Слезы обиды, отчаяния и боли обжигали ее лицо. Подгоняемая ураганным ветром, прижимая к себе сынишку, она бесцельно бродила по городу, не зная, что делать. Густые сумерки плавно опустились на город. По крышам домов застучал прохладный зимний дождь. Как будто разрываясь, небо озарилось сиянием яркой грозовой молнии. Сотрясая землю, ударил сильный, беспощадный гром. По придорожным канавам, громко журча, потекли бурные ручейки воды.

Крепко прижимая к себе перепуганного сынишку, Марина бессильно застонала.

– Мама, мама! – залепетал Надим и крепко обхватил ее шею.

Задрожав, Марина с мольбой посмотрела в небо. Слезы безудержно лились по ее лицу. Оставшись одна в этом диком и жестоком мире, она так хотела найти человека, который будет верно и беззаветно ее любить, сделает ее жизнь солнечной и счастливой. Человека, рядом с которым будет надежно и спокойно. Когда-то ей казалось, что Муфид был именно таким. В ответ на его чувства она поехала за ним на край света, оставила родную землю, оставила друзей и даже веру. Он же… Он подло и цинично предал ее, жестоко растоптал самое светлое, самое чистое, что она ему дала – любовь.

Марина была готова немедленно убежать, оставить эту страну и никогда больше сюда не возвращаться. Но она прекрасно понимала, что теперь она не одна. Теперь у нее есть сын. Маленький родной человек, за судьбу которого она в ответе перед Богом. Оставить его было выше ее сил. А с маленьким ребенком, которому нет и года, улететь из страны вряд ли будет легко. Да и не было у нее на это необходимых средств.

Понимая безвыходность своего положения, Марина обреченно пошла домой. Поступить по-другому она не могла.

Услышав стук двери, навстречу вышла свекровь. Прищурив глаза, она пристально посмотрела на невестку, испуганно прижимающую к груди ребенка:

– Ты где так долго была?

– Неужели вас это волнует? – прижавшись к двери, тихо ответила Марина.

– Если честно, то не очень! Но что подумают о нас почтенные люди, встретив тебя с младенцем так поздно в городе? А впрочем, чего можно ожидать от тебя после того скандала, который ты учинила на заводе! Ты опозорила всю нашу родню, оскорбила достойную девушку, дочь наших друзей.

– Я?! – удивленно переспросила Марина.

– Да, ты! – громко заявил Муфид, услышавший их разговор.

Ничего не ответив, Марина поспешила в свою комнату. Сжав губы, она не проронила ни слова. Казалось, ее сердце, горячее и большое, застыло, словно брошенный придорожный камень. И только малыш, громко и настойчиво требующий внимания, вернул ее к жизни. Покормив Надима и уложив его в кровать, она одиноко застыла у раскрытого окна, глядя туда, где была ее родная и такая далекая земля.

Поздно ночью, когда в доме утихли голоса, двери комнаты отворились и в проеме, качаясь от опьянения, застыл Муфид.

– Что ты хочешь? – перепугано спросила Марина.

– Нам надо поговорить.

– Да, надо. Но уже поздно, ты разбудишь ребенка. Иди спать.

– Нет, я хочу сейчас! – выкрикнул он и ввалился в комнату.

Марина подбежала к кроватке и тихим шепотом успокоила младенца.

Когда она обернулась, муж уже сидел на диване, вальяжно развалившись на больших мягких подушках, лежащих по краям.

– Говори, чего ты хочешь? – разозлилась Марина.

– Я любил тебя… – начал он и осекся.

– И?..

– Не надо нам было этого делать. Моя мама права, мы чужие! Но, может быть, у нас еще что-то и вышло бы, если бы не твой сын.

– Это и твой сын! – перебила женщина.

– Не знаю, может быть, – впервые за все время согласился муж. – Но он совершенно не похож на меня; он твой сын. Сын твоей земли. А я сын своих родителей. Я не имел права поступать против их воли. Знаешь, что с ними было, когда я расторгнул помолвку со своей невестой? А ведь они так много надежд возлагали на наш брак. Ведь ее отец – владелец одной из самых крупных плантаций оливковых деревьев в нашей стране. Вместе мы сможем создать целую империю. Я был так глуп.

– Так это она была в твоем кабинете? – взволнованно спросила Марина.

– Да, – тяжело вздохнув, признался Муфид.

– Вот и прекрасно, что ты мне во всем признался! Теперь нам остается только развестись. И чем быстрее, тем лучше! Мне тяжело находиться в этом доме. Я очень хочу поскорее вернуться в Украину, вернуться вместе со своим сыном.

– Не знаю, что на это ответят родители, – пробубнил Муфид, задумчиво наморщив лоб.

– Можно подумать, я им нужна! – взвилась Марина.

– Нет, конечно, – тяжело вздохнув, признал супруг. – Но им необходимо сохранить благопристойность в глазах общества. Думаю, будет лучше, если я просто возьму еще одну жену. По законам нашей страны мужчины имеют право иметь до четырех жен.

– Что-о?! – протянула Марина и, бросившись к мужу, схватила его за плечи. – Так это такую счастливую жизнь ты мне обещал? Жизнь в гареме!

– Хватит! – взбесился Муфид, с силой оттолкнув ее от себя. – Мне и без тебя плохо! А насчет гарема не волнуйся. Еще неясно, захочет ли моя вторая жена делить с тобой кров.

Больше Марина его не слышала.

