Лайза молча смотрела ей вслед.

– Она все-таки колдунья!

– Ну нет, для колдуньи она слишком прямолинейна. – Клэнси ухмыльнулся. – Хотя я бы не поручился, что она не колдунья. – Он взял Лайзу за руку и потянул вверх по лестнице. На площадке он вдруг тревожно обернулся к ней. – Так ты хочешь?

– Чего? – растерялась Лайза.

– Посмотреть стены замка? Я тебя не тороплю. А прогулка при луне могла бы быть романтичной.

Лайза посмотрела на него со смесью нежности и нетерпения.

– Клэнси, ты исполнил свой долг. Ты обеспечил мне максимум романтики! Но теперь-то наконец ты готов отвести меня в постель?

Медленная улыбка озарила его лицо.

– Можешь не сомневаться! Разве я не говорил тебе, что обожаю агрессивных женщин?

Клэнси потащил ее на следующий этаж с такой скоростью, что она рассмеялась. Потом он подхватил ее на руки и понес в комнату.

– Это еще один романтический жест. Я хотел бы отнести тебя наверх по лестнице, как Ретт Батлер в «Унесенных ветром», но ты, наверное, предпочитаешь, чтобы я не растрачивал свои силы на это.

Он открыл ногой дверь в конце коридора и внес Лайзу в большую спальню, похожую на ее собственную. Комнату освещали высокие белые свечи в хрустальных канделябрах. Лайза машинально отметила гобелены на стенах, пушистые ковры на полу и огромную кровать с высокими столбиками.

– Романтика – это еще не все. – Клэнси поставил ее на ноги и закрыл дверь. – В такой ситуации выносливость гораздо важнее.

– Клэнси… – Она беспомощно взглянула на него. Ну почему он не понимает, какой он чудесный? – Знаешь, тебе незачем специально делать что-то романтическое. Ты сам по себе романтичен. Ты красив, смел, умен.

– И сексуален? – серьезно спросил он.

– И сексуален, – подтвердила Лайза. – Даже очень.

– Мне просто захотелось это услышать от тебя. – Неожиданно он обнял Лайзу и уткнулся лицом в ее волосы. – Боже, мне казалось, я этого никогда не дождусь. – Его руки страстно гладили ее спину, а губы покрывали горячими быстрыми поцелуями шею, уши, волосы. – Я чувствую себя так, как будто мечтал о тебе как минимум лет десять.

Лайза ощущала напряжение его упругих мышц, она обняла его и тесно прижалась к его бедрам. Клэнси резко втянул в себя воздух. Его сердце билось так сильно, что она чувствовала его удары.

Он начал ласкать языком ее ухо, и она застонала от удовольствия, выгибаясь дугой.

– Я хочу видеть тебя обнаженной, – прошептал он. Нетвердыми руками он развязал ленту, стягивающую ее волосы, и погрузил пальцы в роскошные, рассыпавшиеся по спине пряди.

– Клэнси, лента – не самая главная часть одежды, – засмеялась Лайза. – Если ты меня отпустишь, я смогу довершить то, что ты начал.

Но он не мог оторваться от нее. Его бедра совершали круговые движения, а руки крепко держали ее ягодицы, все крепче прижимая к себе. Теперь они были так близко, что Лайза прекрасно ощущала, как он возбужден.

– Не хочу тебя отпускать, – сказал Клэнси. Он прижался лицом к ее волосам, тяжело дыша, но тут же оттолкнул ее. – Скорее, прошу тебя, скорее!

Лайзу не надо было торопить. Как только он отпустил ее, она испытала такое чувство потери, как будто от нее отсекли часть тела. Больше она не могла без него.

Лайза мгновенно сбросила с себя платье, туфли, белье. После этого она опять ринулась в его объятия и испытала настоящее потрясение, коснувшись его обнаженной плоти, – Клэнси избавился от своей одежды с не меньшей скоростью, чем она.

Выдохнув его имя, она вцепилась пальцами в его плечи и стала медленно прижиматься к его телу, изнемогая от наслаждения. Курчавые волоски на его груди щекотали чувствительную кожу ее груди, мускулы живота и бедер были напряжены и таили в себе некую угрозу, что одновременно пугало и возбуждало ее.

С каждым ее движением Клэнси делал вдох, который походил на стон. Лайза тоже дышала прерывисто и с каждым вдохом теснее прижималась к нему, желая повторить то потрясение. Клэнси просунул свое левое бедро между ее ног, и она в полной мере ощутила его мощь. Жар желания пронзил Лайзу, и она сжала зубы, чтобы не закричать. Он ритмично двигал своим бедром, лишая ее всякой возможности мыслить.

– Хватит, Клэнси, – простонала она. – Я больше не могу…

Он кивнул.

– И я тоже. Идем. – Он перенес ее через комнату к кровати. Чтобы не терять времени, Клэнси не стал готовить постель, а просто положил Лайзу на прохладное атласное покрывало. Тяжело дыша, он лег сверху и устроился между ее ног. – Ну что, ты готова? Очень надеюсь, что так. – Не дожидаясь ответа, он проник в нее с почти болезненным стоном. Огонь пробежал по всему ее телу. Ощущение наполненности поразило ее. Но голод желания было не так просто утолить. Лайза чувствовала, как страстно Клэнси желает дать ей удовлетворение, и открывалась ему навстречу в благодарном порыве. Не контролируя себя, она впилась ногтями в его плечи. Его лицо, нависшее над ней, говорило о первобытном наслаждении, все мускулы напряглись до предела.

