Всю ночь в одной из высоких башен Дамфриса звенел веселый рождественский колокольчик.

Глава 24

На рассвете первого дня праздника, как только малыша покормили, заботу о нем взяла на себя Грейс Мюррей.

— Ваша хорошенькая головка пусть не волнуется за маленького лорда, леди Джейн. Я возьму его под свое крыло, как старая опытная наседка, и вы сможете немного повеселиться.

— Брюс привез чудесную колыбель, которую нужно поставить в центре зала. Пока мы будем праздновать Рождество, Новый год и крещение Линкольна Роберта, я хочу, чтобы сын проводил с нами как можно больше времени. Сегодня праздник только для живущих в замке и воинов де Уорена, но завтра к ним присоединятся горожане Дамфриса. За эти несколько дней сотни людей захотят взглянуть на наследника лорда.

— Только взглянуть? Я уж присмотрю за этим! Никаких подбрасываний вверх и хихиканья, пока маленький лорд не отрыгнул свое молочко!

— Боже мой! Я об этом не подумала. Ты считаешь, гости могут так себя вести?

— Если я не буду стоять на страже, они начнут хватать его своими грязными руками и передавать друг другу, будто вчерашний пудинг!

Джейн обрадовалась, что Грейс Мюррей похожа на дракона.

— Принесешь его наверх, перед тем как в зале накроют обед, и я покормлю его.

В комнате Джейн, с трудом скрывая волнение, появились Марджори и Элизабет.

— Боже мой, ты еще не принимала ванну и не одевалась? — спросила Джори.

— Я уже вымылась, мне осталось только надеть то чудесное платье, которое ты мне вчера подарила.

— Это не от меня, а от святого Николая, и я предполагаю, что у него есть еще сюрпризы для тебя, леди Джейн!

— Ты так добра, Джори!

— Я слишком добра, черт побери, но в ближайшие несколько дней я намерена быть гадкой, и если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты последуешь моему примеру. Замок будет полон мужчин — так давай заставим их плясать под нашу дудку! Ты молода, красива, и я хочу, чтобы ты получила заряд веселья и смеха, который будет поддерживать тебя темной и холодной зимой, — сказала Джори и переключилась на юную де Бург. — Мы обе должны позаботиться о том, чтобы Элизабет было весело. Она оказалась далеко от родного дома и почти не видит отца. Девочка надеялась увидеться с ним на Рождество, но граф Ольстер дал клятву Эдуарду Плантагенету покорить Францию.

— С таким союзником, как де Бург, король не может потерпеть поражение, — заметил Линкс де Уорен, спускаясь по лестнице; его взгляд упал на Джейн и ее нижнюю юбку из тонкого батиста. — Я пришел помочь Джейн одеться, если вы будете так добры и ненадолго оставите нас наедине.

— Размечтался, братец! Джейн еще рано отвечать на твои заигрывания. Приходи через неделю.

Элизабет покраснела и захихикала. Она только недавно стала понимать непристойные намеки Джори.

— Постыдилась бы портить ребенка! — строго произнес Линкс. — Я подозреваю, что ты дурно влияешь и на Джейн, и на Элизабет.

— Ты еще будешь доволен тем, как я «порчу» Джейн, но я только начала. Тебе придется самому как следует постараться, чтобы закончить дело!

Внезапно дверь распахнулась и в комнату ворвался глава рождественских увеселений.

— Где здесь прячутся прекрасные женщины? — воскликнул Найджел Брюс. — Каждая из вас заплатит мне штраф в виде поцелуя за то, что вы заставили нас ждать!

Элизабет захотела быть первой, а затем свой штраф долгим и страстным поцелуем уплатила Джори. Когда Найджел схватил увернувшуюся Джейн за юбку, Линкс остановил его:

— По-моему, леди не нравятся такие игры.

Найджел бросил на него полный жалости взгляд, а Джори сказала:

— Мой брат слишком стар, чтобы помнить, как нужно веселиться.

В зале собралось столько народу, сколько эти стены не видели за всю историю замка. Столы ломились от различных яств и сладостей, а в центре толпился веселящийся люд.

Единственные стулья стояли на помосте рядом с красивой колыбелью, подарком Брюса. Счастливый отец пробрался между танцующими к помосту, опустил сына в колыбель, а Грейс Мюррей и два оруженосца сели на стулья, чтобы охранять новое сокровище Дамфриса. Тотчас образовалась очередь из желающих взглянуть на младенца.

Праздничные обряды представляли собой смесь английских, шотландских и валлийских обычаев. Сотня самых сильных мужчин притащила в зал сжигаемое в сочельник полено пятидесяти футов длиной и три фута в обхвате. Рождественское веселье рекой выплескивалось из чаш с пуншем, бочонков с элем, кувшинов виски и бутылей медового напитка. Все подоконники были украшены падубом и плющам, а в каждом дверном проеме или арке замка сверкала белыми ягодами огромная ветка омелы.

Замок был наводнен шотландскими волынщиками, валлийскими арфистами и английскими барабанщиками. Другие музыканты играли на флейтах, бубнах и колокольчиках, но все инструменты вместе не могли заглушить шум толпы, которая с самозабвением отдалась играм и забавам. Глава рождественских увеселений поспевал везде, сея суматоху, требуя уплаты шутливых штрафов и подбивая народ на забавные проделки.

