Рукопожатие Тревоса оказалось крепким. К большому облегчению Кики, он не стал рассыпаться в восторженных похвалах и твердить, что безмерно счастлив познакомиться с рок-звездой семидесятых — восьмидесятых, или лгать, как большинство ее поклонников, что собирает все ее записи. Мэтт лишь бросил на нее смущенный взгляд и сказал, что рад знакомству.

— Мэтт — мой сосед и хороший друг, — пояснила Примми, продолжая помешивать суп. — С тех пор как я переехала в Рутвен, он помогает мне буквально во всем. Хочешь кофе?

— Так вы говорите, это не важно, что Злючка Элис провела всю ночь под открытым небом? — обратилась Джералдин к Мэтту, не обращая ни малейшего внимания на Кики.

— В теплую погоду, как сейчас, это в порядке вещей. Но на зиму ей надо будет найти жилище. Козы не любят холод и не выносят дождь.

Кики налила себе кофе, но не стала добавлять молоко или сахар. Большую часть жизни она просыпалась в чужих постелях, в незнакомых домах. Ей часто приходилось бороться с похмельем, выяснять, где она, с кем и какого черта тут забыла. Но на этот раз Кики не мучило похмелье и не досаждали случайные приятели, в чьей постели она провела ночь. Более странного и непривычного утра Кики не могла припомнить.

Во-первых, она проснулась в уютном, чистеньком доме, а не в гостиничном номере или неряшливой лондонской квартире. Во-вторых, она оказалась в компании Примми и Джералдин, почти как в старые добрые времена, когда они вместе с Артемис жили в Кенсингтоне. И наконец, этот безумный разговор. Какие-то козы… Кого волнует, как они относятся к холоду или к дождю? И где собака? Вечером она улеглась на коврик рядом с постелью Кики, но теперь ее и след простыл.

— Рэгз наслаждается сентябрьским солнышком. — Примми открыла дверцу печи, проверяя, не готова ли запеченная рыба. — Куры от него не в восторге, но он их не трогает.

— Рэгз? — Кики отхлебнула кофе из кружки. — Кто назвал пса Рэгзом?

— Я. Из-за его пристрастия к лоскутным коврикам[42]. — Примми закрыла дверцу и из соседнего отделения печи достала большую супницу, которая уже успела разогреться. — Я буду только рада, если ты дашь ему другое имя. В конце концов, это ведь твоя собака.

— Нет. Рэгз — то, что надо.

— На обед у нас домашний суп и рыба, которую Мэтт поймал сегодня утром. А Джералдин приготовила соус к салату.

— Я пока не в состоянии справиться с обедом. Мне нужно немного прогуляться. Если идти вдоль мыса, выйдешь к утесам?

— Слава Богу, здесь нет утесов, так что мне не придется беспокоиться, что какой-нибудь ребенок случайно сорвется вниз. Но тут полно прекрасных мест для прогулки. Тропы пересекают мыс и спускаются прямо к воде. Но если тебе непременно хочется взглянуть на настоящие высокие утесы, то Кинанс-Коув всего в десяти минутах езды отсюда. Сверни налево от главной дороги, а дальше поезжай прямо. Ты вскоре увидишь указатели на Лизард-Пойнт и Кинанс-Коув. — Кики не ответила, и Примми, переливая суп из кастрюли в супницу, мягко добавила: — Можешь взять мою машину, если хочешь.

— Спасибо. — Кики допила кофе и поставила пустую кружку на стол. — Так я и сделаю. Увидимся позже.


Несколько минут спустя она уже ехала вниз по каменистой дорожке в старенькой машине Примми. Рэгз небрежно развалился рядом, на пассажирском сиденье. Кики не собиралась брать пса с собой, но стоило ей выйти из дома, как он мгновенно увязался следом, а когда Кики открыла дверцу «воксхолла», Рэгз первым запрыгнул в машину.

Кики задумала пробную экспедицию, она всего лишь отправилась на разведку. Свернув на узенькую главную улицу, Кики решила, что в следующий раз — пускаясь в последний путь — она сделает все, чтобы отделаться от Рэгза. Ей вовсе не хотелось, чтобы несчастный пес полз вниз по скале, пытаясь догнать хозяйку, когда она бросится вниз с утеса, или, что было бы еще ужаснее, просто спрыгнул с вершины вслед за ней.

Кики задумчиво покусала губу. Покидая Лондон, она твердо знала, куда едет и зачем. Ее не грызли сомнения. Но теперь Кики уже не испытывала прежней уверенности в своей правоте. Что-то странным образом изменилось в ней самой. Почти помимо ее воли.

Отчасти в этом была виновата Примми. Всегда приветливая, радостная и сияющая, она осталась прежней. А это чертовски заразительно.

Кики вспомнила о Примми и разочарованно вздохнула. Если бы она встала пораньше, то успела бы нагулять аппетит и попробовать вкусный обед, приготовленный руками подруги. На кухне к запаху супа примешивался аромат свежего хлеба. Когда в последний раз она ела домашний хлеб? Теперь уже и не вспомнишь. Возможно, никогда.

Кики не испытывала привычного похмелья, и это было странное чувство. Хотя она уже давно покончила со всеми наркотиками, кроме марихуаны, алкоголь по-прежнему оставался для нее настоящим спасением. Без доброй порции виски нечего даже и думать о том, чтобы совершить самоубийство. Но в Рутвене виски кот наплакал. Конечно, Примми держит в доме «Беллз» и немного красного вина, но она не покупает больше одной бутылки.

