Вирджиния Хенли - Талисман

«Интересно, — подумала Джейн, — осознает ли Рысь, какой восхитительный контраст создает этот черный бархат с бронзовой кожей и золотисто-рыжими волосами?»

Она медленно приподнялась и вытянула из-под себя одну полу его халата. Теперь его тело ниже пояса было разделено на две части. Одна — мягкий черный бархат, другая — гладкая бронзовая кожа. Одна целомудренно прикрыта, другая греховно обнажена. Тонкий шелк, разделяющий их обнаженную плоть, только усиливал новые, прежде не испытанные ощущения.

Она пыталась подавить растущее возбуждение, но оно усиливалось и усиливалось, увлекая ее на вздымающейся волне куда-то в безоблачную высь. Джейн отбросила вторую полу халата, и Линкс почувствовал, как его мужское естество наливается силой. Она с любопытством опустила взгляд.

Познания Джейн о самцах животных были довольно обширными, и она знала, что подобное происходит у них перед совокуплением, но размеры Линкса потрясли ее.

— Неужели у всех мужчин так бывает?

Линкс напрягся. Он никогда не задумывался над этим вопросом.

— Более или менее, полагаю.

— Думаю, скорее более, чем менее, мой господин.

Линкс стряхнул халат с плеч.

— Ты согрелась?

— О да. Более того, перегрелась, — призналась она, едва дыша.

Линкс взял руку Джейн, опустил вниз, а затем обвил ее пальцами свою мужскую плоть и начал медленные движения вверх-вниз.

— Энергичные движения приводят к тому, — объяснил он задыхаясь, — что наши тела вырабатывают естественную смазку, которая облегчит мое проникновение в твое лоно.

Джейн напряженно слушала его, но Линкс, к своему удовольствию, не заметил у нее ни страха, ни отвращения. И на какое-то мгновение даже засомневался в ее невинности, но воздержался от вопросов, зная, что большинство женщин — отъявленные лгуньи.

Линкс опустил руку в боковую прорезь накидки и коснулся ноги девушки, а затем, продолжая свои исследования, провел рукой по внутренней поверхности ее бедер.

— Откройся мне, Джейн.

«Нет! Никогда!» — кричал ее разум, но плоть слабела, и ее бедра стали поддаваться его настойчивым рукам.

Она раскрылась ему навстречу, и Линкс медленно ввел палец в ее лоно, невероятно маленькое и нежное. Он уже не сомневался в ее девственности, но вдруг поймал себя на мысли о том, что ради самой же Джейн предпочел бы обратное.

— Джейн, ты знаешь, что в первый раз будет немного больно?

— Когда вы покроете меня? Да?

Линкс почувствовал, как ее плоть сжала его палец, и его мужское естество мгновенно отреагировало, запульсировав.

— Я постараюсь сделать все осторожно, — сказал он охрипшим голосом. — Я буду нежным.

Но Джейн не помнила, чтобы ей когда-нибудь приходилось видеть нежные спаривания. Самец всегда неистовствует, а самка подчиняется.

— Ты чувствуешь мой палец?

— О да, — прошептала она задыхаясь.

— Тебе больно?

— Нет, мой господин.

— Твое лоно слишком узко, и нам следует его подготовить. Тебе будет легче, если ты не будешь сопротивляться. Ты поможешь мне, Джейн?

Она облизнула пересохшие губы и прошептала:

— Я попытаюсь, мой господин.

Он рывком отбросил ее шелковую накидку. Джейн предстала перед ним в своей ослепительной наготе, и Линкс, не помня себя, обнял ее за талию, приподнял и прошептал:

— Опускайся на меня.

И как только она ногами обхватила его бедра, все поплыло перед глазами Линкса. События последнего дня ушли куда-то прочь, и тотчас было забыто, что состоявшаяся помолвка — всего лишь сделка.

Он коснулся ее розового лона кончиком своей возбужденной плоти и, не отрывая взгляда от ее глаз, осторожно вошел в нее. Затем, рассчитав, что уже прошел полпути, остановился, чтобы дать ей время привыкнуть к новому ощущению. Его руки гладили ее спину, уговаривая восхитительное тело расслабиться и безраздельно подчиниться его ласке.

К своему удивлению, Джейн не испытывала боли. Она была готова кричать, но не от боли, а от возбуждения и сознания того, что Рысь делает с ней.

Линкс быстро и решительно притянул Джейн к себе и резко прижался к ней, сметая препятствие, которое охраняло ее невинность.

Джейн от неожиданности вскрикнула. Он снова прижал ее к себе и успокоил:

— Ну вот. Уже все.

Но Линксу была невыносима мысль, что и дальше придется делать ей больно. Он решил дать Джейн передышку и слегка приподнял ее. На белой шелковой накидке алели яркие пятна.

— Ты смелая девочка. Как ты себя чувствуешь?

— Мне приятно… и немного больно. А тебе больно, мой господин?

— Нет. — Ее забота тронула его. — Ну, разве чуть-чуть. Джейн коснулась рукой его мужского естества, погладила его, и волна вожделения тотчас захлестнула Линкса.

— Я думала, что на это потребуется гораздо больше времени, — призналась она, сожалея, что все так быстро завершилось.

— Мы еще не закончили.

