Вадим Селин - Там, где живет мечта

Вскоре после случая на домоводстве в класс пришли из Досугового центра. Я попросилась на кружок дизайна и шитья. Это услышала Королева и молниеносно записалась на этот же самый кружок, а еще объявила во всеуслышание, что обязательно откроет свой Дом моды и станет знаменитой.

Это удивительно, но из-за проигрыша на домоводстве она решила во всем со мной соперничать и по любому поводу утирать мне нос.

И вот теперь в памяти начало всплывать множество событий, на которые прежде я не обращала внимания, а теперь становится ясно, что на самом деле они были очень важными.

Мне вспомнился один момент, которому до этой секунды я не придавала особого значения. Раньше, до того как Вика проиграла с идеей удобной прически, она постоянно приходила в школу с шикарными укладками, которые мастерила своими руками. Ей очень нравилось парикмахерское искусство, она всю себя посвящала прическам, прическами она просто жила, но после проигрыша резко прекратила ими заниматься. И только теперь я сообразила, в чем дело. Неудача на конкурсе отбила у нее желание заниматься волосами, и она стала жить не своими настоящими интересами, а моими. Постепенно из великолепного парикмахера она превратилась в дизайнера-неумеху. Всем людям, в том числе и самой Вике, было понятно, что рисовать она не умеет, а модели одежды выходят без изюминки… А все потому, что это дело не ее. Не к нему у нее лежит душа. А вот когда она занималась прическами, то все было совершенно по-другому – парикмахерским искусством Вика просто дышала.

Когда человек занимается своим делом, то в жизни все идет как-то плавно, органично, естественно, но когда он делает что-то не то, то все получается вкривь и вкось, не так, как должно идти, человек теряет спокойствие и душевную гармонию…

Кажется, именно это произошло у Вики.

Получается, что ее настолько поразила неудача с прической и одновременно зависть к моему выигрышу, что она начала заниматься дизайном со злости и из зависти ко мне. А когда Ирина Леонидовна объявила конкурс эскизов, Вика испугалась, что я снова выйду победительницей, но она не могла этого допустить и украла мои идеи. И выиграла. Выиграла у меня благодаря моим же идеям!

Помню, когда после конкурса мы выясняли отношения на улице возле Досугового центра, Вика язвительно мне сказала: «Умей проигрывать!» И теперь я понимаю, что именно этого не умела она сама.

«Зачем она так себя ведет? Зачем? – с жалостью к ней думала я. – Неужели она не понимает, что пятерка по домоводству – это такая мелочь, что про нее даже думать не надо? Ну проиграла и проиграла! Что тут такого? Мы все в чем-то да проигрываем! Но нельзя же опускать руки! Нельзя расстраиваться! Нужно брать и упорно продолжать заниматься своим делом! Трудности должны нас закалять! А Вика из-за малюсенькой трудности сломалась! Она делала шикарные прически и ни в коем случае не должна была забрасывать свое увлечение! Она должна заниматься своим делом и добиваться успехов в своем деле, а не в чужом!»

Вика действительно очень талантливый парикмахер. Когда она читала журналы про прически, ее глаза горели, она чувствовала себя словно рыба в воде.

Теперь все встало на свои места.

Зависть ко мне и страх, что я снова могу выиграть, настолько завладели Викой, что она пошла на подлость. Сначала украла идеи на конкурсе, а затем взяла и украла Сашу… Самое неприятное и неправильное то, что пострадавшим в этой ситуации стал ни в чем не повинный Саша. Вика сама сказала, что общалась с ним только лишь для того, чтобы мне досадить.

Какой кошмар… Викина зависть вспыхнула как искорка и постепенно разгорелась до уровня уничтожающего пожара. Из нормальной девчонки она превратилась в бесчувственную, ехидную и одержимую идеей любым способом стать «успешной» – даже путем воровства и предательства друзей.

Вика хоть и была с виду прежней – красивой и статной девчонкой, но внутри она погибала. Зависть полностью ее изменила. Она предала и себя, и свои интересы, и друзей.

Я взглянула на пакет с бутылкой молока, который до сих пор держала в руке, и печально побрела домой к Зорьке.

Остаток дня я пребывала в растерянности и не могла до конца осознать, что все произошедшее – правда.

Я ощущала пустоту. Было ясно, что с Сашей мы больше не увидимся. Он не хочет меня знать. Вика не отдала мне эскиз брючного костюма, и поэтому получилось все так, будто я действительно купила два свидания, хотя покупку второго хотела отменить. Но не вышло…

Всего за один день произошло столько событий, что даже не могу уложить их в голове.

На следующий день мы не учились – в школе не было воды. Если раньше я обрадовалась бы, то сейчас мне было все равно. Я находилась в подавленном состоянии, была словно замороженная.

Узнав, что в школе нет воды, я вернулась домой. Мама была на работе в библиотеке, а папа вот уже третий день находился в пути во Владивосток. Чтобы как-то взбодриться, занялась работой по дому. Отвела Зорьку на полянку, привязала ее к колышку, решительно направилась в огород и возилась там до полудня. И это немного помогло. Мысли о Саше выветрились из головы.

