В половине девятого, попрощавшись с Джереми, Бен совершил обычный обход шахты, поговорил с рабочими, когда они встречались по дороге, и удостоверился, что не произошло никаких неожиданностей. В последние месяцы во время интенсивной разведки в шахте пробили множество тоннелей, и в них легко было заблудиться, если не соблюдать главные правила.

Покончив с этим, Бен поднялся к восточной выработке, на уровень в тридцать саженей, пока что наиболее продуктивный. Двенадцать шахтеров, работающих здесь, поворачивались к нему, когда он проходил мимо, гадая, почему он вернулся. Да он и сам толком не знал. Дело было не в подозрении, что они что-то пропустили или могли найти новую жилу. Двенадцать лет назад здесь выбрали богатую руду и оставили бедную, и потому сейчас шахтеры копались в оставленном мусоре и поднимали кое-что наверх, во внешне малообещающие отвалы, чтобы расчистить тоннель и посмотреть, нет ли там чего еще. Но по большей части жила была выработана.

В тридцати ярдах от того места, где сейчас работали шахтеры, Бен заметил небольшую кучку упавших камней. Она была новой, и он, памятуя о безопасности, встал на перевернутый ящик, чтобы осмотреть старую деревянную крепь на потолке — не прогнила ли она. Похоже, она была сделана из березы и ольхи, то есть, скорее всего, дерево привезли из Дорсета или Девона. Такой тип потолка называли распорной крепью, она поддерживала выбитую лесенкой породу в потолке. По мере того как шахтеры пробивались выше, пустая порода складывалась в виде ступеней, по которым они поднимались дальше. Это означало, что порода наверху — рыхлая, и на крепь приходится большой вес. Но древесина выглядела хорошей.

Бен вернулся на десять ярдов и поднялся по ступеням на самый верх. Это место они осмотрели одним из первых и отвергли, потому что жила была выработана, ничего ценного не осталось.

Но он всё равно тщательно осмотрел породу наверху, вытащив кусок из крепкой на вид поверхности, по его шляпе застучали камешки. От свечи на шляпе он зажег еще одну и примостил ее на уступе стены. Бен вытащил маленькую кирку, которую всегда носил на поясе, чтобы всё хорошенько выяснить. По правилам с ним должен был находиться еще один человек, но он решил рискнуть и несколько раз ударил по потолку. Водопад осыпавшихся камней чуть не сбил его с ног. И тут Бен понял, что над ним проходит еще один тоннель или гезенк [12].

Сначала он подумал, что поднялся до тоннеля, проходящего на двадцати саженях, но потом понял, что такого не может быть. Осторожно, хотя и с колотящимся сердцем, он соскользнул вниз по куче мусора на уровень в тридцать саженей, нашел короткую лестницу, приставил ее и снова поднялся. Он очутился в довольно большой пещере футов десять в высоту и тридцать в длину. Она находилась не совсем над тоннелем, откуда он поднялся, и тянулась на север.

Воздух был спертым, но пригодным для дыхания, свеча плясала и плевалась, тускло освещая полость. Серые нерудоносные стены, сломанная лопата, куча мусора, капающая с зеленоватой точки в потолке вода. Бен прощупал стены — чуть более слоистые, чем обычно, чуть-чуть проблеска железного и медного колчедана. Бен откашлялся и двинулся в тоннель, открывшийся в дальнем углу. Когда он увидел, что выработка идет вглубь, в нем шевельнулся интерес. Это точно какая-то очень старая выработка. Раньше здесь тоже была шахта? Он не мог припомнить, открыл ли капитан Полдарк новую шахту в 1787 году или возобновил работу старой.

Здравый смысл подсказывал, что следует позвать кого-нибудь на подмогу — обычная предосторожность на случай обвала или недостатка кислорода. Раз он сам ввел это правило для шахтеров, то не стоило им пренебрегать. Бен вернулся к лестнице, чтобы привести Стивенса или Кемпторна, и по пути взял за ручку лопату, чтобы попробовать узнать ее возраст и происхождение. Стоило к ней притронуться, как она рассыпалась в пыль.


III

Флоренс Треласк, дочь госпожи Треласк, худую и бледную старую деву тридцати девяти лет, утром вызвали на примерку свадебного платья. Клоуэнс уже выбрала ткань и фасон: это будет платье из тонкого голубого атласа с отделкой из белого гентского кружева на декольте и манжетах. Этим утром Клоуэнс, ее мать и мисс Треласк уединились на час наверху. Платье сидело почти идеально, почти, но мисс Треласк, перфекционистка, как и ее мать, снова упаковала его в многочисленные слои тонкой оберточной бумаги и унесла к большой белой коробке, притороченной к седлу ее лошади. К концу недели она его вернет полностью готовым.

После ее отъезда Демельза поскакала в Киллуоррен на обед с Кэролайн. Джейн Гимлетт увязалась за ней, вопреки ее воле, присмотреть, чтобы хозяйка добралась благополучно. Демельза считала всё это глупостями. Иногда она и правда чувствовала себя неважно, не то что в предыдущие беременности, когда после первых трех месяцев она чувствовала себя превосходно. Но симптомы были слабыми — чуть распухали руки, головокружения, небольшой жар, на это в таком положении можно и вовсе не обращать внимания. Она не сказала об этом Дуайту и не собиралась, пока ей не станет хуже. И уж точно это не то недомогание, при котором присутствие Джейн Гимлетт может сыграть какую-то роль.

