Он прячет коммуникатор и, не надевая перчатку, протягивает мне руку. Как-то не обычно, а открытой ладонью вверх, - обычно так что-нибудь просят, - но он как раз не просит, он предлагает познакомится:

- Илья. Можно Илья, можно Илька, иногда можно Илюха, Илюшенька нельзя, это имя одной женщиной приватизировано, а желательно, - Ил. М-м, Илюшка тоже, - можно.

Я смеюсь, и пожимаю его руку.

- Гриша. Как хочешь, так и можно. Извини, а можно я снова спрошу? А почему тебя этот вот… Комар, почему он тебя Логином назвал? Это компьютерное ведь слово, как в Интернете, я имею в виду? Или как?

- А, меня так в гимназухе зовут, и на квартале тоже, - у меня фамилия Логинов. Есть тут Юрка такой один… Б! Знаешь, вежливый самурай, иди-ка ты впереди, и резко не останавливайся, это я тебя тоже, вежливо прошу: по-жа-луй-ста… Проехали. Так вот, - Юрка. Из-за него, можно сказать, я на тебя и напоролся, - он, зараза, у меня все бабки выгреб, у него батя с фирмы поздно приходит, а он чо-то такое, очередное, в «Альфа-компьютере» засёк, дивайс какой-то, маловразумительный, вот и рванул туда, хотел и меня с собой потащить, но я отбился, решил угол срезать через гаражи, и там на вас и натолкнулся… Во-от, это он меня Логином прозвал, он в натуре на компьютерах задвинутый. Или продвинутый? И то, и другое, - в его случае, одно вытекает из другого… Гриша… Это Григорий, да? Не, так не катит, ты не обижайся только… Молодец. Гриша лучше. Гриша… м-м, Гришка, - тоже ничо, - ха, Гринька!.. Ладно, так не буду… Грицко. Да я шучу, это у меня бывает, только я часто с тобой шутить не буду, мои шуточки, дурацкие, только Стаська и переносит в любом количестве. О качестве я сам, понятное дело, судить не берусь… Сюда. Там вон налево, и ко второму подъезду… О! Лампочку вкрутили у нас над подъездом, - жизнь полна маленьких радостей… Можно, спрашивай… Стаська? Ну-у… как тебе, понимаешь… Он мой опекун. Но это всё хуйня, это ещё неизвестно, кто чей по жизни опекун, - он мне старший брат, хоть и не по родству. И ещё самый мой лучший друг… Во-от, Гриша, а пока ты не поставил себя каким-нибудь нетактичным вопросом в неловкое положение, и не начал демонстрировать свою потрясающую вежливость, я тебе сам скажу, что родителей у меня нет, и вообще никого у меня до июня не было, то есть, не стало, - это очень грустно, и я об этом не буду. А вот в июне мы встретились со Стаськой… Станиславом Сергеевичем для тебя, мои друзья-пиявки его С.С. зовут иногда, - так вот, мы с ним с июня, и это… вот тут я теряюсь, тут и эпитетов мне не подобрать в моём богатом лексиконе, как это здорово! И тёть Тома, мама ещё его… Щас, подъезд открою… блин, какого я ключи в джинсы сунул… Заходи. Погодь, самурай! Гришка, скажи, ты собак не боишься?

Я совсем забыл про все свои беды, слушая Илью! Это вот он так на меня действует. Ну и хорошо, пускай действует, я не против… А ещё я немножко растерян, - я не привык ещё к Илье, и мне странно, он мне иногда кажется очень взрослым, - особенно когда он так вот, по-особенному говорит, но это он играет во взрослого, по-моему, - а иногда кажется таким, какой он и есть, - ему же лет пятнадцать, по ходу, - а иногда, когда он смеётся, например, тогда вот он совсем пацан, ровесник мой, практически…

- Да ну… Нет, я собак не боюсь, - ну, если они не кидаются, конечно. Я их люблю, у нас у самих собака есть, - ну, собачка, правильнее сказать. Малыш зовут, он ещё щенок у нас, это мы с мамой братишке подарили, очень у нас Егорка собачку хотел… Ну, такая, знаешь, Илья, собачка, - дворняжка. Но умный! И хорошенький, беленький такой, только на мордочке пятно чёрное, слева. А ещё кот есть, но он дурной у нас, дикий вообще, отморозок по жизни, его не то, что Егор наш с Малышом боятся, его даже и мы с мамой стороной обходим… А что, Илья? У тебя тоже есть собака?