Около полудня зазвонил телефон. На дисплее высвечивался незнакомый городской номер.

«Может, это Саша?» – с надеждой подумала я и осторожно спросила:

– Алло?..

– Добрый день, Александра? – послышался мужской голос. Мужской, но не Сашин.

– Да, – огорченно сказала я.

– Александра, тебя беспокоят из полиции. Тебе необходимо через полтора часа явиться во второй кабинет и дать дополнительные показания. Не забудь взять с собой кого-нибудь из родителей.

– Хорошо.

Жаль, что это был не Саша…

Вздохнув, я принялась собираться.

Так как папа находился в рейсе, в полицию пошли с мамой.

Мы стояли в коридоре у кабинета № 2. На стене висели фотографии разыскиваемых преступников.

– Скоро Зорьку доить. – Мама взволнованно посмотрела на часы.

В этот момент открылась дверь в кабинет.

Мы сделали шаг к двери. И неожиданно из кабинета вышел Саша со своей матерью Анной Сергеевной.

Увидев меня, он замер.

Для него эта встреча тоже стала сюрпризом. Но он быстро взял себя в руки: сделал безразличное лицо и отвел глаза в сторону.

Он хотел быстро пройти мимо, но не тут-то было. Нас заметила Анна Сергеевна.

– Добрый день! – приветливо поздоровалась она. – Вас тоже вызвали?

– Здравствуйте. Да, пришли вот, – ответила мама.

– Теперь мы здесь частые гости, – заметила Сашина мать, явно не собираясь никуда спешить.

Он же стал нервничать.

– Мама, пойдем!

– Да подожди, сейчас пойдем. Кстати, а ты уже пригласил Шуру на день рождения?

– Догонишь меня! – буркнул он и направился к выходу.

Анна Сергеевна и мама растерянно переглянулись.

– Мам, нам пора. – Я потянула маму в сторону кабинета.

– Всего доброго, – недоуменно пробормотала Анна Сергеевна.

Саша стоял в нескольких метрах от нас и выжидающе стучал ногой по полу. Как всегда, он был одет в спортивный костюм. Рана на носу была уже поменьше, чем вчера.

Так бы и закончилась эта встреча, если бы не…

Мы с мамой уже почти вошли в наш кабинет, как вдруг распахнулась дверь другого.

– Это безобразие! – послышался возмущенный женский голос. – Меня этот Кравченко с рынка выживает! Ему нравится мое место! Там очень хорошая проходимость! Он хочет поставить туда свою точку! Я буду жаловаться в прокуратуру! Да я… да я на телевидение поеду!

– Надежда Степановна, не волнуйтесь, мы во всем разберемся, – устало ответил мужчина в полицейской форме.

Я с интересом слушала разговор, потому что это была наша соседка по рынку, торгующая газетами. Та самая, которая меня успокаивала, когда Саша ударил по бутылке.

– О, Шура! Зина! – Она тоже нас заметила. Видимо, тетя Надя пришла сюда прямо с рынка, потому что была одета по-рабочему – в фартук с логотипом газеты. – Тоже на Кравченко жалуетесь?

– Да нет, у нас другое, – ответила мама.

– Какое другое? – любопытно навострила уши продавщица и подошла к нам.

Полицейский облегченно вздохнул и спешно закрыл за ней дверь.

– Нас сюда вызвали, чтобы… – начала рассказывать мама, но в этот момент тетя Надя увидела Сашу. Ее глаза расширились, и лицо стало гневным.

– Можешь не отвечать! Вы по поводу этого? Вот и правильно! Молодцы, что решили на него заявить! Я могу вам только поаплодировать! – одобрила она и несколько раз хлопнула в ладоши.

– Вы это о чем? – изумилась Анна Сергеевна.

– Я узнала его! Это был он, да? – обратилась ко мне тетя Надя.

Саша побледнел.

– Вот же хулиган! – принялась она его отчитывать. – А если бы тебе так сделали? Тебе было бы приятно? Чего молчишь? Язык проглотил?

Анна Сергеевна решительно стала между сыном и продавщицей:

– Женщина, что вы себе позволяете? Что вы говорите, я не понимаю?

Тетя Надя не успела ничего ответить. В коридоре послышались шаги. Мы увидели полицейского Михаила Семеновича, того самого мужчину, которому в тот вечер, когда грабили квартиру, Вика сказала, что знать Сашу не знает и видит его первый раз.

– Приветствую героев! – радостно сказал он и пожал руку растерянному Саше.

– Героев?! – обомлела тетя Надя. – Вы этого называете героем?!

– Простите? – не понял Михаил Семенович.

– Тетя Надя, не переживайте, уже все хорошо, – примирительно сказала я.

– Что хорошо, Шура? Что хорошо? Ты хочешь, чтобы в следующий раз он вообще перевернул твой стол?

– Граждане, в чем дело? – строго спросил полицейский. Улыбка сошла с его лица, и он стал очень серьезным.

– Этот молодой человек – хулиган! – поспешила объяснить продавщица свежей прессы.

– В смысле – хулиган? А ну-ка, пройдемте в кабинет.

Он открыл дверь кабинета. Не второго, куда мы направлялись, а соседнего. Нам пришлось войти.