Клоуэнс осталась дома и занялась шитьем — самым подходящим занятием для молодой леди, ожидающей через две недели свадьбу. Она была ловчее с иголкой, чем ее мать, но не особо это любила, предпочитая верховые или пешие прогулки или сбор цветов.

Просто в тот день стояла унылая осенняя погода. Поблизости было мало деревьев, окрасившихся желтым или сбросивших листву, но море тоже приобрело осенний вид. Низкие облака то и дело закрывали солнце, а стайки морских птиц — чаек, моёвок и крачек — борясь с ветром, рассыпались по мокрому песку, как плакальщицы.

Когда Бен Картер неуверенно открыл дверь гостиной, его глаза просияли при виде Клоуэнс. Он неторопливо вошел.

— Ох, прошу прощения, Клоуэнс. Я искал... кто-нибудь еще дома?

— Мне кажется, ты мог бы выразиться и поизящней, Бен.

Она редко его поддразнивала, поскольку Бен был перед ней беззащитен, но сейчас не могла устоять.

Он вспыхнул, но потом улыбнулся.

— Ну, ты меня поняла.

— Нет, — ответила она, — не поняла. Только то, что ты ищешь не меня.

— Ну, — повторил Бен и свел брови вместе. — Никого бы я не хотел видеть так, как тебя... В смысле здесь... Просто...

— Просто ты ищешь кого-то другого.

— Вообще-то я хотел перемолвиться словечком с капитаном Полдарком, если он поблизости. Но мне сказали...

— Отец в Труро. И сегодня не вернется, он на обеде по случаю выборов. Завтра он приедет домой, жалуясь на качество блюд, и будет просить маму испечь ее особый пирог.

Бен нервно потеребил куртку, понимая, что его одежда не годится для визита.

— Джереми еще не вернулся?

— Нет. Я думала, он с тобой.

— А... а миссис Полдарк?

— Ее пригласили к обеду. Здесь только я, Бен. И Изабелла-Роуз. Кого из нас ты предпочитаешь?

Они замолчали, Бен смотрел, как Клоуэнс снова взяла шитье и снова отложила.

— Так мне подождать до завтра, да?

— Чего подождать?

— Ну, того, о чем я должен сказать.

— Как пожелаешь. Я же не знаю, что ты должен сказать.

— Я не это хотел... Клоуэнс, я кое-что обнаружил в Уил-Лежер и подумал, что будет правильным прийти к мистеру Полдарку и показать ему.

Клоуэнс привстала.

— Что обнаружил? Медь?

— Пока точно не могу сказать. Я решил, что лучше сообщить Джереми или твоему отцу, чтобы, ну, в общем, мы могли взглянуть вместе. Покуда я ничего особенного не заметил, просто наткнулся на старую выработку, ей лет сто или больше. Ты не знаешь, когда твой отец открыл Уил-Лежер в 1787 году, она была новой?

— Там и до этого что-то было. А разве все не твердят про старые выработки Треворджи? Джереми говорил, что на Уил-Грейс пытались к ним пробиться.

— Ну так, мне кажется, я на них и наткнулся, на что-то в таком роде. Типа небольшой пещеры, я забрался в нее, а там лежала сломанная лопата, и когда я дотронулся до ручки, она рассыпалась, будто сделана из песка.

Клоуэнс подняла на него взгляд. Они пристально посмотрели друг на друга.

— На верхнем уровне? — спросила она.

— Около двадцати пяти саженей, где-то так.

Клоуэнс встала.

— Хорошо. Я пойду с тобой.

— Что? Нет!

— Что значит «нет»? Я здесь единственный представитель семьи, и мой долг...

— Я... я не уверен, что это безопасно! Да и вообще, не могу позволить...

— Чего не можешь позволить? Подожди здесь, это займет не больше пары минут.

— Клоуэнс!

Но она уже вышла за дверь, как порыв ветра, оставив слабый запах духов. Бен в ожидании стал грызть грязный ноготь.

Меньше чем через четыре минуты она вернулась — в матросской куртке, штанах из грубой шерсти и тяжелых башмаках. Ее волосы были подвязаны у затылка желтой лентой.

Не переставая возражать, Бен повел ее обратно по пляжу к шахте, но возражения становились всё тише, поскольку не возымели никакого эффекта, а удовольствие от ее общества пересилило сомнения. Когда они оказались у подъемника и готовились спуститься, Бен подумал, что никогда не видел никого столь же неотразимо прекрасного, как сейчас Клоуэнс в серой шахтерской куртке, явно слишком для нее широкой, но ее кожа по контрасту выглядела свежее, сияющие волосы струились из-под грязной шахтерской шляпы.

Они спустились на уровень в тридцать саженей, сошли с лестницы и пошлепали по ручейку воды, выбегающему из тоннеля, направившись к восточной жиле. Несколько раз Бен протягивал руку, чтобы помочь Клоуэнс перебраться через отвалы породы или крепь по сужающимся проходам, где оставили гранитные колонны для поддержки потолка, но каждый раз Клоуэнс с улыбкой отмахивалась. Они добрались до отвала под отработанной жилой и там, на осыпающейся поверхности, Клоуэнс все-таки приняла его руку. Когда они приблизились к лестнице, Бен пошел первым, а Клоуэнс сразу за ним.