— Через десять минут сбор на стартовой площадке, — проговорил пухлый служащий, звоня в медный колокольчик.

Лиза была рада такому вмешательству, она не знала, до чего доведет двусмысленное обсуждение своих и чужих бессонных ночей.

— Ох, как же я не люблю эту игру, — проговорил Дорофеев.

— Да, ладно тебе, — дружески поддел его Алексей. — Тебе просто не хватает терпения, уж эту черту твоего характера я знаю хорошо.

— Зато тебе хватает терпения зацикливаться на одном и том же, — пробурчал Сергей, направляясь к выходу на поле.

Игра продолжалась уже полтора часа, игроки совершали удары, меняли клюшки, мячи взмывали вверх из песчаных ловушек, воздух разрезал звук резких замахов. Алексей уверенно опережал соперников уже на старте, а ближе к концу игры окончательно закрепил свой успех. Лиза наблюдала с восторгом и интересом — игра не казалась ей чем-то нудным и застывшим, а, наоборот, притягивала своей размеренностью и следовавшим за ней резким и жестким ударом.

— Боже, когда это, наконец, кончится? — тихо протянула Катя, отвлекая Лизино внимание от Алексея.

— Не знаю, — ответила Лиза, не отводя взгляда от единственного мужчины, который ее интересовал.

— Лиз, а, скажи-ка мне, что ты скрываешь под этим шейным платочком? — быстро переключилась Катя.

— Ничего, — наигранно равнодушно ответила Лиза, не говорить же Кате, что на ее шее остались следы от жадных поцелуев Алексея. — Кстати, как тебе этот мой блейзер Chanel? — попыталась перевести разговор Лиза.

— Мне нравится. Но ты не ответила на мой вопрос, дорогая, — не дала себя сбить Катя.

— Кать, имей совесть! Я же не спрашиваю тебя каждый раз, когда утром в фитнесс-клубе ты потягиваешься, как довольная кошка, а под глазами синяки, что вы делали с Дорофеевым прошлой ночью.

— А что тут спрашивать? Я и сама могу рассказать, — усмехнулась Катя. Лиза вздохнула — спорить с подругой абсолютно бесполезно. — Тем более, Дорофеев — муж. Вот, когда у тебя будет муж, я тоже допытываться не буду — и так все понятно, а сейчас другое дело.

— Даю тебе честное слово, рассказать обо всем, как только сама разберусь в этом, — пообещала Лиза, а сама с ужасом представила ситуацию, при которой Кате станет все известно о ее новой двойной жизни.

— Лиз, а это был не Корнилов случайно? — предприняла последнюю попытку Катя.

— Имей совесть, а! — рассмеялась Лиза.

Лиза просмотрела последний патт Алексея, который принес ему победу в турнире. Понятно, что соперники у Корнилова были не самые сильные, все-таки гольф в России был скорее забавой выходного дня, чем серьезным споротом, но девушка все равно радовалась его первому месту.

Корнилов уже направлялся к ним с Катей, когда его окликнул сухонький пожилой японец. Лиза заметила, как на короткий миг застыло лицо Алексея, а потом на него вернулась официально-фальшивая улыбка, с которой он и направился к позвавшему его мужчине.

— Не знаешь, кто это? — обратилась Лиза к подруге.

— Это посол Японии, — ответил подошедший к девушкам Дорофеев. Лизу отчего-то взволновали эти слова, любые напоминания о Японии возвращали ее из радостного дня, в котором они с Корниловым были парой знакомых, находившихся на пути к тому, чтобы стать парой любовников, к тягостной и тягучей ночи, в которой он, теша свои непонятные инстинкты, платил ей почти за торговлю собственным телом.

Разговор с Тикахито Хараду оставил в душе Алексея неприятный осадок, он был знаком с дипломатом еще, когда тот работал в Токио, возглавлял отдел России в японском МИДе, а Корнилов, приступая к реализации своих масштабных проектов, активно взаимодействовал с ведомством. Тикахито знал Сюнкити Ямагути и был в курсе событий, последовавших за свадьбой Алексея и Саюри. Вежливый обмен приветствиями, вопросы о бизнесе Корнилова в Токио и в Кобе, брошенный вскользь вопрос: «Как продвигаются ваши дела в Москве? Кто эта милая девушка? — кивок в сторону Лизы. — И как ваши совместные с мистером Сюнкити дела?». Для дипломата такого ранга — вопросы слишком прямые и бестактные, а, значит, заданные с единственной целью, — дать собеседнику понять: Ямагути-гуми следит за ним, даже за тысячи километров от японских островов.

Алексей попрощался с Тикахито и двинулся в сторону Дорофеевых и Лизы, спиной он чувствовал тяжелый взгляд старого японца. Доброе расположение духа, бывшее у Корнилова с раннего утра, улетучилось, стремительно и бесследно, вновь захотелось отгородиться ото всех и вся, запереться в тишине своего дома и отдаться на волю прошлому, но он обещал себе разорвать этот замкнутый круг, и инструментом на пути к освобождению должна была стать Лиза. Алексей решил — никакого одинокого сидения в своем темном кабинете с бутылкой коньяка, девушка, абсолютно отличная от той, что была раньше, нужна ему на ночь, а, может, и на следующий за ней день.

