Его отец, поражаясь феноменальному периферийному зрению Мартина, невероятному умению сына предугадывать пас спиной, выдумал теорию, будто у Мартина на самом деле были глаза на затылке.

«Ты катаешься, как слепой», – как-то заметил отец, и это была высшая похвала в его устах. Чувства Мартина были настолько остры, так отточены ощущения, что он мог находить отца, не видя его, поражать цель, не глядя на нее.

– Постоянно тренируйтесь. – Мартин услышал себя, обращающегося к детям сразу после того, как попал в ворота, получив великолепный пас от Рэя. – Найдите себе единомышленника и тренируйтесь при каждом удобном случае.

– Эй ты, единомышленник, – крикнул ему Рэй, подхватив словцо, и вернул его Мартину.

Он направился искать сына.

– При каждом удобном случае, – повторил Мартин, его голос снова заполнял арену, поскольку все затихли, прислушиваясь. – Другие могут кататься быстрее, целиться лучше. Но если вы сконцентрируетесь на своих тренировках, по два часа в день, хоккей превратится в вашу вторую натуру. Самое меньшее, чего вы добьетесь таким образом, – у вас действительно появится отличный ДРУГ.

Мартин сделал паузу, почувствовав взгляд Рэя с боковой линии.

– А если вы станете тренироваться при каждом удобном случае, если вы найдете свое место в мире хоккея, на льду, в отношениях с вашими друзьями… ну тогда однажды вы приобретете такой опыт, что станете кататься как слепые.

– Как кто? – крикнул кто-то из детей.

– Слепой человек, у которого глаза на затылке, – объяснил Мартин, глядя сквозь темную пелену на толпу юных лиц.

Стадион «Скайдоум» был переполнен, бейсбольный матч захватывающ, и «Торонто Блю Джейс» обставили «Чикаго Кабс» со счетом 4:2. Оттуда они направились к Залу хоккейной славы, расположенному в центре Торонто, на углу Йондж-стрит и Франт-стрит, занимающему величественное здание, в котором когда-то размещался какой-то банк.

Сначала туристы окружили Мартина, упрашивая его об автографах. Некоторые даже прихватили фотографии с собой. И хотя Мартин соглашался, но с таким мрачным видом, с таким нежеланием, что вскоре их по большей части оставили в покое, и посетители предпочитали разглядывать их издали.

– Ты в порядке? – забеспокоилась Мэй.

– Одно дело, когда я один, – пробурчал Мартин, – но совсем другое, когда ты с Кайли со мной.

– А мне нравится, – призналась Кайли.

Они посетили арену голов, где посетителям предоставлялась возможность бросить вызов величайшим хоккеистам всех времен. Мартин казался странно тихим, когда водил Мэй и Кайли через выставочные залы, показывая им фотографии, архивные материалы, отслужившие свое свитера, клюшки, коньки знаменитых игроков и выставку, на которой демонстрировался процесс изготовления масок. Подойдя к Доске почета, они остановились посмотреть на имена.

– А ты здесь есть? – спросила Кайли.

– Нет, – ответил Мартин.

– Еще нет, – поправила мужа Мэй, беря его под руку.

– Если я вообще попаду сюда, то где-то спустя три года после того, как перестану играть, – объяснил им Мартин. – А я не планирую прекращать играть еще очень долго.

– А твой папа здесь? – перебила его Кайли.

– Да, – резко ответил Мартин и собрался уйти.

– Где? – не унималась Кайли.

Даже не взглянув наверх, Мартин указал на мемориальную доску прямо посередине.

– Серж Картье, – прочла Кайли.

– Поговаривали, будто его доску снимут. – Мартин смотрел куда-то далеко, в дальний конец зала. – Им стоило так и поступить.

– А ты когда-нибудь приходил сюда с ним?

– Раза два, – ответил Мартин. – Мы привели сюда Натали, совсем еще маленькой. Вот здесь и стояли, именно на этом самом месте. – Он перевел взгляд на пол, как будто мог видеть там следы ее маленьких ножек.

– Все вместе? – спросила Кайли. – Да.

– Самое странное в Кубке Стэнли, – вдруг объявила Кайли, – заключается в том, что его пожертвовал в 1893 году канадский генерал-губернатор, лорд Стэнли, а он ни разу даже не видел игр за этот Кубок.

– Откуда ты знаешь это? – рассмеялась Мэй.

– Мне это приснилось, когда Мартин играл в финале. Кто-то говорил мне об этом в моем сне.

– И кто же? – спросила Мэй, но Кайли только тряхнула головой. – Лорд Стэнли не любил хоккей? – решила уточнить Мэй у Мартина, чтобы покончить с этим.

– Да, – ответил Мартин.

– Но его сыновья любили эту игру, – добавила Кайли. – Вот он и придумал Кубок Стэнли.

– Да, все так и было, – подтвердил Мартин, глядя на девочку. – Кто же рассказал тебе эту историю, Кайли? Не так уж много людей знают про это.

– Кто-то же знает, – сказала она.

– Да…

– И ты знаешь, кому она нравилась больше всех. Твой папа рассказал ее вот здесь, когда вы все втроем стояли на этом месте.

– Натали… – Мартин смотрел на Кайли так, словно увидел перед собой призрака.

Рэй удивил всех. Для их последней экскурсии перед возвращением в Лак-Верт он взял в аренду микроавтобус.

