- Ничего,- покачал головой Логинов.- Отдайте его правосудию.

- Правосудие?- Усмехнулся Шугуров.- Нет, Логинов. Правосудие будет смаковать этого ублюдка как десерт. Его будут показывать по телевизору. О нем будут писать в газетах... Это правосудие?.. Нет, Логинов. Он сгинет. А люди вздохнут спокойно. Не сразу, но забудут об этой твари. Вот это правосудие, Логинов! Когда он сгниет и его забудут...

В этот момент его окликнули:

- Николай!

Логинов оглянулся и увидел невысокого сухопарого человека. А Шугуров так и продолжал смотреть на темную воду.

- Ты кто?- Без экивоков спросил подошедший Логинова.

- Я из милиции. А вы, надо полагать, Фесенко...

- Да,- кивнул тот.- Николай Андреевич вам наверняка лишнего наговорил. Видите, в каком он состоянии? А в таком состоянии человек за свои слова не отвечает. Николай, хватит уже, возьми себя в руки!..- Он наклонился к Шугурову и что-то негромко сказал ему на ухо.

- Конечно, идем,- кивнул Шугуров, поднимаясь.- До свидания, Логинов!

- Один момент, Николай Андреевич,- остановил его тот.- Я вас предупреждаю, не делайте глупостей...

- Правосудие, Логинов. Правосудие,- усмехнулся Шугуров.

- Отдайте его мне!..

- О чем вы говорите?!- Оборвал обоих Фесенко.- Вы что не видите, что он пьян?! Дайте человеку проспаться и прийти в себя, а потом разговаривайте,- он посмотрел на Логинова исподлобья.- Все, до свидания.

- В таком случае, постарайтесь повлиять на него!

- Я понятия не имею, о чем вы тут говорили!- Уже с раздражением сказал Фесенко.- Но Николай явно наговорил лишнего! Прощайте!

- Вы оба ничего не понимаете!- Шугуров внезапно остановился.- А я понял! Без любви не было бы этого города, дорог и домов. Без любви не нужен хлеб на столе, не нужны дети...

- Да, Николай, да! Подумай о Люде, подумай о своих детях!- Фесенко взял его за плечи и встряхнул.

- Подожди,- Шугуров отстранил его.- Дай мне сказать...- и продолжил после паузы:- Мы всего лишь отблески чьей-то любви. Любви наших родителей. Любви того, кто одаривает этот мир жизнью. Я чувствовал это сияние, я был так счастлив. Я до сих пор чувствую этот свет... Женя...

Фесенко покачал головой. Логинов смотрел на Шугурова как завороженный. Потому что в этот момент Шугуров был такой настоящий, без наигрыша и без фальши, без страха и без сомнений.

И когда они уехали, он долго еще стоял, глядя на город под темным небом.

После убийства Коротковой больше не произошло ни одного подобного эпизода. Но в истории России начиналось очередное темное время – бесконечные переделы сфер влияния, так что крови с избытком хватало и без маньяков.

Лето незаметно сменилось осенью. В сентябре Логинов принял окончательное решение уйти со службы и после увольнения занялся частным сыском.

 И только спустя несколько лет случайно встретившись, он разговорился с Шугуровым.

- Кем же он все-таки был?- Спросил он. И тот без лишних слов понял, о ком идет речь.

- Не знаю, но вряд ли человеком.

- Я продолжал думать об этом деле еще какое-то время,- сказал Логинов.- И пришел к выводу, что он был таксистом, ненавидел женщин, но на преступления его подстрекала именно женщина. Это так?

- Да,- кивнул Шугуров.

- Вам стало легче, Николай?

- За эти годы я понял только одно, Логинов,- усмехнулся собеседник.- Нам приходится жить со своими потерями. Жить с тем, что мы сделали и еще сделаем в этой жизни. Но я ни о чем не жалею. И доведись повторить, каждый день я прожил бы так же...


Вернувшись с прогулки, они устроились в гостиной. Артем играл с Соней в детской, оттуда доносились их неясные голоса и смех. Елена Ивановна положила на журнальный столик фотоальбом. Какую-то часть фотографий Катя видела в своем доме, но большая часть была ей незнакома.

- Это мы на родине у Василия Львовича, а это его отец,- поясняла гостям Горлова.

- Он офицер?- Спросила ее Катя.

- Он был начальником милиции в своем городе. Василий Львович его очень любил, хотя не сознается в этом. Катя, ты плохо знаешь его. Многие его слова и поступки кажутся наигранными. Но все что он делает, он делает от чистого сердца. И о Соне он будет заботиться как о собственном ребенке.

- Тетя Лена...- начала было Катя, но Горлова перебила ее:

- Катя, я не пытаюсь убедить тебя в чем-то кроме того, что мы тоже люди. Иногда мы ошибаемся, иногда оступаемся. Так происходит со всеми. Но сейчас я хочу помочь тебе и тоже делаю это от чистого сердца. Просто ты нас не знаешь. Приходи к Соне, приходи к ней каждый день! Приходи вместе с Артемом! И мы поймем друг друга, мы подружимся! Потому что мы должны понять друг друга и должны друг другу помочь!- Она неожиданно взяла Катю за руку.- Мы друг другу ближе, чем ты думаешь. И в любом случае мы друг другу не враги.

И вдруг Катя поняла, что руки у тети Лены теплые и мягкие – руки женщины, а не лапки бездушного существа.

