Лиза ушла в спальню, скинула свое скромное цвета старой розы платье Chloe и, обессиленная опустилась на кровать, — не было сил, не было желания возвращаться в эту веселую болтовню, которую обычно она любила и умела перевести на пользу себе и своей работе. Но любое шоу должно продолжаться — не только то, в котором танцуют и поют. Лиза надела белоснежное платье, обруч на волосы, подобранный в тон — в этом наряде она мечтала отправиться с Алексеем на Сент-Барт., но Сент-Барту в ее жизни уже не суждено было случиться.

Время тянулось бесконечно медленно, мучительно утекая по одной капле — Лиза пережила поздний обед с журналисткой из Elle, была приторно любезна с конкурентами из ГУМа и ЦУМа, легко рассуждала о кружеве и шифоне, лимонных принтах и меховых босоножках будущего сезона, цитировала Нину Риччи и Эльзу Скиапарелли, была обаятельна, не давая вставить собеседницам ни слова. Она понимала: если остановится хоть на секунду, рассыплется в прах.

Интервью затянулось — все были в показном восторге друг от друга, а журналистка из предложила Лизе большое персональное интервью в декабрьском номере Elle. Еще вчера Лиза была бы рада — сегодня ей было все равно. Она вышла на улицу, бросила умопомрачительную изумрудного цвета сумку Bottega Veneta на заднее сиденье, ощутив через первоклассный кашемир пальто холод автомобильных кресел, повернула ключ зажигания — машина ответила довольным урчанием трехсот лошадиных сил. Лиза задала себе вопрос: стоило ли все это: люксовый автомобиль, первоклассные вещи, квартира в отличном районе, переживаний из-за неслучившейся любви. И ответила, немного подумав, что, да — стоило… В конце концов, любая любовь, даже самая большая, проходит, а материальные блага остаются.

Шаг за шагом Лиза передвигалась в потоке машин, с вечернего неба падал легкий снег, оттеняя своей наивной белизной мрачную и грешную землю. Оставалось самое трудное — поговорить с Катей, и откладывать это было нельзя, Корнилов мог в любой момент выложить их историю катиному мужу — и тогда подруга потеряна навсегда. Лиза понимала, что в любом случае для Кати и ее семьи она теперь станет персоной нон-грата, но отчего-то казалось, что будет лучше покончить с этим самой — это как при эвтаназии отключить близкого человека от последней ниточки, связывающей его с жизнью, лучше самому, не доверяя чужим бездушным рукам. Сравнение было как никогда верным — себя Лиза ощущала тем самым безнадежным пациентом, которого с жизнью связывают лишь пластиковые трубки. Она набрала катин номер, сделав решительный вдох как перед прыжком на глубину, механический голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети. Лиза позволила себе облегченный выдох — казнь, а вернее, самоубийство откладывалось. Наслаждаться отсрочкой удалось недолго, прозвенел телефонный звонок и веселый катин голос заставил ее сердце упасть вниз.

— Привет, дорогая! Ты звонила? — затараторила подруга. — Только прилетела, была в Гааге, помнишь, я тебе говорила про форум, на который меня пригласили выступать? — на заднем фоне слышался шум самолетных турбин, и Лиза живо представила, как подруга, прижимает телефон к уху, одновременно пытаясь отстегнуть ремень и найти что-то в своей безразмерной сумке.

— Помню, — через силу улыбнулась Лиза, — Ты должна была у них быть хед-лайнером.

— Хед-спикером, — поддержала шутку Катя. — Как ты? Мне не нравится твой голос. — Этого следовало ожидать — Катя обладала особенной проницательностью, когда дело касалось тревог ее близких. Вот только долго ли еще Лиза будет находиться в списке этих «близких»?

— Мы можем увидеться с тобой? — решила не ходить кругами Лиза, тем более, что знала: катин муж где-то в Америке, а дети с мамой в Швейцарии.

— Можем, конечно, — легко согласилась Катя. — Корнилов, да?

— Почти, — уклонилась от прямого ответа Лиза.

— Давай у тебя встретимся, мне удобно из аэропорта ехать, — предложила Катя.

Что ж, это было даже лучше: Лиза не представляла, как будет рассказывать свою историю в месте, где есть хоть кто-то посторонний, а оказаться дома у Дорофеевых и быть почти выгнанной по завершении своей истории тоже не хотелось, а от нее Катя сможет уйти сама, когда захочет, а в том, что она захочет, Лиза не сомневалась.

— Давай у меня, — ответила Лиза.

— Ок, пока! До встречи, — подруга отсоединилась.

Если бы можно было сделать дорогу домой бесконечной, Лиза была бы рада, но даже московские пробки не вечны.

Спустя час с небольшим Лиза вошла в квартиру, сняла сапоги, аккуратно повесила пальто, распустила волосы и заплела тугую косу — готовилась к встрече с подругой как с прокурором, — она усмехнулась — по части задавать трудные вопросы и получать ответы на них Катя дала бы фору любому. Лиза зашла в гардеробную, окинула взглядом беспорядок, оставшийся после утренних съемок, машинально повесила пару вещей, поправила сумки на полке, в одной из них что-то мерцало — телефон, по которому ей звонили из клуба, сообщая об очередной встрече Корнилова и Кейко. Странно, может, появились другие любители русифицированных гейш — мелькнула глупая мысль. Экран телефона мигал сообщением голосовой почты, из любопытства Лиза решила прослушать:

— Не застал вас, жаль, — приторный голос администратора. — Сегодня после 9 вечера будьте готовы быть в клубе. Как обычно, Кейко в восьмом коттедже.

