— Да я вижу. И даже наслышан о твоих «делах». Скольких ты уже замочил? Многие взволованы твоей активностью.

— Я ведь должен бороться за свое место под солнцем, верно? — Зейн дал знак официантке, которая стояла неподалёку, чтобы та выносила закуски.

— Тут я, как обычно с тобой согласен. Стало быть, это чудное место принадлежит тебе? — заинтересованно спросил Диего, рассматривая девушек.

— Не совсем. Я исполняю роль покровителя. Не хотелось, чтобы этот клуб попал не в те руки.

Официантка бесшумно подошла к столику и принялась раскладывать тарелки с горячими блюдами.

— Почему мне не сказали, чтобы я надел солнцезащитные очки? — внезапно спросил Диего.

Зейн ничего не ответил, зная, к чему клонит его старый товарищ.

— Такая ослепляющая красота, — мексиканец зажмурился, словно ему в глаза били яркие лучи солнца. — Опасно быть такой красивой, — мужчина обольстительно улыбнулся, от чего официантка, залившись краской, спешно покинула ложу.

— Ты неисправим, — с усмешкой заметил Демон.

— Я же не виноват в том, что питаю слабость к женской красоте, — Диего пожал плечами.

— Угощайся, — Зейн кивнул в сторону поданного заказа. — Думаю, твои любимые блюда мексиканской кухни тебе понравятся в интерпретации нашего шеф-повара.

— Я люблю покушать всё, что хорошо пахнет, — заявил Диего и принялся с аппетитом поглощать посоле.

— Думаю, ты уже догадался, что я не просто так устроил эту встречу, — деловым тоном начал Демон.

— Конечно, догадался, у нас всегда так было: ты свистнешь, и все сбегаются к тебе.

— Можно это и так назвать. Я уже собрал свою команду, предварительно ее, подчистив немного. Только место киллера, пока что остаётся вакантным.

Диего сделал глоток тепаче и сытый откинулся на спинку мягкого дивана.

— Заманчиво, — произнес мексиканец.

— Ты меня знаешь, я деньгами не обижу.

— Тут я не сомневаюсь. Просто, вновь ввязываться в это дерьмо. Гринго, я ведь хорошо знаком с твоим диким нравом. Иногда мне кажется, что ты и вправду демон.

— Знаю. Также я знаю, что лучшего киллера, чем ты, мне не найти.

— Ты мне льстишь.

— Уж поверь, я просто так ничего не говорю.

— Зачем ты снова хочешь влезть в политику этого города? — заинтересованно спросил Алонсо. — Один раз уже был провальным, может, лучше тебе поискать другую работенку?

— Думаешь, мной руководит лишь честолюбие? — Зейн погладил спящего у своих ног Ареса.

— Если нет, то, что тогда?

— Любопытство, месть, инстинкт самосохранения. В конце концов, если не я начну открытую борьбу, ее начнет Говард. Легран, конечно же, станет на его сторону, в надежде отомстить мне за свою дочь, а Серджио присоединится исключительно за компанию. Три цепные собаки против меня одного, не очень радужная перспектива, не находишь?

— Этот американец всегда вызвал у меня рвотный позыв, — брезгливо заявил Диего. — Но я слышал, ты надрал его белый зад.

— Да, и он мне этого никогда не простит.

— Мой дорогой гринго, мы через многое прошли вместе. Хотел бы я отказаться, но я уж сильно люблю деньги, и не менее сильно ненавижу Томсонов. Моя мать всё еще страдает из-за убийства Алехандро.

— Твой старший брат был хорошим человеком.

Атмосфера в ложе резко изменилась: былая легкость куда-то испарилась, уступая место гнетущему молчанию, что до неприличия затянулось.

— Гринго, знаешь, тебя за глаза называют пришибленным ублюдком, — подавляя грусть в себе, заявил Диего. — В какой-то степени, я с ними согласен. Но в тебе есть некоторые качества, за которые многие боятся даже упомянуть твое имя.

— Просвети меня.

— Справедливость. Ты никогда не станешь убивать человека просто так. Каждая твоя жертва поплатилась жизнью за какой-нибудь грех. Ты не станешь давать второго шанса, не прощаешь предательств. Таких людей не любят, более того, от них всегда стараются избавиться. Но как бы там ни было, знай, я всегда готов помочь своему гринго. Я уже и не помню, сколько раз ты меня вытаскивал из тюрьмы.

— Я уже и сам не помню.

— А моей семье после смерти Алехандро, сколько ты помогал! Так что, можешь во мне не сомневаться, я седлаю всё, что будет нужно.

Глава 37

Адель стояла перед зеркалом и никак не могла решить, какое платье ей стоит надеть. Впрочем, последние несколько дней стали для девушки сплошным кошмаром, сотканным из бесконечного потока вопросов. Всё началось одним весенним утром, когда Адель и Зейн завтракали на балконе, наслаждаясь солнечными лучами, что для этого города были большой редкостью. Демон по обыкновению пил свой крепкий кофе без сахара и созванивался с наемниками, чтобы лично проконтролировать ход очередного дела. Танцовщица уже практически привыкла к такому распорядку, и ничего менять она не хотела. Наблюдая за Зейном, вбирая в себя его агрессивную красоту, девушка пила свой сок и неторопливо ела овощной салат. Всё было как обычно до того момента, пока Демон не завершил очередной звонок.

