. — Разве я могу забыть тебя, детка? — он подхватил ее на руки и засмеялся, окрыленный ее приездом. — Ну разве я стал бы тебя так целовать и пытаться стянуть с тебя трусики посреди комнаты для свидетелей, если бы я тебя не ждал? Разве кто-то другой мог заставить меня забыть, где я нахожусь и что я делаю. Я люблю тебя, Аманда Роуз. В этом нет никаких сомнений!

— Я не могу без тебя, Тристан, — прошептала она и заплакала. — Я так боялась, что все испортила навсегда. Мне было так тяжело, так одиноко, и я не знала, захочешь ли ты меня видеть, но я все равно решила приехать и выяснить, — она утирала слезы со щек. — Прости меня, Маклофлин, я так виновата…