— Ланг никогда и не пытался быть «приятным».

— А кто были те женщины?

— Они члены Дамской лиги города Эдилина и хотят, чтобы он выступил на их очередном собрании.

— Но разве это не честь для него? Он что, боится публичных выступлений?

— Он не любит быть на виду. Можно сказать, панически этого боится. Если бы в его силах было сделаться невидимым, он бы стал человеком-невидимкой. Известность мешает ему шпионить. Он привык к тому, что в этом городе его все боятся, и его это вполне устраивало, но теперь все изменилось, и он стал «знаменитостью». — Элли улыбнулась. — Прошлой осенью, когда моя дочь поймала парочку преступников, она невольно превратила Ланга в уважаемого человека. Приятно было смотреть, как он страдает.

— Зловещая история, — сказала Джемма, но не могла сдержать улыбку при виде искреннего злорадства Элли.

Элли вновь превратилась в хозяйку магазина.

— А теперь, чем могу быть полезна?

— Вы знаете, какое мясо любит Колин?

— Конечно, знаю, — ответила Элли и отправилась за прилавок. Нарезая мясо ломтиками и упаковывая, она уже вовсю улыбалась. — Выходит, вы покорили Колина и старину Ланга заодно? — В глазах Элли плясали озорные огоньки. — Добро пожаловать в Эдилин, Джемма. Впрочем, я знала, что ты будешь своей в этом городе, едва тебя увидела.

— Спасибо, — сказала Джемма. Элли только что высказала то, о чем она и сама все это время думала.

Джемма вернулась в дом и выгрузила покупки. Она продолжала думать о том, что произошло в магазине. Если мистер Ланг всю жизнь шпионил за горожанами, то он, возможно, и был тем самым человеком, который поможет Джемме раскрыть тайну Джулиана, Уинни и Тэмсен.

Убрав продукты в холодильник и прибравшись в доме, Джемма, так и не дождавшись звонка от Колина, решила отправиться в гостевой дом. До поместья Фразьеров было около четырех миль, и уже темнело, но она все равно пошла пешком, потому что так ей лучше думалось.

Добравшись до места, которое сейчас уже про себя называла домом, Джемма громко произнесла:

— Я хочу узнать, что Тэмсен о тебе писала… То есть, конечно, о камне.

Она почувствовала себя ужасно глупо из-за того, что сказала это вслух. Ведь это означало, что она хотела проверить магическую силу камня.

Через двадцать минут Шеймас повернулся во сне и случайно сбросил свой любимый этюдник с прикроватного столика. Он нашел неглубокий деревянный ящичек среди хлама, что привезла из Англии его мать. Он вытащил оттуда старые бумаги и оставил их в гостевом доме. Ящик был компактный, как раз того размера, чтобы использовать его как планшет для зарисовок, а Рейчел смастерила еще матерчатый держатель для карандашей. На передней панели была гемма с углубленным резным изображением дерева. Ланни говорил, что это дерево похоже на тот дуб, что растет на площади в центре Эдилина. Но, по словам отца, этот ящик такой древний, что изображенное на нем дерево давно иссохло.

Шеймасу очень понравился этот ящичек, и он буквально не спускал с него глаз.

Утром ему точно не понравится то, что при падении уголок ящика откололся. Кусочек дерева отлетел, обнажив кончик очень старого листа бумаги, спрятанного внутрь.

 

Глава 20


На следующее утро, в шесть тридцать, Джемма подъехала к спортивному залу Майка. Еще не до конца рассвело, и кругом не было ни души. Ей нравилась тишина. «Интересно, помнит ли мой шериф о том, что у нас назначена встреча?» — подумала Джемма, но сомнения ее рассеялись, когда Колин самолично открыл ей дверь. На нем была черная майка, которая благодаря его мускулатуре выглядела потрясающе. По телу Джеммы словно пробежал электрический разряд, и возникшая мысль о том, чтобы вцепиться в него и утащить за собой в машину, не показалась ей такой уж дикой.

Он правильно интерпретировал ее выражение лица.

— Мне тоже, — прошептал он, затем отступил на шаг, и Джемма увидела Майка.

Майк перевел взгляд с Колина на Джемму и обратно.

— Вы тут для того, чтобы тренироваться, или хотите побыть наедине?

— Хотим работать, о, учитель! — громко сказала Джемма.

Майк не улыбнулся. Если и было что-то в жизни, к чему он относился с полной серьезностью, так это его тренировки.

Несколько секунд Джемма пребывала в растерянности. Уже давно она усвоила, что ходить в тренажерный зал со своим парнем — дурная затея. Первым делом твой парень дает тебе понять, что босс тут — он, а потому он будет давать тебе указания, которые ты должна выполнять.

Майк разрешил ее дилемму.

— Ты привыкла заниматься с тренером, верно? — спросил он.

— Да, — ответила Джемма. — Мы занимались в группе, и мне недостает тех парней, с которыми вместе я тренировалась.

Колин, похоже, понимал ее и потому не напоминал о себе. То, что он не изображал из себя альфа-самца и не пытался ею руководить, заставило Джемму проникнуться к нему еще большей симпатией.

