— В таком случае, дорогое дитя, ты умрешь старой девой.


Полчаса спустя я стояла на мосту и любовалась прекрасным видом на вечернюю долину. Слова Маб не выходили у меня из головы. Джереми репетировал второй акт. В репетиции принимали участие Зед, Ват и местные жители, которых Джереми во время последней попойки в пабе «Собака и кость» уговорил принять участие в постановке. Новоявленные актеры никак не могли взять в толк, чего от них хотят. Ники был суфлером. Деревенский электрик по имени Барри, прозванный друзьями Бак, монтировал освещение. Я поставила в духовку несколько голубей а la campagne[83], фаршированных грибами, беконом и луком, тушиться на медленном огне к ужину. Сегодня мне не нужно было торопиться на вокзал. Я взяла Нипа и Наджа и отправилась на прогулку к мосту. Мне хотелось в одиночестве обдумать приготовления к вечеринке. Вместо этого мысли о том, что жизнь несправедлива, вновь полезли в голову. Почему такие замечательные люди, как мой папа и Дэниел, обречены на одиночество? Почему они не могут быть счастливы в любви?

Я не могла грустить бесконечно. Меня окружала замечательно красивая природа: высокие холмы, изумрудно-зеленые деревья. Вдали в темном небе раздался короткий раскат грома. Неподвижная поверхность озера, которая светилась янтарем в лучах заката, покрылась рябью. Собаки бросились вдоль берега догонять отару овец. Овцы покорно следовали за упрямым бараном. Я почувствовала на ладонях теплые капли дождя.

Кто-то открыл дверь гостиной и вышел на террасу. Я увидела смутный силуэт человека, одетого во что-то серое и голубое. Издали человек казался размером с мизинец. Незнакомец поднял голову вверх, словно пытался определить, будет ли дождь, а затем решительно направился в сторону озера. Он двигался не торопясь, засунув руки в карманы. Его голова вращалась по сторонам — очевидно, он любовался видом вечернего парка. Я прищурила глаза в надежде рассмотреть, кто это. Если это Зед, то мне следует спрятаться внизу, под мостом. Когда фигура была на половине пути между домом и озером, я увидела, что это не Зед. Ко мне приближался Джайлс.

Появление Джайлса в Инскип-парке оказалось полнейшей неожиданностью. Странные чувства, которые нахлынули на меня, нуждались в осмыслении. Я наклонилась над мостом и оперлась руками о парапет.

Когда я была совсем маленькой, тетя купила мне игрушку под названием «Китайский водяной сад». Игрушка представляла собой плотно закрытую раковину, обвязанную бумажным бантом. Нужно было отрезать бант и положить раковину в стакан с водой. Раковина раскрывалась, и крошечные желтые, красные, синие, зеленые, фиолетовые шарики выпрыгивали на поверхность. Яркие бумажные лепестки медленно распускались в воде. Что-то подобное происходило со мной сейчас. Нежность поднималась волной, страсть заполняла меня с ног до головы, сердце раскрылось в груди, как бумажный лепесток. Мое горло пересохло, глаза застлало пеленой. Я задыхалась. Колени предательски задрожали. Внезапно, как вспышка молнии, меня пронзила мысль: я люблю его.

Джайлс приблизился, я уже могла различить его лицо. Меня переполняли эмоции. Я не удивилась, если бы воспарила над землей на несколько футов. Джайлс поднялся на мост. Собаки бежали за ним следом.

— Здравствуй, Виола! Не ожидал увидеть тебя здесь. Ты не желаешь спрятаться от дождя?

— Дождь, разве идет дождь? — спросила я хриплым голосом. Сердце билось так сильно, что я не могла говорить.

— Не знаю, каким еще словом можно назвать то, что сейчас происходит. — Джайлс стал рядом и указал на мелкую рябь на блестящей поверхности озера. Голубая рубашка Джайлса покрылась мокрыми пятнами на спине и плечах. — Кажется, дождь усиливается. Мы должны переждать некоторое время.

Я украдкой разглядывала лицо Джайлса: мелкие морщинки вокруг глаз, легкую щетину на щеках и подбородке. Его глаза были голубовато-серого цвета, подобно туче, которая низко нависала над холмами и озером. Тонкий удлиненный нос Джайлса был идеальной формы. Самый красивый нос, который я когда-либо видела. Только сейчас я разглядела небольшой шрам на подбородке. Я восхищалась безупречными чертами лица Джайлса, хотя прекрасно понимала, что нельзя полюбить человека только за форму носа. Меня изумляла загадка сексуального влечения. Что заставило меня считать Джайлса самым очаровательным мужчиной на земле? Почему мне так хочется прижаться к нему всем телом? Почему я была слепа и не замечала, насколько он неотразим? Мне пришлось признать, что я увидела все с первого дня нашего знакомства. Я пыталась отгородиться от Джайлса, защитить себя. Когда я начала работать в ОЗПА, он ясно дал понять, что относится ко мне, как к надоедливой мухе. Он был уверен, что я не буду долго нарушать его покой — Пирс рано или поздно от меня избавится.

Со временем наши отношения наладились. Мне доставляло огромное удовольствие видеть, что Джайлс становится терпимей, что он с готовностью общается со мной. Наши обеды в «La Petite Sonnerie», наш поход на концерт в Смит-сквер стали самыми светлыми моментами в моей жизни.