Лайза не знала, сколько продолжалось это блаженное слияние. Напряжение нарастало медленно, постепенно, волна за волной, и ей уже казалось, что она больше не выдержит. Ее голова была запрокинута, волосы разметались по атласному покрывалу. Она совершенно растворилась в наслаждении и потеряла чувство реальности. А Клэнси все продолжал, пока наконец ее напряжение не разрядилось, словно рассыпавшись каскадом искр.

Она услышала над собой низкий гортанный крик, а затем он упал на нее. Лайза тут же обвила его руками, чувствуя то, чего никогда раньше не чувствовала: он – родной, полностью принадлежит ей, они, как две половины, составляют единое целое. Лайза была счастлива, потому что именно она дала ему это невыразимое, безумное удовольствие, от которого он теперь дрожал. Именно ее тело помогло насытить этот бесконечный голод. Сознание этого было почти так же приятно, как и само наслаждение.

Клэнси все еще тяжело дышал, хотя понемногу его сердцебиение успокаивалось.

– Лайза… – произнес он, задыхаясь, когда смог заговорить. – Боже, мне ужасно жаль!

Лайза смотрела на него, не понимая.

– Жаль? – не веря своим ушам, переспросила она. – Но почему же?

– Ты знаешь, почему, – ответил он, морщась от отвращения к самому себе. – Я сделал именно то, чего обещал не делать. «Раз, два, и мерси, мадам». Как будто с какой-то девицей по вызову!

Боже, если Клэнси не отрешится от своих романтических иллюзий, то им трудно будет понять друг друга. Лайза села, откинула волосы с лица и пристально посмотрела на него.

– А ты знаешь, Клэнси, что делают настоящие мужчины? Дают своим женщинам то, что им нужно. – Она радостно улыбнулась. – А я уверяю тебя, что ты сейчас сделал именно это. Я хотела этого прямо сразу, без долгих предисловий, и сейчас ужасно благодарна тебе. Я даже сказать не могу, как безумно я тебе благодарна! – Ее голос понизился до нежного шепота. – Это было прекрасно! Спасибо тебе, Клэнси Донахью.

Он испытующе посмотрел на нее, затем осторожно привлек к себе и нежно поцеловал. Ее горло перехватило от волнения.

– Пожалуйста, – хрипловато сказал он и запнулся. – Ты знаешь, у меня просто нет слов… – Он беспомощно пожал плечами и повторил: – Просто нет слов!

– Ну так и не говори ничего. – Лайза придвинулась поближе, положив голову ему на плечо, и стала пальцами перебирать его жесткие волосы на груди. – Тебе не нужно ничего говорить. Ты прекрасно владеешь языком тела.

Клэнси усмехнулся.

– Буду знать, что ты предпочитаешь именно эту форму общения. – Его губы легко коснулись ее волос. – Поспи немного, любовь моя, а затем посмотрим, не удастся ли нам добиться новых высот в этом искусстве.


Лайза ощутила легчайшее прикосновение к своей груди, затем поцелуи, дразнящие и жаркие. Она чувствовала себя свободно и естественно, как будто бы так было всегда. Лениво открыв глаза, Лайза увидела у своей груди темноволосую голову Клэнси. Довольная улыбка осветила ее лицо.

Он поднял голову и тоже улыбнулся.

– Привет! – тихо сказал он. Его рука слегка сжала нежный холмик. – Я когда-нибудь говорил тебе, какая у тебя замечательная грудь?

– Ну, об этом пока не было разговора, но я рада, что ты одобряешь во мне хотя бы это. В последнее время я только и слышу, какая я тощая.

– Ну, уж эти красивые штучки отнюдь не тощие. – Он еще раз коснулся языком розового соска, потом провел рукой от груди к животу и начал нежно его поглаживать. – Но твои бедра довольно узки, и талия уж очень тонкая. – Клэнси озабоченно нахмурился. – Ты не боишься, что это создаст проблемы для ребенка?

Лайза изумленно замерла. Она совершенно забыла, что это божественное удовольствие имеет еще и цель. А вдруг она уже забеременела? Тихая радость наполнила ее при этой мысли.

– У меня не было никаких проблем с Томми, – ответила она. – Ведь важен размер малого таза, а не бедер.

Все еще задумчиво хмурясь, Клэнси положил руку на треугольник ее волос.

– Но я такой большой! Наш ребенок может быть тоже…

Лайза подняла руку и закрыла ему рот.

– Молчи, все будет прекрасно. Позволь мне самой беспокоиться об этом. А ты будешь заботиться о выполнении своей части проекта.

Клэнси приоткрыл рот и стал пощипывать губами ее пальцы.

– Это будет совсем не трудно. Когда ты рядом, я не могу думать о чем-нибудь другом. – Внезапно он прижался к ее животу и потерся о него щекой. Она ощутила его колючие скулу и подбородок и вдруг испытала горячее желание. Так скоро? Она была удивлена. – Так ты не жалеешь? – продолжал Клэнси. – Ты не передумала?

– Для этого уже немного поздно. – Она вплела пальцы в его волосы. – И я нисколько не жалею. Это было чудесно, Клэнси.

– И для меня тоже. Вообще это здорово, что процесс заведения ребенка настолько приятен. Как ты понимаешь, я и дальше буду делать свое дело со всем возможным рвением. – Его пальцы неожиданно проникли между ее бедер и начали лениво ласкать ее, так что она задохнулась. – Утром, днем и ночью. И в промежутках, конечно, тоже.