Лиза обессиленно опустилась на пол — Корнилов опять хотел видеть Кейко, причем звонил он с самого утра, собирался поговорить с Лизой, позаниматься своими великими и важными делами, а потом отправиться к японской потаскушке. Что ж, она испортила ему планы на вечер, — Лиза хрипло рассмеялась.

Звонок в дверь — слишком много гостей для одного дня, но она должна пережить все до конца.

— Привет еще раз, — Катя с широкой улыбкой шагнула в квартиру. — Соскучилась очень! Прошлые недели были безумные, даже не увиделись ни разу. Прости!

— Ничего, я понимаю, — Лиза старалась не показывать свои натянутые до предела нервы, но подруга окинула ее критическим взглядом и погрустнела.

— Чудесное Chloe, — Катя махнула головой на лизино платье, — И ужасный вид. Что-то случилось. Скотина Корнилов? — полувопросительно подвела она черту.

— Почти, — Лиза решила не тянуть. — И он, и я. Я хочу все тебе рассказать, — она забрала катино пальто и методично повесила его в шкаф. В голове все смешалось: презрение к самой себе, страх перед разговором с подругой, ненависть к Алексею, который планировал провести этот вечер с Кейко. — Идем в комнату. Я достала Ле Монраше.

— Ле Монраше? То самое легендарное вино, которое ты за какие-то безумные деньги купила в Нью-Йорке? — удивилась Катя. — Ты же откладывала его до какого-нибудь супер-события.

— Супер-события, которое мы собирались отметить с тобой. Боюсь, что дальше у нас такой возможности не будет.

— Лиза, что случилось? — Катя схватила ее за руку. — Только не говори мне, что заболела чем-то ужасным?

— Нет, не заболела, хотя уж лучше бы было так.

— Правда не заболела? — решила уточнить педантичная Катя.

— Точно, — Лиза улыбнулась и потянулась к штопору.

— Не открывай! — остановила ее подруга. — Я не буду пить, не могу, — немного смутилась Катя.

Лиза удивленно подняла брови.

— Опять эта жуткая аллергия, — Катя поморщилась, — Я переполнена антигистаминами, кофе и адреналином. Боюсь твое Ле Монраше меня просто добьет.

Лиза знала, что подруга после родов мучается аллергией на холод, которая доставляет массу неприятных минут и хлопот, и обычно сочувствовала ей, но сейчас была даже рада — в какой-то момент показалось, что Катя опять беременна, а это пережить было бы непросто. Конечно, потом она бы порадовалась за Дорофеевых и отругала себя за зависть и эгоизм, но в этот самый момент не могла с собой ничего поделать.

— О, дорогая, мне так жалко тебя! — Лиза приобняла ее, — Я думала, эта гадость уже отстала от тебя. Я пойду сделаю чай.

— Подожди, не суетись, я не хочу ничего, правда, — Катя усадила ее рядом и ласково коснулась рукой. — Лучше расскажи. Я уже схожу с ума от беспокойства. Я так надеялась, что Корнилов не причинит тебе зла.

— Он и не причинил, Катя. Вернее, мы причинили друг другу зло, оба. — Лиза чуть отодвинулась от подруги, она не могла рассказывать свою историю, ощущая хоть чье-то тепло. — Я очень хочу рассказать тебе сама, понимаю, что Алексей может что-то сказать Сергею, а Сергей тебе.

Катя кивнула, она не могла без содрогания смотреть, как еще пару дней назад радостная и словно сияющая Лиза сдулась как воздушный шарик и стала даже более печальной, чем прежняя Лиза.

— В общем, я даже не знаю, с чего начинать. Этой истории уже семь лет, и все как-то нелепо связано друг с другом.

— Начинай с чего хочешь, — Кате бы очень хотелось ее подбодрить, но бывают ситуации, когда слова не значат ничего. — И давай неси уж свой чай и если есть, то эти профитроли, которые ты покупаешь в CUP amp; CAKE.

Лиза была благодарна подруге за короткую передышку, через пару минут она вернулась в комнату с подносом, как будто собравшись. Катя сняла пиджак, положила ноги на пуфик — они всегда так сидели во время своих девичников — и приготовилась слушать.

— В общем, все началось семь лет назад, — Лиза нервно передвинула чашки на столе, — Я рассказывала тебе: секс в предновогоднюю ночь, неудавшаяся беременность, больница. — Катя помнила эту историю, правда не совсем понимала, какое все это имеет отношению к Корнилову и к сегодняшнему дню. — Тем мужчиной, с которым я провела ночь, это был Алексей, — Лиза выпалила это на одном дыхании и замолчала.

Подруга бросила на нее удивленный взгляд, но ничего не сказала.

— Но самое смешное, когда мы встретились, я как будто забыла об этом. Тот Корнилов из прошлого и этот, с которым меня познакомила ты, это были как будто разные люди. Но это все не важно, и опять я перескакиваю. Просто не хочу ворошить.