Мы стоим на площадке перед лифтом, Илья, надавив всей ладонью на кнопку вызова, опирается всем своим весом на эту руку, стоит, снова как-то очень изящно подогнув ногу, слушает меня, и снова голову к плечу склонил, улыбается, - заслушался. А потом, вдруг встрепенувшись, хлопает по кнопке лифта другой рукой.

- Гришка, самурай, смотри, - гадский лифт не работает! З-зар-раза! Днём же работал, сволота! Слыхал я тут, по телеку, про такое загадочное явление, - «реформа ЖКХ» называется, - это что-то вроде полтергейста, по ходу! Чо хихикаешь? Чесно те говорю! Необъяснимое же что-то: лифты вечно ломаются, вода горячая, понимаешь… О-ох. Поиграем в альпинистов? На девятый этаж нам, - Гималаи, блядь…

- Поиграем… Илья, прикинь, я на пятом живу, а у нас лифта и вовсе нет, так я привык.

- Так я не привык, и привыкать не намерен! Я вот недавно, - это у нас во втором подъезде труба в подвале лопнула, потом всё замёрзло на хер, я тогда неделю в фигуриста непарного играл! - так я сочинил хокку, это такое трёхстишие в японском стиле, только там рифмы не бывает, там сложность с размером, нужно чтобы в первой строчке пять слогов было, во второй семь, а в третей снова пять, - моя любимая игра! Говорят, что неплохо у меня получается…

- А что сочинил-то, Илья?

- Слушай, - Илья останавливается между этажами, упирает сжатые кулаки в бока, наклоняется надо мной, ну, так-то он не длинный, но повыше меня, конечно, и «страшным» голосом, с резкими придыханиями, нараспев декламирует:

Я камикадзе!

В ЖЭКе всё разнесу я!

Сладкие грёзы…

- Ух, ты! Здорово, - совершенно искренне восхищаюсь я. - Вау! Мне понравилось, Илья, - и получилось у тебя здорово, и правильно очень, надо их там разнести, у нас батареи еле тёплые, братишка болеет всю зиму…

Блин, я вот вспомнил про Егорку, ну, что он болеет у нас, но настроение у меня не испортилось, а про Сименс свой несчастный, я уже и совсем не думаю! Да ну, что уж теперь, зато вот с Ильёй познакомился…

- А что с ним такое?

- Да бронхи, что ли… Врачи толком не знают, думают, что бронхи. Он же маленький ещё, ему шесть лет, его, если в больницу на настоящее обследование ложить, так только вместе с мамой, но так не получается у нас…

- Почему?

- Да ну… Мы только с мамой живём, с отцом развелись… да, уже четыре года. А он уехал, и ни слуху, ни духу, так, звонил пару раз откуда-то из Украины.

В общем, я не стесняюсь это рассказывать Илье. Во-первых, в этом ничего такого стыдного нет, а во-вторых, Илья и сам вон, вовсе без родителей, и непонятно ещё, что там у него произошло в жизни! Может, у него вообще, совсем всё плохо было. А тут, подумаешь, - развелись мама с отцом…

- Вот. Но ты же не ответил, Илья! У тебя собака есть, да?