По взгляду Джейн он догадался, что смысл его слов не понят, и добавил:

— Полагаю, нам будет гораздо удобнее в постели.

Линкс поставил ее на пол и, взяв за руку, повел в спальню. Увидев широкую кровать, Джейн в нерешительности остановилась, но он подхватил ее на руки и понес к ложу.

Втайне Джейн была довольна тем, что он не оставил ей выбора. Вид высокой, широкой кровати пугал и отталкивал, но где-то в глубине подсознания она понимала, что именно здесь ей предстоит пережить необыкновенные ощущения. И она жаждала их. Это вот-вот произойдет, и от сознания того, что обнаженная Рысь будет лежать рядом с ней на роскошной постели, ее захлестнула волна нестерпимого наслаждения. Когда Линкс, отбросив покрывало, положил ее на белоснежную простыню, Джейн едва не закричала от возбуждения.

Она любовалась великолепием его обнаженного тела. Линкс и не думал накрываться, он приподнялся, опираясь на локоть, и заботливо спросил:

— Тебе все еще больно?

Джейн молча кивнула. Его близость лишала дара речи. Линкс еще не коснулся ее, но она знала, что это сейчас произойдет, и все ее чувства были предельно обострены. Вот его рука легла ей на живот. Джейн затаила дыхание, когда он дотронулся до ее лона.

— Дыши, милая, — подсказал Линкс, и она стала жадно ловить ртом воздух. До сегодняшней ночи она ни разу так не ощущала свое лоно, а сейчас оно было чувственным, горячим, живым. Тепло и давление его сильной руки были так восхитительны!

Джейн думала, что испытывает самые необыкновенные ощущения, но ошибалась. Когда он начал медленно и нежно ласкать ее, она закрыла глаза и тихо застонала от неизъяснимого удовольствия.

На этот раз Линкс не собирался ради нее прерывать свои ласки. Ему больше не нужно было обуздывать страсть, чтобы продлить ее. Его руки сделали все возможное, чтобы Джейн было хорошо. Было бы нечестно возбуждать ее тело столько времени, а затем оставить неудовлетворенной, но Линкс сомневался, что девственница сразу же способна испытать наслаждение.

В первый раз он входил в нее резким толчком, чтобы лишить невинности, а теперь сделал это мягко, медленно, дюйм за дюймом, пока не дошел до конца, а затем заставил себя замереть, давая ей возможность привыкнуть к заполненности им. Джейн вдруг почувствовала неизъяснимое наслаждение, ощущая его внутри себя, и, глубоко вздохнув, прижалась к нему, приветствуя силу и власть этого мужчины над собой.

Сознание того, что лорд де Уорен внутри ее, наполнило Джейн благоговейным трепетом. Его огромная грудь прижалась к ее щеке, и она услышала глухие удары его сердца. Линкс де Уорен — самый великолепный мужчина из всех, с кем ей приходилось встречаться, и он выбрал себе в пару именно ее. Это открытие придало Джейн уверенности.

Он исторг свое горячее семя, и Джейн с вожделением посмотрела на его рот в надежде, что он будет сейчас целовать ее — от шеи до колен. Ее груди, живот и губы жаждали его прикосновений, и прошло немало времени, прежде чем огонь в крови Джейн угас. Она долго не могла уснуть, но затем незаметно погрузилась в сладкую дрему.

Линкс лежал на спине, скрестив руки над головой. До чего же желанной оказалась Джейн Лесли! Он был доволен своим выбором, хотя и упрекал себя за то, что так бессовестно поддался страсти. Глупый, он думал, что будет довольно легко оставаться спокойным и отстраненным и исключить чувства из их отношений. Он обещал ей, что состоявшаяся помолвка — лишь сделка, но уже в первую ночь перешел все границы. Впредь лорд себе такого не позволит.

Удостоверившись, что Джейн спит, Линкс поцеловал ее в макушку и отправился к себе наверх.

Тем временем в Карлайле Джори и Роберт Брюс старались соблюдать приличия и, желая сохранить свою связь в тайне, назначали свидания друг другу только за пределами замка. При людях они держались на расстоянии, не смея обменяться взглядом или хотя бы коснуться друг друга. Многочасовое воздержание доводило любовников до крайнего возбуждения, и каждый думал только о том, как бы поскорее встретиться и заняться любовью.

В тот день Джори, побывав у портнихи в Карлайле, не вернулась в замок, а отправилась на встречу с любовником в заранее условленном месте. Увидев ее, Роберт поскакал вдогонку, но, поравнявшись с молодой женщиной, не остановил коня, а, наоборот, стегнул его кнутом и с радостным гиканьем пронесся мимо Джори, приглашая следовать за ним.

Леди де Уорен любила риск и с готовностью приняла вызов. И вскоре их лошади скакали рядом, голова к голове.

— Куда ты направляешься, дьявол этакий?

— Я хочу показать тебе кое-что, — ответил он, загадочно улыбаясь.

Время близилось к вечеру, на землю спускались сумерки. Ноги их лошадей утопали в траве, одинокая пустельга летела к своему гнезду на ночлег.

Поднявшись на горный кряж, всадники увидели каменную башню. Роберт натянул поводья, спешился и подошел к Джори, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю.

— Что это?

— Укрепленный форт, построенный римлянами две тысячи лет тому назад.