- Просто мне плохо без Сони, мне плохо без нее...

- Девочка,- Елена Ивановна погладила ее по щеке.- Неужели ты думаешь, что долго будешь одна? Пройдет совсем немного времени, ты выйдешь замуж и у тебя появятся дети. Свои дети...

Простившись с Соней и Еленой Ивановной, Катя с Артемом вышли со двора и неторопливо пошли в сторону дома.

- Так странно,- задумчиво говорила Катя.- Ночью я ненавидела их. Утром была готова на что угодно, лишь бы вернуть Соню...

- Нет,- покачал головой Артем.- Если бы ты была готова на что угодно, мы бы не остановились на полпути, и ты бы не спрашивала у меня совет.

- Как ты, Тёма?- Катя искоса посмотрела на него.

- Хорошо,- усмехнулся тот.- Чувствую себя отдохнувшим.

- Тебе же сегодня на работу!- Катя всплеснула руками.- Что же ты молчал? Ты ведь не спал почти!

Артем рассмеялся:

- Как ты забавно тревожишься!

- А тебе только шутки шутить, да?!

- Нет,- Артем внезапно остановился.- Я не шучу...

Катя тоже остановилась и вдруг посмотрела на  него совсем другими глазами, уже не как на случайного знакомого. И неожиданно даже для себя приложила палец к его губам:

- Не торопись сказать все, Тёма. Ведь у нас еще будет время...

И на этот раз они не отвели глаза друг от друга.


Почти в то же самое время возле дома Поздняковых остановился "КамАЗ". Петрович с улыбкой нажал на сигнал.

Услышав рев клаксона, лежавшая в борозде, тетя Варя вскочила и принялась выдергивать осоты из картофельных рядов. А со стороны прудика неслись младшие Поздняковы и Волковы.

- Что-то я утомился!- Петрович потянулся и зевнул.- Глянь-ка, а вот и твоя красавица,- улыбнулся он.

Но Игорь уже сам увидел Вику. Она вышла с огорода в палисадник. На ней было пестрое ситцевое платьице, на руках сидела Машенька Позднякова, а рядом стояли Саша Волкова и Наташа Позднякова. И у всех у них на головах пестрели венки из полевых цветиков.

- Картина Репина – "Не ждали"!- Отпустил комментарий Петрович.

А Игорь посмотрел на него с улыбкой и только покачал головой.

- Сашка!- Крикнул Петрович дочери.- Ну-ка, давайте сюда! Чего вам папка привез?!

К машине уже подбежали мальчишки:

- Папка, папка!.. Дядя Игорь!..- Почти в голос кричали они.

Игорь спрыгнул с подножки и подошел к палисаднику.

В доме открылось окно. Из него выглянула жена Петровича и красноречиво погрозила благоверному кулаком.

- Здравствуй, Настя,- кивнул ей Игорь.- У нас все нормально.

- Свое он все равно получит, даже не уговаривай!

- Не буду...- Игорь подошел к Вике.- Привет!

- Здравствуй!- Она с неожиданной силой притянула его к себе и поцеловала в губы.

- Ой, охаверники!- Глядя на них, тетя Варя смахнула слезинку.

И словно услышав ее, стоявший возле часовенки, Анатолий Сергеевич Стрекалов оглянулся на молодых.


Беседуя с дочерью Алевтина Александровна Стрекалова любила повторять: "Посмотри на нашего папу, дочка. Он как солнце одинаково щедро одаривает теплом всех и даже тех, кто не нуждается в этом! Он ошибается, пьет без меры. Но от его слов мир становится чище". Это несколько надуманное сравнение слетало с ее губ не случайно. Мама Любы Стрекаловой всю жизнь проработала школьным учителем, преподавала физику и астрономию. В ее правилах было рассыпать перед собеседником малопонятные словечки или говорить иногда чересчур напыщенно и высокопарно. Одно ее извиняло, самую подчас невразумительную ахинею Алевтина Александровна говорила от чистого сердца. И неудивительно, что после своих хождений по мукам они взялись за строительство часовни. Деревенские над ними посмеивались, говорили:

- Скоро поклоны в вашей церкви некому отбивать будет - разъедутся все. Кому она нужна?!

- Нам!- Отвечала Алевтина Александровна своим пронзительным высоким голосом.- Потому что нам идти больше некуда! Если и умрем, то хоть умрем на русской земле!

- Аля, перестань ты с ними ругаться,- пытался вразумить ее муж.- Ты ведь понимаешь, что твоя горячность только забавляет их.

Вместо ответа она гладила его по впалым щекам и улыбалась. За последние несколько лет они друг на друга голоса не повысили.

- Что ты пытаешься доказать им, Аля? Что мы тоже русские?

- Я ничего не доказываю,- с улыбкой говорила она в ответ.- Но ведь они тоже русские...

Жизнь – большая лотерея. Покажется вдруг, что и ты вытянул счастливый билет. Но счастье неожиданно оборачивается бедой, а мнимый достаток тает как снег в весеннюю оттепель. И обнажаются из-под него ошибки прошлого, о которых можно бы и забыть, но уже не дают этого сделать другие. И словно пустоты, вытаявшие в снеге, рушатся каждый день отношения с близкими и знакомыми, разваливается налаженный быт. До тех пор рушится все, пока не останутся от вчерашнего дня руины, уже подернутые тленом.