Положение Амелии лишь усугубилось, когда в столовой она встретила Клаудию, одетую почти в такое же платье из муслина, только отделанное кружевными оборками. Очень миловидная девушка, Клаудия обещала превратиться в скором будущем в настоящую красавицу. Оставалось только направить ее и подсказать, как вести себя в обществе. Спенсеру подобная задача была явно не по плечу.

— Доброе утро. — Улыбнувшись, Амелия поставила на стол тарелку с яйцами и копченой рыбой и хотела уже сесть.

При взгляде на содержимое тарелки лицо Клаудии исказила гримаса отвращения. И прежде чем Амелия успела опуститься на стул, девушка порывисто выскочила из-за стола и направилась к двери, сопровождаемая плывущими по воздуху лентами пояса.

— Клаудия, подождите.

Девушка остановилась, взявшись рукой за дверную ручку.

Амелия расправила плечи.

— Наверное, я не должна это говорить, но, когда вы обедаете с семьей или гостями, невежливо уходить из-за стола, не извинившись.

— Я больна, — упрямо произнесла девушка. — И действительно не вам делать мне замечания.

Амелия вздохнула. Клаудия была такой… пятнадцатилетней. И отчаянно нуждалась в дружеских объятиях.

— На мой взгляд, вы вполне здоровы. Почему бы вам не присесть? Нам необходимо поговорить. Откровенно. Как женщина с женщиной.

Клаудия отпустила ручку двери и медленно развернулась.

— О чем это?

— Я знаю, что не нравлюсь вам.

— Я… — Девушка вспыхнула. — Я уверена, что не…

— Я не нравлюсь вам. Иначе и быть не может. Незнакомка, внезапно появившаяся в вашем доме и занявшая место вашей матери. Но возможно, однажды вы примете это как должное?

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Клаудия принялась изучать ковер, а ее лицо залил густой румянец.

— Я не могу осуждать вас за то, что вы злитесь, — спокойно произнесла Амелия. — Окажись я на вашем месте, я бы чувствовала то же самое. И если быть до конца откровенной, я ничем не лучше вас. Потому что мне вы тоже не нравитесь.

Клаудия ошеломленно посмотрела на Амелию:

— Я? Не нравлюсь вам? А что я такого сделала?

— Ничего. Совсем ничего. Но вы молоды. И красивы. И полосатый муслин идет вам гораздо больше, нежели мне. — Амелия храбро улыбнулась. — Когда я смотрю на вас, то вспоминаю себя в этом же возрасте, когда мир казался таким удивительным и полным романтики.

— Вы ничего обо мне не знаете. Поэтому лучше молчите.

— Честно. Но осмелюсь предположить, что теперь мы не такие уж и чужие друг другу. Мне хотелось бы со временем стать вашей подругой. Но я знаю, что сейчас это невозможно. И не стану больше к вам приставать. Живите как знаете. — Амелия взяла из буфета поднос с фруктовыми пирожными. — Но вы не можете сбегать из-за стола каждый раз. Поэтому я настаиваю, чтобы вы поели.

— Вы настаиваете, чтобы я поела? — Клаудия окинула взглядом поднос с пирожными. Однако вместо того, чтобы взять одно, она вырвала весь поднос из рук Амелии. — Хорошо, — произнесла она, запихивая в рот пирожное. — Я поем. — Вместе с подносом она вышла из столовой.

Что ж, Амелии оставалось надеяться, что в их с Клаудией отношениях наметился прогресс. По крайней мере Клаудия не похудеет. Усевшись за стол, Амелия мысленно открыла свою книгу рецептов на чистой странице и написала вверху: «Клаудия. Фруктовые пирожные и никакой копченой рыбы».

За завтраком Амелия размышляла о том, куда мог уехать Спенсер. Она не удивлялась тому, что его ждали неотложные дела. Наверняка за несколько месяцев отсутствия в поместье накопилось множество проблем, требовавших его внимания. Интересно, злится ли он на нее за то, что произошло минувшей ночью? Разочарован ли он? Или по-прежнему ее желает?

Амелия тряхнула головой. Ее муж занят. И наверняка думать о ней забыл.

Она тоже принялась за дело. Лично пообщалась с каждым из слуг и тщательно изучила дом, по крайней мере его внутреннее убранство. Сады подождут до завтра. Переходя вместе с экономкой из комнаты в комнату, Амелия мысленно отмечала детали интерьера или мебель, которые требовалось заменить или починить. Слуги прекрасно следили за домом, но в отсутствие хозяйки его внутреннее убранство начало понемногу устаревать. Амелия обошла лишь помещения общего пользования. В покои Спенсера и Клаудии она заглянуть не рискнула.

Это занятие отняло у нее целый день и часть вечера, поэтому она только порадовалась тому, что Спенсер еще не вернулся, а его кузина заперлась у себя с подносом пирожных. Ведь времени на приготовление полноценного обеда совсем не осталось. Поужинав холодным мясом, они с миссис Бодкин обсудили планы по обустройству кухни. После этого они начали пересчитывать столовое серебро, и спустя несколько часов все столы были завалены рядами сверкающих вилок, ложек, ножей, половников, щипцов…

Все это богатство дружно зазвенело, когда часы пробили полночь.