Всю ночь она не спала. Мечась по подушке, не могла найти себе места; казалось, еще немного, и она просто сойдет с ума – настолько ранящими и жестокими были для нее слова мужа. Она решительно не знала, что делать. Не знала, что ждет ее впереди. Только под утро, измученная и уставшая, она наконец уснула.

Марину разбудил тихий, ненавязчивый шепот. Открыв глаза, женщина увидела склонившуюся над кроваткой ее сына младшую сестру мужа, Алию. Ласково поглаживая мальчика по головке, она заботливо поила его молоком. Глаза девушки светились нежностью и добротой.

Алия была красивой молодой девушкой, младшей из трех сестер Муфида. Несмотря на то что ей недавно исполнилось восемнадцать лет, родители серьезно занимались поиском жениха для нее. Добрая, отзывчивая, ласковая, Алия была единственным человеком в семье, который искренне жалел и понимал Марину. Только она, не скрывая восторга, весело играла с Надимом, рассказывала Марине о Сирии, о ее традициях и нравах. Привязавшись к невестке, Алия хотела, чтобы у них с Муфидом все наладилось.

Улыбнувшись, Марина поднялась с кровати.

– Доброе утро! – осипшим, глухим голосом выговорила она.

– Доброе утро! – немного растерянно ответила девушка. – А я вижу, что ты не встаешь. Знаю, что наверняка всю ночь не спала. Вот я и решила покормить малыша.

– Почему ты решила, что я не спала? – удивленно поинтересовалась Марина, пристально вглядываясь в ее глаза.

– А кто бы на твоем месте заснул, – тяжело вздохнув, ответила Алия и опустила взгляд.

– Так ты уже все знаешь?

– Да, знаю. Я вчера слышала его разговор с матерью. После этого я тоже долго не могла уснуть.

– И ты все слышала?

– Да, – прикусив губу, тихо ответила девушка. По ее щекам ручьем потекли слезы.

– И о чем же они говорили? Скажи мне, Алия, – взволнованно попросила Марина.

Девушка поставила бутылочку на стол и подошла к окну. Было видно, что этот разговор труден для нее.

– Я не могу тебе всего рассказать. Но одно скажу: мать сильно ругала Муфида, утверждая, что он слишком добр к тебе. Больше ничего говорить не буду. Если они узнают, что я на твоей стороне, мне несдобровать. За это меня могут покарать, могут и наследства лишить. Ты же знаешь моих родителей. Они и с Муфидом так поступили.

– В каком смысле? – удивленно округлив глаза, спросила Марина.

– Да в прямом! Они ему ультиматум поставили: или ты, или наследство. Вот он и пошел у них на поводу.

Сердце Марины учащенно забилось.

– Не переживай, Алия. Я все понимаю, я никогда не предам тебя. Я ведь знаю, что ты хорошая девушка. Ты всегда была добра и ко мне, и к Надиму. Только скажи, что мне делать?

Девушка медленно повернулась и задумчиво посмотрела на Марину.

– Убегай. Бери Надима и убегай. Потом будет поздно. Убегай сейчас! – решительно добавила она и облегченно вздохнула. – Я дам тебе деньги на билет. Я узнавала, сегодня самолет есть. Он летит через три часа. Ты успеешь. Только не выдавай меня.

– Что ты, я никогда не причиню тебе боли, – заплакала Марина и обняла ее за плечи, – только скажи, почему, почему мне надо так срочно бежать?

Девушка отстранилась, с болью посмотрев на невестку.

– Они не хотят отдавать тебе сына! – на одном дыхании выпалила она.

– Не хотят… – растерянно повторила Марина. – Как это – не хотят?..

Земля медленно качнулась и уплыла из-под ее ног.

Несколько минут она невидящим взором смотрела в одну точку. Ничего не понимала, только слышала слова девушки, звенящие в голове: «Не хотят отдавать тебе сына… сына… сына…». А ведь этот маленький человечек был не просто ее ребенком; он был тем, без чего она не смогла бы жить. Это было ее солнце, ее воздух, ее вода. Смахнув пелену тревоги, отбросив в сторону эмоции, Марина решительно посмотрела на нее.

– Скажи, Алия, кто сейчас есть в доме? – поинтересовалась она.

– Никого, только мы и прислуга. Мать ушла на базар. Думаю, что она вернется не раньше, чем через два часа. Тебе надо спешить! – сказала девушка и протянула увесистый потертый конверт. – Возьми, это деньги. Не беспокойся, они мои. Я их сама собирала. Этой суммы хватит и на билет, и на то, чтобы некоторое время вы с Надимом ни в чем не нуждались. А потом… Потом я с тобой свяжусь. Запомни: я никогда-никогда не забуду тебя! И если смогу, буду всегда помогать тебе и моему дорогому племяннику! И ты меня – слышишь? – тоже никогда не забывай. А пока нам лучше попрощаться.

Заплакав, Марина обняла Алию за плечи и искренне поцеловала. Оставшись одна, она собрала вещи. Стремясь остаться незамеченной, вышла через черный ход и уже полчаса спустя сидела в такси. Тихо посапывая, рядом дремал Надим. И чем дальше они удалялись от дома, тем сильнее билось ее сердце. «Только бы успеть, только бы успеть…», – звенело в ее голове.

Войдя в здание аэропорта, Марина сразу заметила пожилую пару, стоящую недалеко от касс. Посмотрев на их славянские черты лица, сразу решила, что это земляки. Нарочно пройдя мимо них, женщина действительно услышала родную речь. Так говорили только украинцы. Интуиция ее не подвела. Остановившись рядом, немного волнуясь, она вежливо перебила их разговор.