Джемма занималась по программе, предложенной Майком: вначале немного кардионагрузки, потом работа с утяжелением и, наконец, бокс. Все это время Колин тренировался по своей программе, но она наблюдала за ним.

Он был феноменально силен! Он делал жим лежа с весом, втрое превышавшим тот, который может выжать среднестатистический мужчина. Он поднимал рывком такую штангу, которая другому стоила бы вывихнутого плеча.

Когда Майк увидел, что она смотрит на Колина, то тихо сказал:

— Сегодня он сильно не напрягается. Когда он приходит сюда со своими братьями и они начинают соревноваться друг с другом… Я видел профессионалов слабее, чем эти парни.

— Хотела бы я на это посмотреть, — заметила Джемма, поднимаясь со скамьи, на которой делала жим лежа.

Майк попросил Колина, чтобы тот его заменил в качестве спарринг-партнера Джеммы по боксу.

— Майк, ты ведь знаешь, что все, что я умею, — это поднять вес и его опустить.

— Давай же, Фразьер, не робей, — подбодрил его Майк. — Или ты ее боишься?

— До смерти боюсь. — Колин не сводил с Джеммы глаз.

Майк надел ему на руки большие кожаные «лапы», затем протянул Джемме боксерские перчатки с гелиевым наполнителем.

— Ну, теперь, когда вы работаете в паре, я могу заняться своей тренировкой.

Джемма и Колин посмотрели друг на друга, затем он поднял «лапы».

— Дай мне что у тебя есть.

Джемма пребывала в нерешительности. Если он действительно никогда не боксировал, то не будет знать, как отводить ее удары, и, кроме того, ей не хотелось его травмировать или обижать. Он силен, но синяки и ссадины бывают у всех и всем от этого больно. Ее первые удары были легкими, но при этом достаточно сильными, чтобы вызывать характерный шлепок, который так любят все боксеры.

Отступив, Колин презрительно взглянул на нее.

— И это все? А как насчет ударов ногой? Ты забыла, как это делается? — Он понизил голос. — Ты собираешься быть паинькой с парнем, который напрочь забыл о тебе после трехминутного секса? — Колин ей подмигнул.

Она знала, что он пытается разозлить ее настолько, чтобы она занялась им всерьез, и у него это получилось.

— Надень боковую накладку, — серьезно сказала она.

— Не стоит утруждаться. — Он насмешливо улыбнулся. — Как такая малютка может сделать мне больно?

Она не думала о том, что делала, лишь развернулась, раскручиваясь, набирая скорость и мощь, чтобы нанести ему удар ногой в живот. Она провела ложный передний удар ногой, чтобы отвлечь его внимание, затем с разворота нанесла прямой в челюсть, вкладывая в удар всю мощь своего тела. Она никогда прежде не отрабатывала эти удары на живом человеке, только на груше, но когда видела, как это делают боксеры на ринге, тот, кому этот удар доставался, обязательно падал.

Колин попятился, наклонился, положив руки на колени, и попытался отдышаться.

Майк, который за всем этим наблюдал, начал смеяться.

— Лучше тебе ее не сердить.

— Вижу, — сказал Колин и потрогал челюсть.

— Я… — начала Джемма.

— Если ты скажешь, что сожалеешь об этом, я отниму у тебя твои цветные ручки, — сказал Колин.

Джемма не улыбалась.

— Я никогда не делала это с живым человеком и… — Она отступила на шаг, потому что Колин шел на нее. Его удара ей точно не пережить!

Приблизившись к ней, он посмотрел на нее сверху вниз «страшным» взглядом, затем внезапно схватил и выжал над головой, как штангу. Скоро он уже крутил ее на вытянутых руках, а она визжала от смеха.

Наконец Колин поставил ее на пол.

— Ну хватит, давай работать.

Джемма и Колин ушли из зала только через час, и так хорошо она давно себя не чувствовала.

— Ты в порядке? — спросил он, когда они подошли к ее машине.

— Вопрос в том, в порядке ли ты. — Она погладила его по скуле, на которой уже проявлялся кровоподтек. — Как думаешь, поцелуи могут унять боль? — спросила она тихо, подняв на него глаза. Если бы это происходило не среди бела дня и не в центре города, она бы затащила его на заднее сиденье и распорядилась им по своему усмотрению. Встретив ее взгляд, он шагнул вперед, но она уперлась ладонью ему в грудь. — Думаю, нам следует поехать домой.

Он отступил.

— Ты права. Надо принять душ и переодеться. Увидимся в церкви в десять?

— В церкви? — спросила она.

Он улыбался.

— Да, в церкви. Ты ведь со мной пойдешь, верно?

— Я думала, мы собираемся встречаться тайно.

— В том больше нет нужды. Вчера вечером я сказал родителям, что порвал с Джин. И что теперь мы с тобой пара.

Джемма подняла глаза к небу.

— Они меня возненавидят.

— Вовсе нет, — сказал Колин. — На самом деле теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, что они обрадовались. Моя мать стихи и нос бедствие. Она добивается своего любой ценой.