Джулия Гарвуд - Танец теней

– Конечно, больно, и я как раз собиралась дать ей болеутоляющее. Очень важно опередить приступ боли. Она проспит до завтра, и тогда ее переведут в отделение интенсивной терапии.

Сестра ввела в капельницу морфий. Подождав, пока она закончит, он спросил:

– Она сознает, что говорит?

– Сомневаюсь, – покачала головой сестра. – Большинство моих пациентов обычно бредят. К завтрашнему утру она не будет помнить, что сказала.

Ноа снова поцеловал Джордан и вышел в коридор. Ник, прислонившись к стене, ждал его.

– Не знаю, что делать, – признался Ноа. – Подумать невозможно…

– С Джордан все будет в порядке. Передохни, Ноа. Все обойдется.

Он ничего не понимает!

– Да, знаю, с ней все будет в порядке. Но не в этом проблема. Она сказала мне кое-что, и я не знаю, верить ей или нет.

– Что она тебе сказала?

– Джордан видела киллера. И хотя непрерывно теряет сознание, упрямо твердит одно и то же. Мало того, ее голос становится громче, и она вроде бы приходит в себя. Говорю же тебе, она, кажется, видела ублюдка. Я слышал шум машины, но слишком поздно выбежал наружу, чтобы что-то заметить.

– Не знаю, стоит ли ей верить. Она в таком состоянии…

Ноа возбужденно взъерошил волосы.

– Сестра сказала, что иногда слышит от пациентов совершенно безумные вещи, но все же…

– Придется подождать, пока Джордан окончательно придет в себя. Рана настолько болезненна, что они будут накачивать ее болеутоляющими двадцать четыре часа в сутки. Когда еще к ней вернется сознание!

Ноа покачал головой:

– Она видела его и узнала. Это Дейв Трамбо. Тот парень, что торгует в Бурбоне машинами. Большая шишка в Сиринити. Ты вряд ли его знаешь.

– С чего это торговцу машинами проделать такой путь до Бостона, чтобы убить Джордан?

– Понятия не имею, но десять к одному, что он не явился бы сюда, если бы не посчитал, что она может каким-то образом связать его с тремя убийствами в Сиринити. И я не собираюсь ждать, пока ей перестанут давать наркотики.

– Но не можешь же ты обнародовать его имя? Что, если Джордан все это привиделось? Нужно иметь больше доказательств, прежде чем ты возьмешь его.

– Это Трамбо, – кивнул Ноа.

– Послушай, это легко выяснить. Позвони ему домой. Если он ответит, значит, Джордан просто бредила.

Ник получил номер по справочной, заблокировал кнопку, чтобы его собственный номер не определился, и отдал телефон Ноа.

Трубку подняла Сюзанна Трамбо.

Голосом, сладким, как сироп, Ноа поздоровался:

– Привет, я Боб. Простите, что так поздно…

– Совсем не поздно, – заверила Сюзанна.

– Нельзя ли поговорить с Дейвом? Он разрешил позвонить, если у меня возникнут вопросы насчет моей новой машины, и будь я проклят, если понимаю, как действует эта чертова сигнализация.

– Простите, Боб, но Дейва дома нет. Он в Атланте, на большом автошоу. Если дадите свой номер, я попрошу его перезвонить.

– Я крупно попал! Не знаю, слышите ли вы, но сигнализация орет как резаная и будит всех соседей! Вы, случайно, не знаете, в каком отеле он остановился?

– Не знаю. Какая жалость! Он звонил мне всего несколько минут назад, но очень спешил, так что мы почти не успели поговорить. Я совсем забыла спросить название отеля. Он собирался приехать завтра, но сказал, что должен задержаться по какому-то делу. Может, дать вам номер автосервиса? Он наверняка сумеет вам помочь.

– Огромное вам спасибо, но, думаю, я справлюсь сам. Надеюсь, Дейв хорошо проведет время в Атланте. До встречи, мэм. – Ноа закрыл флип, глянул на Ника и сообщил: – Этот сукин сын здесь. Она сказала, что он в Атланте, на автошоу, но он здесь, Ник.

Они направились к остальным.

– Что тебе известно об этом Дейве Трамбо? – осведомился Ник.

– Торговец машинами. Вот, пожалуй, и все, если не считать двух фактов: его нет дома, и он не сказал жене, в каком отеле Атланты остановился.

– Повторяю, этого недостаточно. Он вполне может развлекаться с любовницей. Или действительно оказаться на автошоу. Я прикажу агентам поискать его в Атланте. Пусть проверят завтра с утра, действительно ли он там.

Ноа кивнул. Разумный подход Ника его успокоил.

– Ладно, ты прав. Нужно посмотреть, что мы можем накопать на Трамбо. Позвони Чеддику и расскажи о случившемся. Может, он сообразит, как его разыскать. И попроси… чтобы без лишнего шума получил его отпечатки пальцев.

– Думаешь, он есть в картотеке?

– А вот это мы и должны выяснить. Я хочу знать о нем все, что возможно.

– Сейчас проверим, – кивнул Ник. – Я введу его имя и посмотрю, не найду ли чего. Один телефонный звонок, и мы получим его биографию.

– Твой отец еще здесь? – спросил Ноа.

– Да, а что?

– Я хочу, чтобы у палаты Джордан поставили круглосуточную охрану. И пусть она для всех посторонних продолжает оставаться в критическом состоянии. Сообщи об этом отцу. Главное, чтобы все знали: рана очень тяжелая.