Земли, которые проезжала Кики, ничем не напоминали холодные и строгие пейзажи Бодмин-Мура. Дорога на Лизард-Пойнт вилась между полями, где еще недавно колосилось зерно, а теперь желтела колючая стерня. На зеленых склонах пасся скот, и везде и всюду виднелись длинные цепочки маленьких приземистых домиков с выбеленными стенами. Их окружали аккуратные садики с белыми маргаритками и ярко-голубыми агапантусами.

Кики опустила стекло над пассажирским сиденьем, чтобы Рэгз смог высунуть голову в окошко. Стоял чудесный солнечный день, и, глядя в окно, трудно было поверить, что лето уже кончилось. Иногда по обеим сторонам дороги попадались небольшие рощицы. Ветви деревьев тесно переплетались, образуя ажурную зеленую беседку, и солнечные лучи, проникая сквозь листву, обдавали Кики ослепительно яркими брызгами света.

В такой день нисколько не хотелось совершать самоубийство или готовиться к нему.

Кики оставила машину на стоянке Национального треста высоко над бухтой Кинанс. Она медленно направилась вдоль гребня утеса, чувствуя, как жесткая трава пружинит у нее под ногами. Рэгз не отставал от хозяйки ни на шаг.

Кики совсем не так представляла себе утесы Лизарда. Они действительно оказались высокими и крутыми, но вместо того чтобы резко обрываться отвесной стеной прямо в море, скалы уходили вниз огромными каменными ступенями. Бросившись с такого утеса, не умрешь мгновенной смертью. Падение превратится в долгую мучительную агонию, пока истерзанное тело будет скатываться с одного зазубренного выступа на другой.

Стоя у самого края утеса, Кики вдруг необычайно остро ощутила, что упустила свой шанс. Нужно было бросить все и мчаться сюда в ту самую ночь, когда мысль о самоубийстве впервые пришла ей в голову. Тогда, под покровом темноты, оглушив себя алкоголем, она легко могла бы разбежаться и прыгнуть. А теперь… Глядя вниз, на узкую ленту песка у подножия утеса, Кики заколебалась. Ее решимость таяла, задуманное уже не казалось такой простой задачей.

Впервые Кики задалась вопросом, кто найдет ее тело. Пляжи и бухты Корнуолла всегда служили излюбленным местом отдыха семейных пар с детьми, и хотя Кики никогда не испытывала особой любви к детям, ей вовсе не хотелось, чтобы по ее милости какой-нибудь ребенок всю жизнь мучился кошмарами. К тому же кто-то ведь должен будет опознать ее труп. Если она не вернется в Рутвен, Примми заявит о ее исчезновении в полицию. Значит, Примми и попросят произвести опознание.

Кики прожила жизнь, не заботясь ни о ком, кроме себя, и ни с кем не считаясь, но она не могла так чудовищно обойтись с Примми.

Внезапно, словно прочитав мысли Кики, Рэгз потянул ее за рукав кожаной куртки, заставляя отступить от края обрыва.

Этот порыв выглядел вполне осмысленным, и потрясенная Кики медленно попятилась. В конце концов, пока ей есть чем заняться. Если она собирается остаться у Примми в Корнуолле — а это ясно без слов, — тогда понадобится лишняя смена одежды. Если повезет, в Каллело найдется магазинчик подержанных вещей.

К тому же Рэгза нужно как следует вымыть и причесать.

Отложив до поры до времени все мысли о самоубийстве, Кики повернулась и зашагала по траве в сторону автостоянки. Прежде чем покупать себе одежду, она решила найти собачью парикмахерскую. Джералдин может сколько угодно издеваться над ней, но она больше не позволит насмехаться над Рэгзом. Когда Рэгз вернется в Рутвен, он будет выглядеть как один из участников собачьей выставки «Крафтс».


Взвинченная до предела, Артемис въехала в Каллело. Медленно петляя по узким крутым улочкам городка, она безуспешно пыталась представить себе, как здесь могут разъехаться две машины. Артемис так устала, что каждое движение давалось ей с великим трудом. Десять часов назад она сошла на берег с теплохода «Карония», все еще надеясь, что кошмар последних нескольких недель наконец закончился, что Руперт порвал с этой мерзкой тварью Сереной, что брак удастся сохранить.

Но, обнаружив Серену в своем доме, в собственной постели, Артемис поняла, что ее призрачные мечты развеялись как дым. Неужели Руперту совершенно безразличны чувства жены и он решился осквернить то единственное, что всегда было ей дороже всего на свете, — ее дом? В это Артемис никак не могла поверить.

И все же прекрасный георгианский особняк в Котсуолде больше не был ее домом — он насквозь пропитался запахом Серены. И хуже всего то, что все вокруг об этом знали. Артемис окончательно убедилась в этом, позвонив из машины Олуин.

— Руперт всем рассказывает, что ты его бросила, устав от его бесконечных интрижек, и тогда Серена переехала к нему. По общему мнению, он действовал слишком стремительно, но поскольку его роман с Сереной уже давно у всех на слуху, никто особенно не удивился. — В голосе Олуин слышалось сочувствие. — Что ты теперь собираешься делать? Отсиживаться в гостинице, пока твой адвокат не повернет дело в твою пользу? А может, тебе лучше остаться у меня?