В одиннадцать часов зал освободили и впустили всех детей Дамфриса. Их восторг невозможно было описать. Джейн, Марджори и юная Элизабет руководили играми, веселыми состязаниями, песнями и танцами. Затем Джейн встала рядом с отцом и начала раздавать подарки. Каждый ребенок получил игрушку и что-нибудь из одежды, а еще ему разрешалось набрать себе сладостей. Рядом с горами яблок и орехов стояли огромные подносы с ирисками, леденцами из патоки и забавными марципановыми зверюшками.

Линкс смотрел, как Джейн бегает с ребятишками, и только сейчас понял, как же она молода. Он догадался, что все это организовала именно его нареченная. «Пока я был в Эдинбурге, здесь, похоже, вовсю кипела работа по подготовке этого праздника».

После дневной трапезы со столов убрали еду и заполнили их подарками для всех, кто работал в замке. Джейн с помощью отца и брата Эндрю одарила каждого слугу. Она вручила всем женщинам семьи Лесли по теплой накидке, а братья получили новые камзолы. Меготте был приготовлен украшенный затейливой резьбой ящичек для снадобий.

Наконец Джейн поймала взгляд Линкса и жестом пригласила его присоединиться к ним. Затем подняла обе руки и, когда шум в зале превратился в негромкий гул, со слезами на глазах объявила:

— Это изобилие стало возможным только благодаря неиссякаемой щедрости лорда де Уорена.

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку, и толпа обезумела. От ликующих криков, казалось, приподнимается крыша.

Линкс смотрел на нее, поняв, что это была не его, а ее щедрость. Джейн потратила все деньги, которые он оставил управляющему для ее личных нужд.

Большую часть дня Линкс провел со своими кавалеристами и валлийскими лучниками, поздравлял каждого из них и желал удачи в наступающем году. Тем временем в зале рыцари, братья Брюсы и дамы играли в игры, а Найджел следил за тем, чтобы от чопорности ни у кого и следа не осталось.

Войдя в зал, Линкс увидел, что Джейн с завязанными глазами стоит окруженная мужчинами — игра в жмурки была в самом разгаре. Рассчитывая присоединиться к веселью, он подошел и высоко поднял ее.

Джейн тотчас узнала Линкса, но озорство переполняло ее, она не могла удержаться, чтобы не подразнить его, и крикнула:

— Роберт! Ты уже получил достаточно поцелуев!

Джейн почувствовала, как Линкс напрягся. Он поставил ее на пол и приподнял закрывавшую ей глаза шелковую повязку.

— Роберт целовал тебя?

Джейн сжалилась над ним:

— Шучу, Линкс… Я знала, что это ты, — улыбнулась она. — Но Роберт дьявольски ловок в обращении с женщинами, ему даже удалось затащить под омелу Меготту!

Линкс взял ее за руку и повел к помосту.

— Иди отдохни. Ты совсем запыхалась.

— Только на минутку! — сладко пропела она. — Несколько твоих валлийцев устраивают магическое представление, и они обещали раскрыть мне кое-какие свои секреты.

Она была живой, как ртуть. Линкс смотрел на нее, ощущая, что его страсть усиливается с каждой минутой.

В своем ярком бархатном платье, с развевающимися волосами, похожими на языки пламени, Джейн была необыкновенно красива, но не только это привлекало его и других мужчин, весь день не отходивших от нее. Сияя радостью и счастьем, захваченная суетой праздника, она заражала всех умением веселиться от души и покоряла окружающих своим жизнелюбием.

В течение целого часа Линкс был не в силах оторвать от нее глаз, наблюдая, как мужчины соперничали друг с другом, чтобы пройтись в танце, посмеяться и пофлиртовать с Джейн, получив в награду лишь ее ослепительную улыбку. Его все усиливающееся желание превратилось в необузданную страсть.

А все дело в ее невинности!

Она была юной девушкой, которая никогда в жизни не носила драгоценностей, не подкрашивала лицо и до недавнего времени не имела красивого платья. Джейн была настолько невинна, что, даже став матерью, не превратилась в женщину. Линкс спал с ней только для того, чтобы обзавестись потомством, но ей никто не объяснил, что это можно делать и ради наслаждения.

У нее все еще впереди! И все мужчины в зале чувствовали это и жаждали первыми пробудить ее чувственность. Главным же, делавшим ее такой соблазнительной и привлекательной, было то, что она созрела и готова расцвести, хотя сама и не подозревала об этом! Джейн кокетлива и дерзка, желанна и соблазнительна, экзотична. Она была так же очаровательна и привлекательна, как Джори де Уорен, но из-за налета невинности выглядела еще более волнующей, дразнящей и неотразимой.

Наблюдая за Джейн, Линкс так возбудился, что не мог не только танцевать, но даже ходить. Он сидел и смотрел на любимую, пока танцы не закончились и не настало время открыть оставшиеся подарки.

Линкс видел, как лицо Джейн вспыхивало от удовольствия, когда она разворачивала подарки, предназначенные их ребенку. Его рыцари превзошли все ожидания, одарив их сына серебряными погремушками и забавными рожицами из серебра. Здесь были драгоценные медальоны в память о дне его рождения и миниатюрные мечи с гербами де Уоренов. Валлийские лучники, у которых были золотые руки, вырезали для мальчика большую деревянную лошадку-качалку и целую армию солдатиков, охранявших замок. Они также сшили из гладкой шкурки выдры личных животных, набив их шерстью.