– О'кей, что еще?

– Найди Трамбо. Если Джордан действительно что-то узнала, он обязательно придет за ней еще раз.

Ник занял одну из больничных комнат для посетителей и использовал ее в качестве командного поста, пока добивался у коллег всех возможных одолжений. Даже вытащил Пита Моргенштерна из постели и заставил делать звонок за звонком, отлично зная, что почтенный доктор получит информацию куда быстрее, чем он или Ноа.

Ноа в это время дозванивался к Чеддику в Техас. Чеддик из кожи вон лез ради него. Ноа не знал, как это удалось агенту, но тот пробрался в офис Трамбо и получил несколько предметов с отпечатками пальцев владельца. Одним из этих предметов была кофейная кружка с надписью «Лучший папа в мире».

Чеддик объявил, что едет в лабораторию.

– Что-то должно получиться, через пару часов… по крайней мере я на это надеюсь. Как там Джордан?

– Нормально. Спит.

– Ну и в переплет мы все попали! Стрит сейчас в офисе Запустит компьютерную проверку Трамбо, и посмотрим, что из этого выйдет.

Теперь уже не менее четырех агентов шарили по обширным компьютерным файлам ФБР. Но доктор Моргенштерн первым принес Ноа весьма странные новости.

– Дейв Трамбо родился пятнадцать лет назад. Согласно нашим записям, до этого он не существовал. Новый номер социального страхования, новое имя, словом, все новое.

– Программа защиты свидетелей?

– Возможно, – согласился Моргенштерн. – Ожидаю получить дополнительную информацию. Отпечатки пальцев наверняка сэкономят нам время. Имеется ли какая-то возможность?..

Ноа рассказал ему о Чеддике.

– Он позвонит, как только что-то станет известно. Бьюсь об заклад, его отпечатки есть в картотеке.

Ноа нашел Ника и передал слова Моргенштерна. Ник ничуть не удивился. С полчаса назад он услышал ту же информацию из другого источника.

Каждые несколько минут Ноа заглядывал к Джордан, чтобы убедиться, что она по-прежнему спит. Он успел так хорошо познакомиться с мониторами, что даже не спрашивал, как ее тело реагирует на травму. Пульс и кровяное давление были стабильными. Ритмический, попискивающий звук ее сердца служил ему утешением.

Он не спал всю ночь, а когда часов около семи вновь зашел к Джордан, ее переводили в отдельную палату.

– Совсем рядом с отделением интенсивной терапии, – пояснила сестра. – Она молодец! Держится прекрасно! Как только мы ее устроим, можете посидеть рядом.

Вот это здорово!

Он уже выходил из отделения, когда его догнала сестра.

– Простите… агент Клейборн?

– Да?

– Состояние пациентки должно быть объявлено критическим?

– Совершенно верно.

Сестра встревоженно нахмурилась:

– Боюсь, произойдет утечка. Кто-нибудь обязательно продаст информацию прессе. Такие всегда находятся.

– Верно, но я просто пытаюсь выиграть время.

Ему во что бы то ни стало нужно узнать, кто этот Трамбо, прежде чем и эта новость просочится в прессу.

Позиция Ника со вчерашнего дня претерпела разительные изменения. Теперь он желал объявить срочный розыск Трамбо и показать его снимки по всем телеканалам. Однако Ноа охладил его пыл.

– Пятнадцать лет назад он сменил имя и сочинил себе новую биографию. Он вполне способен сделать то же самое снова, – заметил он. – И мы не узнаем, когда он снова попытается убить Джордан и попытается ли вообще. Нужно ждать звонка Чеддика. Мы оба знаем, что парень по каким-то причинам скрывается, значит, его отпечатки обязательно найдутся в картотеке.

Ноа немного побродил по коридору, после чего отправился в стерильно чистую, белую палату Джордан и, сунув руки в карманы, встал у изножья кровати. Через минуту в комнате появился Ник.

– Слушай, да ты выглядишь хуже нее, – прошептал он.

Оба заметили ее улыбку. Едва заметную, мимолетную… но все же улыбку.

– Ты нас слышишь, Джордан? – спросил Ноа.

Она снова улыбнулась. И снова заснула. В дверь заглянул судья Бьюкенен.

– Как она?

Ноа жестом подозвал его.

– Совсем неплохо.

– Я немного посижу с ней, – предложил отец и, потихоньку выдвинув стул, сел. – А вы отдохните, – приказал он молодым людям, прекрасно понимая, что они не послушаются. Оба направились к дверям, но тут судья окликнул сына: – Николас!

– Да, сэр?

Судья поднялся и вышел за ними в коридор, чтобы не разбудить дочь.

– Твоя жена хотела бы с тобой поговорить.

– Она проснулась? – удивился Ник и поспешно глянул на часы. – Уже начало восьмого?! Мне казалось… – Он покачал головой. – Я совсем потерял ощущение времени. Куда девалось четыре часа? Лорен знает о Джордан?

– Знает. Когда мы с твоей матерью пришли, она смотрела новости.

– Но я выключил телевизор из сети…

– Очевидно, кто-то успел его включить. Твоя мать сейчас сидит с ней, и обе хотят знать о состоянии Джордан.

Ник поднялся наверх, в палату Лорен, а Ноа вернулся в комнату для посетителей, чтобы позвонить Чеддику. Он связывался с ним каждые полчаса и, возможно, довел беднягу до белого каления, но сейчас ему было плевать. Он отстанет от Чеддика, только когда получит необходимую информацию.