Жюльетта Бенцони - Талисман Карла Смелого

– И множество весьма подозрительных и совсем не подозрительных людей под прикрытием масок и всевозможных костюмов заполонят весь город? А поскольку карнавал в этом году начнется раньше обычного, то он грозит совпасть еще и с "высокой водой"! Так почему бы тебе, Лиза, не отправиться, как обычно, в Вену или в "Рудольфскроне"? Я уверен, что твоя бабушка очень обрадуется приезду тетушки Амели.

– И я была бы рада повидать ее, – откликнулась маркиза, – но у меня нет ни малейшего желания покидать свой дом, оставив старичков-слуг на волю сумасшедшего убийцы! И потом, если Мари-Анжелин удастся сбежать, то куда ей пойти, как не сюда?

– Словом, ни одна, ни другая не желают трогаться с места, – вздохнул Ланглуа. – Что ж, в Париже обеспечить охрану не трудно. Вернемся к практике, какую использовали в деле "Шинон". Только вы, маркиза, должны дать обещание, что попросите свою кухарку не считать моих людей гусями на откорме.

Хохот Адальбера помешал ему договорить.

– Нашли время упоминать об этом! – не удержался египтолог от замечания комиссару.

Но тот только искоса посмотрел на него и просто-напросто повернулся спиной, обратившись к Лизе.

– А вы, княгиня? Каково ваше решение? Я знаю, что вы думаете: какая наглость использовать таланты моего мужа, отрывая его от дома и детей... Но, лишившись Соважоля, я всерьез нуждаюсь в помощи Альдо... И в помощи его друга. Мне нужно знать, что на самом деле происходит в тех краях.

– Не стоит извиняться, все совершенно естественно. Его профессия связана с неизбежным риском. И если у вас возникнут трудности с работой в Швейцарии, то в лице моего отца вы всегда найдете надежную поддержку. Я даже думаю, не разместить ли у него наш "цирк Морозини"? Как вы знаете, его дом в Цюрихе – настоящий сейф.

– Замечательная идея, – одобрил Альдо. – А не могла бы ты взять с собой и Ги Бюто? Из-за приключения в Лугано он был в двух шагах от смерти, его здоровье так ухудшилось. Хотя...

– Что означает повисшее в воздухе "хотя"?

– Ты знаешь Бюто не хуже меня, Лиза! Он счастлив и спокоен только в Венеции, в нашем магазине.

– Так закрой магазин, Альдо! Карнавал для этого великолепный повод: ты опасаешься воров. Так удобно красть драгоценности в платьях с кринолинами и в тогах прокураторов! Каждый год этот печальный опыт повторяется. А с почтой справится и малыш Пизани.

– Опомнись, Лиза! "Малышу Пизани" уже тридцать два! Не называй его так!

– Но он не женат! Поэтому...

– Стоп! – прервал супругов Адальбер, становясь между ними. – Не стоит увлекаться малышом Пизани. Не поддаемся панике. Возвращаемся к сути. Осмысляем, с чем имеем дело. Первое: госпожа де Гранльё была убита, безусловно, из-за рубина, который достался ей по наследству. Второе: если бы План-Крепен не оказалась на месте убийства и не побежала за убийцей, в этом доме все бы шло своим чередом. Согласны?

– Согласны, – кивнул головой Альдо, но не смог удержаться и добавил: – Но она бросилась его преследовать.

– Господи! Какой же ты зануда! Переходим к тебе. Твой нотариус отправил тебя в Грансон утешать старичка на смертном одре, пожелавшего искупить преступление своего предка драгоценным подарком. И ты получил второй рубин. Однако для тебя он стал большой загадкой. До этого ты считал обладателем "Трех братьев" своего тестя. Ты сравнил рубины, убедился еще раз, что все камни подлинные, и задумался: а что, если их было не три, а шесть? И невозможно поручиться, что убийца из церкви Святого Августина не узнал этот исторический факт раньше тебя. Хотя пока никто не посягал на твой рубин.

– Подожди секундочку! Встречался с Хагенталем я и могу сказать: да, он очень спешил отдать мне камень, а слуги в его доме чего-то или кого-то боялись.

– Мир его душе! Он мог бы позаботиться о ее покое чуть раньше. Остается третий рубин. Он находится у милейшей госпожи Тиммерманс, которую ни ты, ни я не хотим больше видеть. Мы не собираемся заниматься этим камнем. Если он выплывет на поверхность, комиссар не станет привлекать нас к этому делу.

– Да! Проблему, если она возникнет, я буду решать с бельгийской полицией, – отрезал Ланглуа. – У нас с ней великолепные отношения. Так к какому же выводу вы пришли, Видаль-Пеликорн? Жаль, что я не могу уделить вам больше времени, но должен сказать, что слушал вас с любопытством.

– Спасибо. Я сделал следующий вывод: Лиза со своей ребятней отправляется к отцу, взяв или не взяв с собой Ги Бюто. А мы с Альдо отправляемся на поиски Мари-Анжелин и по возможности помогаем инспектору...

– Дюрталю.

– В розысках Соважоля, после чего все разъезжаются по домам.

– Мудрое решение, – одобрила Лиза. – Ты согласен, Альдо?

– Конечно, кто бы спорил, – согласился он как-то уж слишком быстро и закурил сигарету.

