И в жизни этого друга сейчас творилось черт знает, что. Новый год у Татьяны с самого начала не задался. Подруга пребывала в депрессии, и Алине казалось, она понимала ее причину. Дело опять-таки, было в мужчине. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — с начальником на новой работе у нее ничего не получилось. По какой именно причине опять не вышло у Таньки личного счастья, Алина не знала, и подругу решила не пытать. Таня делиться не спешила, и Алина решила — не так это и важно.

Другое дело, что вполне возможно, сама Танька опять где-то накосячила. Водился за подругой такой грешок — самой иногда все портить. Уж сколько раз Алина была свидетельницей такой Таниной самодеятельности, от которой потом одни убытки! Она давно уже со счета сбилась. Виной всему Татьянин перфекционизм. И оголтелая вера в идеалы. Ну не бывает идеальных людей, как не бывает идеальных отношений! Этот мир изначально задумывался не совершенным! Так чего же ждать от людей? Всем и всегда нужно давать еще один шанс. Впрочем, по части вторых шансов Алина была истинным гуру. Вот только похвастаться положительными результатами от этих шансов она, к сожалению, не могла. Хватило бы вспомнить Федю…

Ой, нет! Пожалуй, Федю вспоминать не надо! Перебор.

Алина зареклась учить подругу жизни. Таня, хоть и идеалистка, конечно, но совсем не глупа. И уж точно сама разберется, как ей жить дальше. Захочет дружеского совета— попросит его сама. Сама Алина навязывать Тане свое мнение не будет. Дружба дороже!

И стоило ли зарекаться не давать подруге советов, пока та не попросит, чтобы уже спустя пару недель разругаться с ней по поводу противоположности мнений в пух и прах? Алина долго корила себя за несдержанность и резкость. За свой острый язык, который как помело метет, и пытливый ум, достойный лучшего применения. Но и сдержаться, как бы того не хотела, не смогла.

Таня опять творила, нет — вытворяла, какую-то дикую ерунду. На ее жизненном пути внезапно встретился мужчина, абсолютно очевидно к ней неравнодушный. Более того — он был вполне конкретно в нее влюблен, и пытался как мог, заслужить ее расположение. И что делает эта идиотка? Рвется его отшить! На том основании что он, видите ли, совсем не ее принц. От этой глупости Алина, как могла, постаралась Таню предостеречь. Но, видимо, немного перестаралась. Подруги поссорились, Танька надулась, как мышь на крупу, и теперь с Алиной не разговаривает.

Алина успела тридцать раз перед Таней извиниться, но та пока еще ничего не ответила. Верный знак того, что подруга поняла — Алина оказалась права. В противном случае давно бы ответила хоть на одну смс-ку. Таньку Алина знала не хуже себя. И теперь была уверена — подруга даст своему немецкому поклоннику второй шанс. И, как знать, возможно, именно в этот раз все у нее сложится хорошо. Ведь ясно, как Божий день, что для счастья в отношениях твой мужчина совсем не обязательно должен быть принцем. Важнее другое — чтобы он действительно, по-настоящему и искренне тебя любил!

Алина решила оставить подругу в покое. Их дружба, проверенная годами, не может сильно пострадать из-за этого мелкого глупого эпизода. Перемелется — мука будет. К тому же, у Алины в жизни опять творился странный беспредел.

Не то весна внесла свои коррективы в ее новое, свободное мировоззрение, то ли чтение художественной литературы, но Алина от всех своих зароков готова была вот-вот отказаться. Потому что встретила Ромашку.

Ромашка

Ромашка, конечно же, был вовсе не цветком. Его звали Романом, и он появился в Алининой жизни вместе с первыми лучами по-настоящему теплого весеннего солнца. От чего и получил такое романтичное прозвище. Но не только поэтому.

Он был настоящим мальчиком-ромашкой. До того мягким, теплым, каким-то по-домашнему уютным. Как теплый плед, махровые носочки… Совсем неоднозначные эпитеты для мужчины.

Он был старше Алины где-то на полгода. Но между двадцатипятилетней женщиной с прошлым, коей являлась Алина, и свободным парнем того же возраста, существует огромная, зачастую непреодолимая разница. Роман был чист душой и помыслами, неиспорчен. Алина на его фоне казалась себе до того искушенной и опытной, что сама себя порой стеснялась.

Ромашка был отличным парнем. До того отличным, чистым и искренним, что Алина внезапно едва не послала к чертям все данные себе зароки и обещания, и вознамерилась отдать ему свою руку, сердце, и все прочее, к этому прилагающееся. И пойти вдвоем с ним в даль светлую строить прочную и крепкую ячейку общества. Хотя еще совсем недавно у нее были абсолютно иные, прямо противоположные планы на ближайшее будущее. И в них не было места не только мальчику-ромашке, но и любым матримониальным устремлениям.

В день знакомства с Ромашкой Алина купила новую книжку. Не специально, проходила мимо книжного, да и поддалась порыву зайти. А вышла с покупкой — сборником рассказов Улицкой, к которой давным-давно была неравнодушна. По дороге домой, в метро, Алина раскрыла книгу наугад, и принялась читать.

