Джейн прикусила губу. Как смело действовал Кейси!

Джон де Уорен обратился к Тэффи:

— Я хотел бы выслушать твой рассказ о том, что произошло.

— Мы втроем ринулись в бой. Я сражался слева от лорда, а Томас справа. В какой-то момент я оглянулся и заметил, что он исчез. Я боялся, что Томас пал в бою, но вскоре увидел, что он вернулся, и обрадовался. Мне без особого труда удалось пробиться сквозь гущу врагов, а когда я повернул коня, то не обнаружил ни Томаса, ни лорда де Уорена. Я был вынужден сражаться один и во время битвы не видел ни того ни другого…

Расстроенный Джон вызвал Монтгомери, который тоже не мог ничего добавить к рассказу оруженосцев. Он сообщил наместнику, что расспросил всех рыцарей де Уорена, но никто не смог пролить свет на обстоятельства, при которых их лорд получил тяжелейшую рану.

— Милорд, — после некоторых колебаний подал голос Тэффи, — юный Кейси Лесли говорил, что у него было видение, будто кто-то из своих напал на лорда де Уорена и ранил его.

— Мне нужны факты, а не видения! — решительно заявил наместник.

— Милорд, — поспешила вмешаться Джейн, — Кейси Лесли мой брат. Он седьмой сын в семье и обладает даром предвидения. Иногда он видит то, что происходит там, где его нет.

— Паэень привел нас точно к тому месту, где лежал лорд де Уорен, — поддержал ее Монтгомери. — А до того мы несколько часов безуспешно искали его в тумане.

— Он также знал, где найти Томаса, — добавил Тэффи. Марджори встала:

— Я приведу Кейси, пусть сам все расскажет нам. Он обладает уникальными способностями, как и Джейн.

Кейси в сопровождении Марджори вошел в комнату, и Джейн отметила, что он уже больше похож на мужчину, чем на мальчика. Это все война. Война слишком быстро отбирает юность у мужчин. Граф Суррей выглядит гораздо старше своих лет, и Джейн не могла без содрогания думать о том, что война сделала с Линксом.

— Ты не говорил мне о своем видении, Кейси. Наверное, потому что у меня не было времени ни для кого, кроме Линкса. Но теперь я хочу, чтобы ты рассказал нам все, что видел.

Взгляд Кейси Лесли стал отсутствующим.

— Это было необыкновенно четкое видение, непохожее на многие другие. Я готовил лошадей к сражению, а потом прилег отдохнуть, но был слишком возбужден, чтобы уснуть. Время потекло медленнее, и я увидел, как рыцарь лорда де Уорена железным кистенем сбил Томаса с коня, затем спрыгнул со своей лошади и сел в седло Томаса. Он гнал коня как сумасшедший, пока не поравнялся с лордом де Уореном, и, пристроившись за его спиной, снова ранее железный кистень. Когда обмякший лорд скатился на землю, рыцарь спешился, обнажил меч и вонзил ему в живот.

— Рыцарь де Уорена? — с изумлением переспросил Джон.

— Милорд, с тех пор как это случилось, я вглядывался в лица всех его рыцарей, но еще не нашел того человека.

— Ты видел его лицо? — спросил Джон де Уорен.

— Только глаза, милорд, но я никогда в жизни их не забуду. В них горела ненависть и жажда крови, а после того как был вонзен меч в лорда — торжество. Глаза этого рыцаря очень необычны: веко левого глаза сильно опущено. Лицо Джона де Уорена стало пепельно-серым. Джори тоже побледнела. Дядя обменялся с племянницей многозначительным взглядом. Кейси Лесли только что описал человека, которого они оба слишком хорошо знали!

Всякие сомнения относительно правдивости рассказа Кейси мгновенно исчезли. Теперь никто не сомневался в том, что младший брат леди Джейн действительно видел попытку убийства.

Глава 31

Джейн пребывала в шоке. Она до сих пор считала, что Линкс был ранен в схватке с врагом. Но оказывается, враг здесь ни при чем, а лорда пытался убить один из его собственных рыцарей. Кто? Почему? Ее разум не мог примириться с этим. Надо любой ценой скрыть эту чудовищную новость от Линкса. Он еще недостаточно окреп, чтобы узнать правду, а такая правда может убить его.

Она знала, что Линкс де Уорен — человек необыкновенно гордый, что он бывает суровым и бескомпромиссным, но, без сомнения, он был честным человеком, вожаком от природы и заслуживал уважения. Он в высшей степени надежен и никогда не просил других делать то, чего не сделал бы сам. Он всегда устанавливал высокую планку для своих воинов, и они любили его. Тем не менее нашелся один, желавший его смерти.

Джейн вдруг вспомнила, что оставила его одного.

— Пожалуйста, извините меня, — тихо сказала она, со страхом думая об уязвимости беспомощного сейчас Линкса.

Как только Джейн на цыпочках подошла к постели, Линкс, почувствовав ее присутствие, открыл глаза. Она взяла его за руки и улыбнулась, но была настроена решительно, как никогда, собираясь защищать его, пока он не окрепнет. «Господи, а что будет, если Линкс никогда не восстановит прежние силы? Что будет, если он навсегда останется таким слабым и скрюченным? Тогда муж обвинит меня в том, что я не позволила ему умереть. Стоп! Стоп! — приказала себе Джейн. — У меня есть дар… я получила полную власть над ним. Линкс в точности выполнил мою просьбу: отдал себя в мои руки. И теперь, когда он доверился мне, я не могу обмануть его ожидания. Я обязана быть сильной за двоих».