Лиза едва сдерживала накатывающую на нее усталость, под не по-осеннему теплым солнцем тело так и норовило томно раскинуться на жестком стуле, хотелось прикрыть глаза и расплыться в блаженной улыбке, ощущая ласку легкого ветерка и аромат свежей травы. Вместо этого она стойко улыбалась и заинтересованно вслушивалась в разговор Дорофеевых с подошедшим к ним мужчиной, в котором Лиза смутно узнала одного из правительственных функционеров. Приход Корнилова она даже не увидела, а ощутила, воздух наэлектризовался, как перед грозой, ей захотелось выпрямить спину, проверить, не растрепалась ли прическа и не стоит ли подкрасить губы. Глупые детские мысли в голове взрослой и, казалось бы, неглупой женщины, — Лиза одернула себя и, засияв улыбкой, повернулась к Алексею. Он уже обменивался рукопожатиями с мужчинами.

— Здорово сыграно, — прокомментировал Сергей.

— Да ладно, — отмахнулся Корнилов, — Я не играл больше полугода. Вот, когда жил в Токио, разминался пару раз в неделю, благо поле было в паре километров от моего дома.

Лиза была удивлена — Алексей первый раз заговорил о своей жизни в Японии, прежде эта тема в их разговорах не фигурировала никогда, и это казалось странным, все-таки с далекой страной Корнилова связывали долгие годы его жизни.

— Скажи, а где конкретно ты жил в Токио? — спросила Катя. — Я была в Японии один раз, мы с Лизой были — сумасшедший туристический пробег. Хотелось бы туда еще раз вернуться, более вдумчиво как-то.

— У меня была квартира в Какинокидзаке, — начал было Корнилов, но потом увидел растерянные лица собеседников и усмехнулся, — Это один из кварталов района Мэгуро в Токио. И еще у меня был дом в Киото… — Алексей вдруг замолчал. Лиза не знала, показалось ей или в его глубоких темных глазах действительно промелькнуло выражение какой-то странной обреченности при этих словах. Девушке вдруг очень захотелось оградить его от воспоминаний, при одном намеке на которые становился тяжелым и колючим еще недавно такой приветливый взгляд.

— Какие у кого планы на вечер? — Лиза прервала чуть затянувшееся молчание.

— Здесь остаемся или поедем куда-нибудь в другое место обедать, а, вернее, уже ужинать, — Корнилов бросил беглый взгляд на часы.

— Мы — домой, — заявила Катя, — Хочется провести вечер с детьми, — муж согласно кивнул и ласково ей улыбнулся.

— А ты, Лиза? — словно невзначай спросил Алексей.

Провести вечер с Корниловым было и заманчиво, и почему-то страшно. Лизу не оставляло ощущение нереальности происходящего — она не знала отождествлять себя с Кейко или, наоборот, дистанцироваться от нее. Лишенная морали Кейко была с Корниловым ночью, респектабельная Лиза — днем.

— Я бы еще посидела где-нибудь, но не здесь, — ответила Лиза, Катя довольно улыбнулась, предвкушая долгие расспросы, которым подвергнет подругу после встречи с Алексеем.

— Ну мы поехали тогда, — сказал Дорофеев, прощаясь с Алексеем и Лизой. — Увидимся у тебя в понедельник, — кивнул он Корнилову.

— Счастливые они, правда? — с легкой завистью, которую ей не удалось скрыть, проговорила Лиза.

— Счастливые, — ответил Алексей. — Хотя я не был уверен, что Катя Сереже подходит.

— Это почему еще? — обиделась за подругу Лиза.

— Да как-то представлял ее другой по всему тому, что писали во время их с Дорофеевым романа.

— А ты веришь всему, что пишут? — немного неприязненно спросила Лиза.

— Не всему, конечно, но это же мой друг, так что тут я пристрастен, — оправдался Алексей. — Ну ладно, что мы будем их обсуждать. У них все отлично, Сергей в кои-то веки спокоен, я рад.

— Поехали в «Нобу», — предложила Лиза один из лучших японских ресторанов столицы, думая, что правильно поняла любовь Корнилова ко всему японскому.

— Только не японская кухня, — отрезал Алексей, Лизе это показалось, по меньшей мере, странным. — Поехали лучше в этот новый ресторан, который в старой усадьбе на Таганской площади, как он называется-то?

— «Гусятникоff» — подсказала Лиза. Это место казалось девушке уж слишком по-имперски пафосным, чтобы считать его уютным и приятным. — Мы прямо сегодня из усадьбы в усадьбу, — усмехнулась она.

— Только ту хоть лучше воссоздали, чем то, что понастроили здесь, — Алексей махнул рукой в сторону псевдо-английского новодела, а Лиза некстати вспомнила его недавнюю лекцию на тему архитектурного наследия, серьезно воспринимать которую было невозможно из-за обнаженной натуры «лектора».

— Ну все, тогда встречаемся в ресторане, — согласилась Лиза. — Я поехала.

— Ты что на машине что ли? — удивился Алексей.

— Ну да, а как же я сюда-то приехала? — не поняла Лиза. — Ну все я побежала, встретимся на месте, на Таганке даже в выходной невозможно припарковаться.

— Подожди, вместе поедем, — остановил ее Алексей.