– Мы едем к Ниагарскому водопаду, – объявил он, когда Картье вернулись в отель. – Не забудьте ваши фотоаппараты, наш автобус отправляется через десять минут.

Сама дорога занимала не больше полутора часов, но, как выяснилось, у них получилось настоящее паломничество. Они сделали множество остановок по пути следования: в «Оранжерее бабочек», поскольку Шарлотта любила бабочек; в «Кутц-гарден», где Дженни исследовала дополнительные источники для ее джемов; «Иннискиллинвайнеру», чтобы Рэй закупил несколько бутылок вина; и «Маринлэнд», так как Кайли хотелось увидеть рыб и морских животных.

Как только они добрались до Ниагарского водопада, Мартину захотелось спустить Мэй и Кайли вниз на лифте к подножию водопада, по программе «Путешествие за водопадом». Надо было торопиться, так как времени оставалось совсем мало. Лифт закрывался, и они упустили бы эту возможность. Солнце ярким золотым шаром ускользало в низкие фиолетовые облака чуть выше горизонта. Но оно еще освещало камни и перила, здания и сам водопад.

Мартин провел семью через ворота. Лифт стремительно опустился на полторы сотни футов вниз в скалу, но Кайли только засмеялась, когда у нее заложило уши. Она никак не могла осознать, что лифт был внутри скалы, впрочем, и Мэй тоже. Мартину нравилось показывать им нечто совсем новое для них, чувствовать их возбуждение. Он хотел забыть свою боль, тот шок, который он испытал от слов Кайли, когда девочка повторила, и повторила почти дословно, тот разговор, который они вели с отцом и Нэт уже много лет назад.

– Готовы? – спросил он.

Мэй и Кайли кивнули, натянув желтые непромокаемые плащики, врученные им дежурным. Мартин тоже надел плащ, и вместе они вышли на смотровую площадку. Стена воды окружала их, и Мартин затаил дыхание.

– Мы стоим внутри Ниагарского водопада! – воскликнула Мэй.

– Мы как будто бы внутри волны, – крикнула Кайли.

Вода ревела вокруг них, от брызг у них тут же намокли лица и волосы. Мартин моргал, пытаясь очистить глаза. Людей на площадке оказалось немного, большая часть туристов уже разъехалась.

– Что-то не так? – почувствовала состояние мужа Мэй.

– Я знаю, Кайли ни в чем не виновата, но ее пересказ той истории о лорде Стэнли, которую мой отец рассказывал мне и Натали. Иисуси, мне показалось, будто Кайли стояла тогда рядом с нами…

Мэй кивнула.

– Я, должно быть, когда-то успел рассказать ей эту историю, – задумчиво произнес Мартин.

– Скорее всего.

– Но я этого не помню. Она все еще расстроена своим посещением университетского доктора?

– Скорее смущена, поскольку она неправильно назвала слишком много карт. Из пятидесяти предложенных ей она правильно выбрала только одну.

– И что это означает?

– Похоже, она утратила свои способности.

– Не знаю, не знаю. – Он смотрел в одну точку. – То, как она говорила о моем отце. Так, словно она была тогда там с нами…

– Для нее стало привычным видением, как она помогает тебе отыскать путь к нему, – не удержалась Мэй.

– Больше похоже на кошмар, чем на видение.

– Это важно для нее. И для меня тоже.

– Я знаю.

– Я – река! – запела Кайли.

– Будь осторожнее, милая. Не подходи слишком близко, – предупредила девочку Мэй и пошла к ней.

Их голоса затухали где-то левее от него. Мартин отступил подальше от воды, вытирая лицо. Он прищурился, но все вокруг было темно в этой подземной галерее. Прислонившись спиной к стене, он почувствовал, что камень мокрый.

– Здесь скользко! – крикнула Кайли.

– Давай руку, – предложила Мэй.

– Мамочка! – пронзительно вскрикнула Кайли, ее голос был полон паники.

Мартин устремился на звуки. Но его руки нашли только пустоту. Галерея, похоже, на этом заканчивалась, поскольку он врезался в какой-то поручень. Рев воды слышался много громче, как будто он ступил прямо в водопад. Звуки падающей воды нахлыну ли на него и загрохотали у него в ушах так громко, что за ними он уже не слышал ни голоса Мэй, ни голоса Кайли. Брызги заливали лицо, и чем больше он тер глаза, тем хуже видел.

Он натыкался на углы, стены, выкрикивая имена. Перед его глазами стояла черная дыра и ничего вокруг. Куда бы он ни переводил взгляд, везде он видел только черную дыру, по краям которой все погружалось в туман и темно ту. Было ощущение, что эта темнота поглотила Мэй и Кайли. Рыдания переполняли его грудь, готовые вырваться наружу. Он был вне себя от ужаса перед этой ловушкой, в которую попал. От своего бессилия, от невозможности спасти два единственных существа, которых он любил.

Он был один в целом мире. Все ревело и с диким грохотом падало и разбивалось вокруг него. И тогда он почувствовал, как Мэй берет его за руку.

– Все в порядке, мы здесь, – услышал он ее голос. – С нами все хорошо.

Мартин ощутил дыхание жены на своей коже, ее щека прижалась к его щеке, он почувствовал, как рука Мэй скользнула ему за спину и обняла его. Он попытался унять ужас, охвативший его, но он знал, что Мэй уже поняла его состояние.