Рассказ странно назывался «Тайна крови» и повествовал об удивительных отношениях легкомысленной роскошной красавицы и полного, лысенького, незначительного мужичка. Красавица бесконечно толстячку изменяла, рожая при этом от других, ярких, красивых парней, но стоило только над ней сгуститься тучам, немедленно возвращалась обратно, к нему — незначительному, неинтересному и неяркому, но беззаветно любящему ее, и принимающему все ее потомство.

Какую именно аналогию Алина усмотрела в этой истории с собственной биографией, известно только ей одной. Однако, познакомившись в тот же вечер с Ромашкой, она задумалась.

А на что она, собственно, тратит собственную жизнь? На мимолетные увлечения? На иллюзию свободы? Или на Аполлона, для которого она сама — что-то вроде декорации, не позволяющей зачахнуть в рутине повседневности, играя роль той самой иллюзорной свободы?.. А не бросить ли все это к чертовой бабушке, и не связать свою жизнь с простым парнем, без изысков и заморочек Обычным. Безусловно, хорошим. Таким, как Ромашка, например.

Когда-то она уже это проходила. Давно. Не в этой жизни…

Дальнейшее общение с новым знакомым Алину в ее подозрениях только укрепило. Между Ромашкой и всем этим хороводом из парней, ее окружавших, была гигантская разница. Он был на первый взгляд вменяем. Неженат. Молод. Имел работу и неплохой оклад. Обладал спокойным, покладистым характером. Читал умные книжки. Любил детей.

Ромашка со всех сторон выглядел идеальным кандидатом в мужья. Алинина уверенность в своих зароках таяла на глазах.

Они встречались всего ничего. Почти отставлен был Аполлон, которого это и удивляло, и нервировало. Димка заметно ревновал. Всех остальных своих знакомых мужского пола Алина пока не информировала. Но для себя она уже почти решила — Ромашке в ее жизни быть!

Вернувшаяся после ссоры обратно Танька, только диву давалась произошедшим у Алины переменам.

— Да ты с ума сошла? — закатывала она глаза, — Алин, ты с ним с тоски загнешься. Он же скууууучный!

— А кто сказал, что в личной жизни непременно должен быть фестиваль? — философски парировала Алина.

— Ну не до такой же степени, Алин! Фестиваль-не фестиваль, но тут мертвечиной попахивает. Хотя… Может, в каких-то иных аспектах он менее мммм… флегматичный?

Не стоило больших трудов догадаться, что именно имеет в виду подруга.

И это был удар ниже пояса. Потому что о том, какой Ромашка в тех аспектах, на которые прозрачно намекнула Танька, Алине оставалось лишь догадываться. На доступ к телу ее без пяти минут избранник, пока не претендовал. Сначала это Алину умиляло — так старомодно, деликатно, так не современно. Прогулки под луной, держась за ручки, робкие поцелуи, все дела. Но постепенно умиление сменялось раздражением. И еще: что-то подсказывало ей — где-то тут кроется подвох. Ну не должен здоровый двадцатипятилетний парень встречаться с девушкой, и при этом ее не хотеть. Весь Алинин жизненный опыт буквально кричал об этом. Аж охрип.

Вывести Ромашку на разговор на такую деликатную тему оказалось делом непростым. Молодой человек охотно поддерживал дискуссии об их будущей совместной жизни, быта, цвета обоев в спальне и марки их будущего семейного автомобиля. Не менее охотно он говорил о книгах и кино. Вот только тему секса Ромашка аккуратно, но твердо избегал.

В Алине стали зарождаться комплексы. Считать себя некрасивой и несексуальной ей было непривычно и очень неприятно.

Девушка преисполнилась решимости расставить с Ромашкой все точки над «Ё». И если есть хоть одна объективная причина для отсутствия у Ромашки вполне определенных и естественных желаний ее, как женщины, она точно ее узнает.

Случай подвернулся буквально на днях. Алина пришла на свидание, получила свои положенные герберу и поцелуй, и твердо сказала:

— Роман, есть разговор.

Ромашка напрягся:

— Конечно, милая! Что-то случилось?

— Отчасти. Тебе не кажется, что в наших отношениях чего-то не хватает?

— Ммммм, — замялся он — Пожалуй, нет!

Алина решила пойти ва-банк:

— Ладно. Тогда скажи, а где же секс?

— Ах, вот ты о чем, — с облегчением рассмеялся парень.

— А секс, — тут он нежно щелкнул Алину пальцем по кончику носа, — секс у нас будет в семейной жизни.

На этом Ромашка сгреб ее в объятия, и нежно засопел в ухо. Что-то подсказало Алине, что ни секса, ни собственно семейной жизни у нее с Ромашкой уже не случится.

Потом они сидели в кафе, и Ромашка долго, нудно и пространно рассказывал о том, как разочаровался он с годами в этих пустых, ни к чему не обязывающих, в конце концов, отношениях. И, едва завершились последние такие отношения, он принял решение — не размениваться на «интим по пустякам». Да, именно так он и сказал: «интим по пустякам». Все эти легко доступные женщины, повернутые на сексе — до безобразия поверхностные. И ни на что больше не годятся, кроме как проводить с ними время. Не такую женщину хочет видеть рядом с собой Ромашка. Его спутница должна… Далее последовал такой внушительный список моральных требований, которым должна была, по мнению Ромашки, соответствовать его девушка, что где-то к его середине Алине всерьез показалось, что соответствуй она хотя бы трети из списка, ей бы давно уже были рады на небесам!