— Ты идешь на поправку, дорогой, и твое тело с каждым днем набирается сил. Но я знаю, что ты еще страдаешь от боли. Отдай ее мне. Позволь, я заберу твою боль.

Пока Джейн нежно водила руками по его телу, Линкс неотрывно смотрел на нее. Она плавными круговыми движениями начала массировать ему плечи, затем спустилась вниз по похудевшим рукам к торчащим ребрам груди. Ее пальцы осторожно скользнули к бедрам, затем вниз к ногам, когда-то таким сильным и мускулистым.

Массаж возымел действие, и боль отступила. Линкс даже улыбнулся.

— Сегодня я хочу спать рядом с тобой, — нежно прошептала Джейн, — хочу касаться тебя, обнимать и любить тебя всю ночь. Ты выдержишь мою назойливость, милый?

Линкс с трудом поднял руку, дотронулся до ее щеки и тихо произнес:

— Дженни.

Это слабое проявление нежности тронуло ее, и она едва удержалась, чтобы не заплакать. Слезы им сейчас ни к чему. Слезы расслабляют, а с сегодняшнего дня Джейн будет делать только то, что придаст им силы.

В тот вечер, спустившись в обеденный зал, она отметила, что Джори ни на шаг не отходит от своего дяди, и догадалась о предмете их увлеченного разговора — попытке убийства Линкса. Они, вероятно, уже определили, кто подозреваемый, но Джейн не вмешивалась в их разговор. «Возможно, я не хочу знать правду, — думала она, — наверное, я еще не готова».

После ужина Джон де Уорен подошел к Джейн и сидящей рядом с ней Элизабет де Бург.

— Я уезжаю завтра утром, Джейн, — сказал он. — К сожалению, я не хозяин своему времени, и в Эдинбурге меня ждут дела. Я еще не назначил опекуна для твоего сына, но пока воздержусь от этого. Надеюсь, что он вообще не понадобится. Джейн порывисто схватила его за руки.

— Спасибо, милорд. Я клянусь вам, что вылечу Линкса! Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах.

— Уверен, что так и будет, милое дитя. Иметь столь преданную жену, как ты, значит быть счастливейшим человеком. Думаю, Линкс и сам знает об этом. Да благословит тебя Бог, дорогая! Я же обещаю, что разберусь в этом деле и выясню, кто нанес такие увечья моему племяннику.

Он знает, кто это сделал, поняла Джейн. Джон де Уорен был хорошим человеком, и она понимала, что может полностью положиться на графа Суррея.

— Бог в помощь, милорд, и спасибо за то, что признали меня.

Джейн разделась в мерцающем свете свечей. Она знала, какое удовольствие доставляет Линксу смотреть на ее обнаженное тело, и хотела порадовать его. Затем осторожно отвернула белоснежную простыню и легла рядом с мужем. Линкс уже достаточно окреп, и она тихо заговорила с ним:

— Наместник уезжает завтра утром. Если бы он хоть чуть-чуть сомневался в том, что ты выздоровеешь, то остался бы здесь. Мне очень нравится Джон де Уорен. Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне кажется, что я твоему дяде тоже понравилась.

Джейн придвинулась к Линксу, и он, горячими губами захватив ее сосок, благодарно вздохнул. Она вытерла капельки пота у него на лбу.

Любовь и доверие, объединяющие их, крепли с каждым днем и с каждой ночью. Джейн была всем для него: женой, любовницей, другом, сиделкой, а теперь и матерью. Связанная с ним такими прочными узами, Джейн ощущала себя его дыханием, его кровью, его пульсом, его болью, его жизнью. Она улыбнулась, почувствовав себя всемогущей. После того как Линкс де Уорен вернулся в Дамфрис на волоске от смерти, Джейн впервые приобрела абсолютную уверенность в том, что ее любимый будет жить.

Джейн еще две недели кормила его грудным молоком, а затем начала давать понемногу другую пищу, и — о чудо! — организм не отторгал ее. После этого Линкс стал быстро набираться сил и уже мог свободно переворачиваться с боку на бок и даже садиться.

Ночью на закрытой пологом кровати все тоже было по-другому. Если раньше только Джейн обнимала его, то теперь они лежали в объятиях друг друга, пока ночная тьма плавно не переходила в утренний свет. Шаг за шагом Линкс начал возвращать себе свои права и власть.

— Мне нужен глоток свежего воздуха, — заявил он однажды июньским утром.

Джейн открыла дверь на галерею.

— Нет, я хочу во двор. Томас! — позвал он.

Джейн попросила Тэффи вынести кресло на галерею и поставить его на солнечной стороне.

— Не перенесете ли вы его в кресло? — спросила она.

— Помогите мне дойти самому! — приказал Линкс своим оруженосцам, не обращая внимания на просьбу Джейн.

В какой-то миг ее охватили опасения, что Линкс больше не нуждается в ней, но это длилось всего лишь мгновение. Джейн радостно рассмеялась и стала благодарить солнце, луну, звезды на небе за то, что любимый делает наконец первые шаги на своем трудном пути к выздоровлению. Она знала, что Линкс живет ради того дня, когда вновь почувствует себя сильным и не будет зависеть ни от кого. Он жаждал жить, но главное — чувствовать себя нужным.