Мне очень нравился Джайлс, я была ему благодарна, но прекрасно понимала, что он находится за пределами досягаемости. Он был умен, прекрасно образован — качество, которое я ценила в людях больше всего. Мне казалось, что я слишком невежественна, слишком незрела, чтобы заинтересовать его по-настоящему. Шок от его внезапного появления раскрыл всю силу физического влечения, которое я испытывала к нему. Я поняла, что полюбила его. Моя любовь становилась сильнее, по мере того как я ближе узнавала его. Мне стало ясно, что чувства, которые я испытывала к Джереми, Дэниелу и Пирсу, не имеют ничего общего с любовью. Они выросли из моего детского желания доставлять удовольствие. Все эти мужчины чего-то хотели от меня. Новизна ситуации, в которой у меня было что предложить, заставила поверить, что это и есть любовь.

Но мое чувство к Джайлсу было довольно эгоистичным. Я хотела его духовно и физически. Я мечтала всегда находиться рядом с ним. Я желала говорить с ним, слушать его, смотреть на него, заниматься с ним любовью. Меня переполняли эмоции. Я так жаждала любви, столько времени провела в размышлениях о природе этого чувства, что, когда любовь пришла, у меня не оставалось сомнений.

— Этот прекрасный вид воскресил в памяти строки Вордсворта. — Джайлс оперся двумя руками о парапет. — «Пейзаж прекрасный видел он вдали, так расцветавший на его глазах, что от избытка этой красоты изнемогало сердце. И тогда…» [84]

— О чем это стихотворение?

— Поэт рассказывает об удовольствии, которое испытывал в юности, созерцая красоту природы. Его наслаждение было искренним и инстинктивным. Природа стала для Вордсворта утешением, образцом для подражания, лекарством от боли. В природной гармонии Вордсворт видел физическое воплощение Бога. Философия Вордсворта довольно путанна. Поздние произведения довольно банальны. Но иногда он бьет прямо в точку.

Я мечтала провести на мосту рядом с Джайлсом остаток жизни и бесконечно слушать его рассказы. Мы стояли так близко, что я могла ладонью коснуться его руки. Я могла положить голову ему на плечо и замереть, ощущая тепло его тела. Каково это — обвить руки вокруг его талии? Я ничего не сделала, только отступила на шаг, чтобы видеть лицо Джайлса, навсегда запомнить холмы за его спиной.

Джайлс повернулся, посмотрел на меня и улыбнулся. Я хотела кричать: «Я люблю тебя! Именно здесь, на этом месте, я поняла, что люблю тебя!»

К счастью, мне удалось сдержаться.

— Что такое, что ты там увидела? — спросил Джайлс. Я продолжала смотреть на него.

— Извини. Я просто подумала, что… Не имеет значения. Надеюсь, ты привез Тиффани? Как мило. Ты собираешься остаться?

— Не могу. — Я почувствовала укол разочарования. — Я еду в Йоркшир осмотреть Пелшор Менор. Это замечательный каменный особняк, не очень большой, но уютный. Думаю, что нам стоит вложить некоторую сумму в его реконструкцию.

— Когда было построено это здание? — спросила я, страстно желая, чтобы Пелшор Менор со всем своим содержимым оказался на дне моря.

— В начале семнадцатого века. Не волнуйся, я собираюсь вернуться в субботу на представление. Таким образом, я подвезу тебя и Тиффани домой, в Лондон.

— Спасибо. — Мое настроение улучшилось. — После спектакля должна состояться вечеринка, ты знаешь?

— Конечно. — Джайлс скорчил гримасу. — Джереми рассказал, что средний возраст гостей колеблется в пределах семидесяти лет. А главной темой разговора будет урожай и шансы лейбористов на предстоящих парламентских выборах. Я лучше поработаю в библиотеке с книгами, пока гости будут развлекаться.

— Ты просто обязан прийти. Вечеринка должна быть чудесной. Я приготовлю закуски для гостей. Не смотри на меня так. Мои кулинарные навыки значительно улучшились, с тех пор как ты в последний раз ел мою стряпню. Дэниел научил меня готовить. Он самый требовательный на свете педагог. У меня все получится.

— Надеюсь, что ты не станешь подавать на стол яйца под соусом карри. Кстати, как поживает Дэниел? Ты уже успела признаться в своих чувствах?

— Ox! — Я поняла, что краснею. — Да. Но это не была… Это была ошибка. Дэниел слишком хорош для этого мира. А я слишком глупа, раз подумала, что мы, что я… У нас ничего не получится.

Мне становилось лучше по мере того, как я пыталась объяснить Джайлсу перипетии моих отношений с Дэниелом.

— Ты не должна ничего говорить, если не хочешь, — мягко прервал меня Джайлс. — Я подумал, что тебе нужно высказаться. Я знаю, что произошло…

— Уверена, ты не можешь этого знать. — Я разволновалась. Мне не хотелось, чтобы Джайлс подумал, будто у нас с Дэниелом были любовные отношения.

— Бьюсь об заклад, могу. Ты очень мягко намекнула, что готова залечить его кровоточащие раны. А он наотрез отказался вонзить острый кинжал в горло беззащитной лани.