— Послезавтра у меня день рождения, — как бы, между прочим, заявил Зейн. — Роберт уже снял пентхаус в центре города. Скоро он приедет и привезет тебе платья. Выберешь себе, какое захочешь, а остальные пригодятся для какого-нибудь другого вечера.

Адель пропустила ту часть разговора, что касалась нарядов, в ее голове яркой вспышкой мигало лишь одно словосочетание: «День рождения». Прежде танцовщица никогда не обсуждала подобную тему с Зейном. Поэтому такое заявление повергло ее в ступор.

— Почему ты мне раньше об этом не говорил? — спросила Адель, отставляя от себя, пустую тарелку.

— Я говорю тебе об это сейчас, — ответил Демон, допивая кофе.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— У нас были другие дела. Мы стоим на пороге войны и день рождения не такое уж и серьезное событие.

— Шутишь? — изумилась Адель. — Это важный день в жизни каждого человека. Можно столько всего устроить, — зеленые глаза девушки загорелись азартом.

— Для меня куда важней очередной прожитый день и наличие моей головы на своем привычном месте, — со всей серьезностью в голосе произнес Демон.

Повисла неловкая пауза. Адель немного смутилась подобному ответу. Зейн слишком часто был собранным и серьезным. Танцовщица прекрасно понимала, что такого поведения требовало их общее положение, она и сама всегда отдавала предпочтение контролю. Но в последнее время этой непробиваемой жесткости и хладнокровности стало уж слишком много. Хотелось хоть немного разрядить обстановку и день рождения Зейна был прекрасным для этого поводом. Но, похоже, взглядов Адель никто не собирался разделять. В такие моменты танцовщица особенно остро чувствовала ту дистанцию, что упорно между ними сохранял Демон. Девушка никак не могла понять, почему он это делает?

— Ясно, — ответила Адель. — Тогда, чтобы ты хотел получить в качестве подарка?

Зейн перегнулась через небольшой столик, и внимательно посмотрел в изумрудные глаза танцовщицы. Его взгляд всегда завораживал Адель: в нем было нечто притягательное и порочно обаятельное.

— Твою покорность, верность, — прошептал у самых губ танцовщицы Демон. — И, пожалуй, один приватный танец. Мне нравится, как ты танцуешь.

Адель сглотнула и постаралась отвести взгляд в сторону, но ничего не получилось. Казалось, что Зейн на ментальном уровне контролировал каждым ее движением. Возможно, многих такая безграничная власть могла бы сильно испугать, но только не Адель. Она и сама была сильна духом и несгибаемая под давлением различных ситуаций. Несмотря на свою внутреннюю стойкость, танцовщица без боя сдавалась под напором Зейна, безапелляционно отдавая ему всю себя. В этом плане любовь очень жестока: она порабощает людей, делает их зависимыми.

Продолжая стоять у зеркала, танцовщица улыбнулась сама себе, вспоминая, чем после разговора, тем утром она занялась с Демоном. Наверное, никогда не настанет тот миг, когда они оба насытятся друг другом.

После долгих размышлений Адель всё-таки остановила свой выбор на длинном платье глубокого зеленого цвета с большим овальным вырезом на спине. Кружевные рукава и черный узор на подоле платья очень понравились танцовщице. Девушка прекрасно знала, что Роберт купил именно те наряды, которые лично отобрал Зейн. Такому изысканному вкусу может позавидовать любая модница. Да и вообще, Адель впервые встретила мужчину, который знает толк в брендах и вещах. Даже поразительно, как у такой тонкой души может быть порочная сторона, скрытая в вечной тьме.

В дверь хозяйской спальни внезапно постучали, и через секунду на пороге появилась Лора.

— Вам не нужна помощь? — вежливо спросила женщина.

— Нет, но мне бы не хотелось собираться в одиночестве. Не желаете составить мне компанию?

— Конечно, — домработница прошла в спальню и села на краешек дивана.

Адель Лора очень нравилась, от этой женщины исходила настолько светлая и добрая энергетика, что становилось даже немного больно от такого приятного чувства. К тому же в этом доме Лора была единственной женщиной, а танцовщице часто не хватало чисто женской компании.

— Как вам мой выбор? — Адель показала свое платье.

— Очень красивое, — ответила Лора, осторожно прикасаясь пальцами к прохладному шелку. — Уверена, вам оно будет к лицу.

— Я тоже так думаю. А на ваш взгляд, мне волосы лучше заколоть или оставить распущенными? — поинтересовалась танцовщица, садясь за свой туалетный столик.

— Позвольте, — Лора поднялась со своего места и стала позади Адель. — Можно немного заколоть их на затылке и оставить некоторые локоны свободными. Легкая небрежность выглядит элегантно, — женщина собрала рукой пышные рыжие кудри танцовщицы и посмотрела в зеркало. — Как вам?