Линкс приберег свой подарок напоследок. Он хотел видеть, как ее лицо засветится радостью при виде чудесного платья, и был несказанно рад, заметив, как задрожали ее ресницы, когда Джейн поняла, что его подарок предназначен не ребенку, а ей самой. Платье было сшито из шуршащей нежно-зеленой с голубым отливом тафты; высокий воротник, низкий вырез и лиф, украшенный изумрудными и бирюзовыми бусинками, должны подчеркнуть ее высокую щею и пышную грудь.

Линкс украдкой бросил на сестру благодарный взгляд, но затем его глаза, как намагниченные, вернулись к преобразившемуся от неподдельного восторга лицу Джейн, которая, продолжая сжимать в руках платье, опустилась перед ним на колени.

— Мой дорогой лорд, неужели вы сами выбрали его мне? Линкс увидел блеснувшие на ее ресницах слезы, и ему страстно захотелось, чтобы это было правдой. Он взял ее за руки, поднял и поцеловал.

— Не нужно становиться передо мной на колени, Джейн. Ты исполнила мое самое сокровенное желание, — сказал он, решив, что завтра перевернет весь Дамфрис в поисках подарка, достойного Джейн.

По ступенькам главной башни поднималась процессия, во главе которой шла Грейс Мюррей с младенцем на руках, затем телохранители Линкса и замковые слуги с подарками. Линкс следовал за Джейн, с трудом сдерживая свою страсть и ожидая того момента, когда их оставят наедине. Он наблюдал, как любовно Джейн повесила новое платье в шкаф, а затем помог ей снять бархатный наряд. Властно обхватив руками нежные плечи, Линкс с едва скрываемым нетерпением ждал, когда уйдет последняя служанка.

Он забыл, что наступило время кормления сына. Но вот Джейн покормила и перепеленала малыша, а затем положила его рядом с отцом и прилегла на широкую кровать.

— Наконец-то ты со мной, — замурлыкала она, коснулась золотистых завитков на голове ребенка и погладила кончиками пальцев по его щеке.

— Отдохни немного, дорогая. Завтра снова будет праздник.

Веселье, радость и смех не умолкали еще три дня. Приподнятое настроение живущих в замке и горожан Дамфриса не иссякало. Наконец пришла пора крестить младенца. Веселая толпа набилась в скромную часовню. Линкс де Уорен с первенцем на руках и леди Джейн выглядели и чувствовали себя триумфаторами.

Тут же стояли Роберт Брюс и Джори, будущие крестные отец и мать ребенка. Во исполнение таинства крещения священник дал каждому из них подержать младенца, а затем официально крестил его именем Линкольна Роберта де Уорена. Брюс взял ребенка на руки и повел процессию через весь замок в большой зал.

Линкс увидел, как его сестра Джори смахнула слезу, и успокаивающе обнял ее. Он заглянул в ее зеленые — совсем как у него — глаза и прошептал:

— Спасибо. Я знаю, как это должно быть тяжело для тебя.

Джори смахнула другую слезу.

— Почему тяжело? — поинтересовалась она, приготовившись все отрицать.

— Разве ты не отдала бы все за то, чтобы это был твой ребенок? Джори закрыла глаза.

— Мы были очень осторожны. Как ты догадался? — шепнула она.

— Всем известно о Брюсе, Джори. Он не женится, Джори, потому что народ никогда не примет королеву-англичанку. А РобеРт страстно желает стать королем Шотландии. — Знаю, Линкс. Я живу сегодняшним днем; я не жадная, чтобы желать еще и завтрашнего.

Этим вечером валлийский менестрель покорил их старинной балладой. Линкс смотрел, с каким удовольствием Джейн слушает очаровательный миф, сопровождаемый трепетными звуками арфы. Он заметил, что и мужчины не спускают с нее глаз. Его оруженосец Тэффи, похоже, был влюблен в Джейн, а по меньшей мере двое молодых рыцарей постоянно оказывали ей знаки внимания.

Вместе со страстью в нем росло чувство собственника. Не склонный к самоанализу, Линкс все же вынужден был признать, что это чувство подпитывалось не только страстью, но и ревностью. Он вскипал от возмущения, когда Джейн одаривала своей милой улыбкой другого или когда веселилась без него.

Всю минувшую неделю Линкс мучился завистью, видя, как она раздает под омелой невинные поцелуи, и страстно желал ее ласк. Он больше не мог пребывать в таком возбужденном состоянии и чувствовал, что впадет в ярость, если еще один мужчина хотя бы посмотрит на хозяйку замка. Сегодня он предъявит на Джейн свои права, и с этой ночи она будет принадлежать ему одному.

Взгляд Линкса скользнул по приближающейся к нему Джейн в розовом платье из овечьей шерсти, плотно облегавшем ее фигуру. Талия Джейн была изящно перехвачена серебряной цепью, которую дала ей Джори, а единственный рубин расположился между высоких бедер, притягивая взгляды мужчин. Черт бы побрал Джори — она обучила Джейн слишком многим уловкам! Теперь пришло его время стать ее учителем и показать ей кое-какие вещи, которые разбудят дремлющую чувственность и превратят Джейн в настоящую женщину. Пора вступать во владение тем, что ему принадлежит.

Джейн протянула Линксу маленькую шкатулку и робко улыбнулась:

— Я долго сомневалась, дарить ли вам это, ведь наши верования различны. Но мой подарок от всего сердца. Вы так много дали мне, милорд; это одна из немногих вещей, что я могу предложить взамен.