- Ф-у-ух, пришли, самурай! Взобрались. Есть у нас собака, Гришка. Только это с виду собака, доберман, а сущность его, - боевой конь. Кавалерийский, Б., и имя подходящее: Улан. Это такая лёгкая кавалерия была, - уланы. Но вот «лёгкая», - это не про нашего Улана… Слышишь? Это он чует, что я пришёл, вот и гавкает, но ты не боись, он у нас умница, хоть и огромный, и не кидается. Без команды. Так, прошу, Илья, returning of the prodigal son… - brother, I mean, ну, и ты, самурай, заходи…

* * *

“Eyeball Kid”


Умывшись первым делом, я, пока Илья следом за мной пошёл в туалет, - у них совмещённый санузел, - я сижу на здоровенном мягком диване, - суперный, вообще тема! - сижу тише мыши, стараюсь не шевелиться, и даже по сторонам не смотрю. Хоть мы и «познакомились» с Уланом, но… Огромный. Конь, не конь, - но огромный, а уж зубки… Сидит напротив меня на ковре, и, - ха! - голову почти как Илья наклонил набок, только, в отличие от Ильи, язык ещё высунул, дышит… смотрит… Да-а… А я смотрю на ноги себе, - нельзя же собакам в глаза смотреть! - что-то такое я слыхал. Вот бы щас покурить бы, это бы в тему, - вот уж сто пудов, собаки дым не переносят… Ладно, сижу, осторожненько кошусь по сторонам. А вот как раз по сторонам мне хочется смотреть во все глаза, - тут у Ильи, в этой небольшой однокомнатной квартире, столько всего! Я сразу заметил и шлемы, и мечи, - по-моему, японские, - на таких странных двух подставках… Супер, вообще!.. Так, а это что у меня под рукой на диване? Книга. Да уж… Книг тут тоже… полно. И, по ходу, это всё тут именно КНИГИ, а не книжки… А эта что-то уж совсем какая-то… серьёзная, - та-ак, Шавров В.Б., «История конструкций самолётов в СССР»… Блин, да что там Илья?.. Ага, вышел.

- Гришка, давай-ка я гляну, что у тебя с лицом, я хоть и не специалист, но навыки имею… так вот сядь, к свету… - Илья поворачивает мою голову, осматривает моё лицо, а я смотрю ему в глаза, и удивляюсь, - настоящего зелёного цвета! - Имею навыки… И раньше учили… нормально, синяк уже есть, но это пустяки, нос теперь… и сейчас учат, - я занимаюсь стрелковым спортом, есть такой вид, - «практическая стрельба», - у нас там занятия по оказанию первой помощи в обязаловку. Нормально. То есть, ничего страшного, я хотел сказать, - хорошего мало, конечно, но Комара я покруче отметелил. Хотя, по «понятиям», его вообще, грохнуть надо.

- Да ну, Илья, забудь ты о нём…

- И рад бы, да у меня, самурай, память уж очень хорошая. И тренированная, к тому же.

- А-а… Илья, а что раньше?

- М-м? - Илья снова бровь поднял, я уже понемногу привыкаю к этой его манере.

- Ну, вот ты говоришь, что и сейчас учат, и раньше.

- Ну-у, как тебе сказать… Разное со мной раньше было… Ну, например, я ещё кикбоксингом занимался, а в ноябре турнир выиграл, и остыл. Да и времени на две секции не хватает, а стрельба, это по жизни, - моё. Но в додзё, зал так у нас называется, как в карате, я захаживаю, - форма, то-сё, поразмяться…

Разумеется, я не собираюсь спрашивать Илью, почему он «остыл» к кикбоксингу, да ещё и выиграв турнир, - были, значит, у него причины. Но интересно… Ладно, мечи же тут у него! Но спрашивать вот… что-то я и так, слишком много спрашиваю, - подумает ещё, что любопытный я чересчур! Да ну… Хотя, есть немного это у меня, особенно когда такое вот, например, - мечи! И шлемы вон… четыре… нет, даже целых пять штук. Тоже японские, по ходу…