– Другое дело, что мне кажется, все еще сложнее, – продолжала она бесстрашно, – внутренний голос мне подсказывает, что ни ты, ни папа ни за что не оставите хитрую арифметическую задачу: каким образом исчезнувшие во тьме веков "Три брата" умножились вдвое, появившись спустя столько веков на свет божий?

Адальбер улыбнулся Лизе самой чарующей улыбкой.

– С детства обожал хитрые арифметические задачи! Из одного крана вода течет быстрее, чем из другого... Два поезда выехали навстречу друг другу, когда они встретятся, если... Что может быть увлекательней?

– А я всегда терпеть не мог математику, – вздохнул Альдо. – Кстати, Лиза, ты знаешь, что у твоего отца есть теперь самолет?

– Что? Что? – переспросила ошеломленная Лиза.

– Самолет. Такая штуковина с крыльями, которая мотается по небу и производит оглушительный шум.

– Но зачем ему самолет?

– Об этом ты сама его спросишь, моя радость. Но думаю, что купил он его не без причин.

Альдо, усевшемуся поутру в скромненький "Рено" Адальбера, который тот купил после серьезного ранения Альдо в замке Круа-От, показалось, что они вернулись в прошлое. Давно ли они точно так же покидали улицу Альфреда де Виньи, отправляясь в Шинон? И тогда у них тоже были удостоверения журналистов. Но тогда Адальбер был Люсьеном Ломбаром из "Энтрансижан", Альдо – Мишелем Морльером из "Эксельсиора", и удостоверения журналистов неведомо откуда достал египтолог. На этот раз им выдал их Ланглуа, не сказав ни слова, и кроме них еще удостоверения личности и водительские права. А друзья позаботились о своем внешнем виде.

Альдо, как всегда, предпочел английский стиль – твидовый костюм, габардиновое пальто, каскетка. Адальбер нарядился в черный баскский берет, высокие ботинки на толстой подошве и просторное пальто "Берберри" с теплой подстежкой.

– Испугался, что нас будут принимать за близнецов? – поинтересовался Альдо, критически обозрев головной убор друга.

– Нет, не захотел красоваться в тирольской шляпе с кисточкой, – не остался в долгу Адальбер.

Альдо чувствовал себя неуютно, оставив привычные для него мелочи в сейфе неумолимого Ланглуа: золотой портсигар с монограммой и гербом, бумажник из крокодиловой кожи с княжеской короной, перстень с печаткой из сардоникса и тоже с гербом. Он с ними никогда не расставался. Оставлено ему было только обручальное кольцо.

– У меня такое ощущение, что меня раздели, – пожаловался он Адальберу.

– Ничего, тебе не повредит пожить немного, как простой человек. Ланглуа знает, что делает. Мы должны на коленях благодарить его за помощь. Похоже, он доверяет нам безгранично. Исчезновение План-Крепен и Соважоля, который не подает признаков жизни, беспокоит его тем больше, что атмосфера на франко-швейцарской границе, судя по его сведениям, какая-то странная.

– Остается узнать, в чем состоит эта "странность". Мне кажется, Ланглуа и сам этого не знает.

– Попробуем подлить масла в его лампу.

Друзья пообедали в Дижоне и добрались до Понтарлье уже в сумерках. Им не составило труда отыскать гостиницу "Почтовая", самую старую и самую лучшую в городе, чья репутация была вполне заслуженной. Им порекомендовал ее Ланглуа, но и без его рекомендации мужчины выбрали бы это прибежище и не пожелали для себя ничего лучшего. Погода – снег с дождем, грозящими туманом и чуть ли не зимним холодом, никого не могла порадовать. А тут еще целый день за рулем. Неудивительно, что в гостиницу они вошли полумертвые от усталости.

Начало марта мало отличалось от морозного декабря, и с тем большим удовольствием они получили по удобной комнате с центральным отоплением и душем. Была там и ванная, но общая для всего этажа, так что даже Альдо, обожавший наслаждаться теплой водой с лавандой, куря сигарету за сигаретой, предпочел душ, сначала горячий, потом ледяной, который неимоверно взбодрил его. В просторную столовую они вошли энергичным шагом, обрадовались старинному камину, в котором горели дрова, и выбрали себе столик неподалеку от огня.

Добрую славу заведения подтверждали занятые столики, свободных почти что не было, сидели за ними мужчины в ожидании вкусного ужина. Все были заняты разговорами, поэтому вновь прибывшие могли спокойно рассмотреть посетителей. К своему удивлению, они заметили в зале инспектора Дюрталя, который тоже, неведомо, по какой причине, не подавал признаков жизни и ничего не сообщал Ланглуа. Впрочем, сам инспектор не обратил на вошедших никакого внимания. Ну что ж, тем лучше!

– Займемся местными деликатесами, – радостно заявил Адальбер, потирая руки. У него всегда улучшалось настроение перед накрытым столом.

Однако официанта они поначалу весьма огорчили. Он предложил им в качестве аперитива "Перно". Этот край славился абсентом, в Юра-Франш-Конте полыни было несметное количество. Но друзья отказались от напитка, он был им не по вкусу, но утешили юношу, сообщив, что будут пить только местные вина, и пусть он подберет напитки к их заказу. А заказали они суп-пюре из тыквы с каштанами, крутоны с грибами[16] и аппетитную курицу в знаменитом желтом вине[17]. Ужин, после которого не должно было остаться и следа усталости.