— Ты дала мне сына, Джейн… ты дала мне бессмертие. Это я должен осыпать тебя дарами.

Он достал из-под своего украшенного резьбой кресла большой ящик, и они обменялись подарками. Линкс снял кельтский амулет с кожаного шнурка и стал с удовольствием рассматривать гордую рысь, которую Джейн нарисовала ему. Готовый броситься на добычу зверь был похож на него самого.

— Спасибо, Джейн, я с гордостью буду носить его.

Линкс пристально вглядывался в ее лицо, пока она разворачивала приготовленный подарок, страстно желая, чтобы сегодня Джейн получила такое удовольствие, какого никогда в жизни не испытывала.

Джейн вскрикнула, извлекая на свет изумрудную накидку, подбитую серебристым лисьим мехом.

— Ой, Линкс, это изумительно! Помоги мне надеть.

— Нет! — Он коснулся губами ее уха. — Когда ты впервые в жизни наденешь меха, я хочу, чтобы ты была обнажена и почувствовала кожей их роскошную и чувственную мягкость.

Джейн удивленно вскинула ресницы. Уголки ее губ поползли вверх, на щеках появились очаровательные ямочки.

— Вы всегда добиваетесь своего, милорд?

— Всегда.

Глава 25

Линкс сделал знак Грейс Мюррей отнести сына наверх, прекрасно понимая, что Джейн тут же последует за ними. Затем пожелал гостям спокойной ночи и направился в главную башню.

Он зашел в покои Джейн только для того, чтобы взять свой черный бархатный халат, но она этого даже не заметила. Молодая женщина не спускала глаз с сына — так было всегда, когда они с ребенком оставались одни. В своей комнате Линкс разделся, принял ванну, набросил на себя свой любимый халат и открыл дверь на лестницу, которая вела в комнаты внизу. Он остановился, наблюдая за тем, как Джейн возится с ребенком.

Няня с глупой улыбкой на лице стояла рядом, а Джейн обнимала, целовала и баюкала сына, настолько поглощенная своими материнскими обязанностями, что не замечала смотрящего на нее голодными глазами мужчину. Когда Линкс заговорил, его низкий голос заставил ее вздрогнуть.

— Этот малыш заполняет каждый миг твоего существования. Все внимание ты отдаешь только ему. Но отец тоже хотел бы получить свою долю. Ночью с ним останется Грейс, а ты поднимешься сюда — твое место здесь.

Предъявив ультиматум, Линкс скрылся в глубине комнаты.

Джейн передала ребенка Грейс и нерешительно подошла к лестнице. Она взглянула наверх, в полумрак, размышляя над тем, что произошло. От волнения ее пульс участился. Это совсем не фантазии. Всю минувшую неделю Линкс не сводил с нее глаз, наблюдая за ее отчаянным флиртом с мужчинами, которые тайно одаривали ее знаками внимания. Она педантично следовала советам Джори, и наконец это принесло плоды. Впервые Линкс де Уорен увидел в ней не только мать своего ребенка, но и женщину с многочисленными достоинствами… желанную женщину — судя по нетерпению, которое слышалось в его голосе.

Джейн вопросительно взглянула на Грейс Мюррей. Нянька махнула рукой в сторону лестницы:

— Иди, иди!

С бьющимся сердцем Джейн нерешительно преодолела первые две ступеньки. Внезапно она повернулась, бегом пересекла комнату и подхватила меховую накидку, а затем быстро взбежала по лестнице, чтобы исполнить долгожданный приказ своего повелителя.

Джейн заперла за собой дверь и повернулась к Линксу, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Иди ко мне, милая! Пришло время нам узнать друг друга… поближе.

Голос Линкса был таким же густым и бархатным, как черный халат, который ей так нравился. Сколько она ждала этой минуты? Всю жизнь? Вечность? Казалось, она ждала бесконечно долго, но вот наконец эта ночь пришла.

— Тебе понравилось праздновать целую неделю, Джейн?

— Да, это было самое счастливое время в моей жизни.

Он отобрал накидку, взял руки Джейн в свои и поднес к губам.

— Для меня тоже. Ты доставила мне такое наслаждение! Я хочу отплатить за это. Нынешняя ночь будет только твоей. — Его взгляд скользнул по ее бедрам, груди, а затем спустился вниз, остановившись на рубине. — Ты имеешь хоть малейшее представление о том, какой соблазнительный у тебя вид?

Джейн подумала, что весьма смутное, но Линкс подвел ее к серебряному зеркалу и описал, как она выглядит в его глазах.

— Посмотри на свое лицо. Твои глаза напоминают коричневые бархатные лепестки анютиных глазок, а высокие скулы делают тебя похожей на колдунью, выкрикивающую заклинания. Когда ты мельком бросаешь на меня взгляд, я хочу последовать за тобой в рай. Когда ты радуешься или хочешь подразнить меня, уголки твоего рта приподнимаются вверх, и я, затаив дыхание, жду, когда появятся неуловимые ямочки у тебя на щеках. Форма губ просто восхитительна! — Он провел пальцем по ее полной нижней губе. — Твой рот слегка приоткрывается, когда ты слушаешь мои слова, и я гадаю, что ты собираешься сделать: рассердиться или поцеловать?..