Амелия обеспокоенно схватилась за край стола. Сквозь звон серебра до ее слуха донесся глухой стук копыт на улице.

— Должно быть, его светлость, — предположила экономка, с трудом подавив зевоту.

Спенсер. Сердце Амелии забилось, точно перепуганная птаха. До этого самого момента она и не подозревала, с каким нетерпением ждет его возвращения. Но она действительно ждала его целый день. А почему еще она так усердно занимала себя работой, не оставляя времени на отдых? Зачем сидела на кухне до полуночи, пересчитывая столовое серебро? И бедной миссис Бодкин пришлось сидеть с ней.

— Можете быть свободны, — обратилась Амелия к экономке. — Мы просто запрем это помещение и закончим утром. Спасибо вам за помощь.

Амелия бросилась вон из комнаты, приглаживая на ходу растрепавшиеся волосы и расправляя складки на подоле. Сколько у нее времени до того, как Спенсер войдет в дом? Ведь сначала ему нужно передать лошадь груму. Остановившись в холле, чтобы посмотреть на свое отражение в циферблате часов — удостовериться, что выглядит она относительно пристойно, — Амелия направилась к входной двери и стала ждать.

Прошло несколько минут, а Спенсер так и не появился. Может, он вошел через другую дверь? Например, через кухонную. Ведь он наверняка проголодался после долгого дня в седле.

Амелия направилась к дальней части дома, где узкий коридор соединял особняк с помещениями для слуг. Он был выложен мрамором, а по обе стороны располагались окна, так что ночью здесь было довольно прохладно. Амелия обняла себя за плечи и ускорила шаг. Наверное, ей стоило отправиться в свою спальню и ждать Спенсера там. Но тогда пришлось бы выбирать между его спальней и своей, а Амелии хотелось встретиться с ним на нейтральной территории. Она будет держаться отстраненно, спокойно и как можно более бесчувственно.

Шаг первый: бесстрастно преподнести свое предложение. «Ваша светлость, благодарю за проявленное терпение. Я готова подтвердить наш брак».

Шаг второй: лечь на спину и думать о Брайербэнке.

Мелькнувший за окнами свет факела привлек внимание Амелии. Она подошла к окну, прижалась лбом к стеклу и, сложив ладони ковшиком вокруг глаз, стала всматриваться в темноту. В конце посыпанной гравием и обрамленной фонарями аллеи располагалось приземистое здание с покатой крышей. Золотистый свет, лившийся из здания, освещал квадратную дверь и снующих внутри людей. Амелия догадалась, что там располагаются конюшни и каретный сарай. Наверное, Спенсер решил самостоятельно завести лошадь в стойло.

Все еще всматриваясь в темноту, Амелия двинулась дальше по коридору. На дальнем его конце виднелись высокие окна, но только теперь Амелия поняла, что одно из них на самом деле не окно, а дверь. На поясе ее платья была закреплена связка ключей, и Амелия пробовала каждый, пока наконец один из них не подошел. Дверь со скрипом отворилась, и Амелия выбралась на улицу.

Она сразу же свернула на лужайку, не заботясь о том, что ее кто-нибудь увидит. Трава была влажной от полночной росы и так и просилась, чтобы ее скосили. Прохладные острые травинки щекотали обнаженные лодыжки Амелии, а из-под ног взвивались мотыльки.

Конюшни притягивали ее, точно магнит. Ей ужасно хотелось увидеть место, которое отнимало у Спенсера столько усилий и внимания. Более просторного помещения для лошадей Амелии еще не приходилось видеть. По размерам и внешнему виду оно превосходило многие жилые дома.

У входа беседовали несколько конюхов. Они не заметили, как Амелия проскользнула мимо главного входа и спряталась в тени. В конюшне всегда делали несколько входов, и вскоре Амелия обнаружила подходящую по размерам дверь. Она вошла внутрь и оказалась в тускло освещенной, но очень аккуратной кладовой. Запах кожи и лошадей смешался в воздухе с соломенной пылью. Амелия закрыла лицо руками и чихнула.

Она тут же замерла, ожидая, что кто-то придет сюда, услышав подозрительный звук. Но этого не произошло. И тем не менее до ее слуха доносился чей-то голос — тихое спокойное бормотание, напоминавшее журчание ручья.

Амелия пересекла кладовую и оказалась в широком проходе, по обе стороны которого располагались стойла. Стараясь ступать как можно тише, Амелия двинулась на завораживающий звук голоса и мерцавший в отдалении свет. Остановившись у последнего стойла и стараясь не наступить на золотистый круг света, отбрасываемого единственной лампой, она осторожно выглянула из-за коновязи. Взгляду Амелии открылась просторная площадка, на которой Спенсер чистил необыкновенно красивую темную кобылу. Амелия молча смотрела на лошадь и всадника, вцепившись руками в коновязь.

С лошади уже сняли седло и упряжь, оставив лишь недоуздок. На Спенсере была наполовину расстегнутая сорочка, высокие сапоги и облегающие бриджи из оленьей кожи. Блестящие черные бока лошади лоснились, темные локоны ее хозяина тоже были влажны. Внутренняя поверхность бриджей Спенсера потемнела от пота. И зрелище это начало творить с Амелией странные вещи.