– А что означают эти нотки в твоем голосе?

Алекс резко повернулась. Лицо ее пылало:

– Макс не командует мной. Мне незачем спрашивать у него разрешения, что мне делать и как думать.

«Вот оно что, – осенило Памелу. – Так говорят лишь тогда, когда задеты какие-то личные струны, – знаю это по своему собственному опыту».

– Но мы же не собираемся идти. Мы хотим себе доставить удовольствие.

– Но я накупила всех этих китайских…

– Выброси их к чертям собачьим…

Алекс растерянно посмотрела на Памелу.

– Шучу, – успокоила ее та. – Мы положим их в холодильник и съедим завтра.

Они остановили такси и, как обещала Памела, приехали в маленький ресторанчик – всего на десять столиков. Их занимали парочки, которые преследовали ту же цель, что и Алекс: остаться незамеченными.

– Ну вот видишь, я была права, – сказала Памела. – Это то, что ты хотела.

Алекс тактично ушла от дальнейшего обсуждения темы Макса. Многие женщины обожают дотошно допытываться: кто, когда, с кем, как долго и так далее. Но Алекс сплетни интересовали меньше всего – и это в ней Памеле нравилось, хотя, что касается кое-чего другого, она нуждалась в основательной встряске.

В тот вечер номером один в меню была баранина на ребрышках по-итальянски. Алекс, расспросив дотошно официанта, как его сегодня приготовили и с чем подают, посоветовала Памеле заказать мясо по-итальянски.

– Откуда ты так много знаешь про итальянские блюда? – искренне удивилась та.

– От Макса. Я помню, мы как-то на ужин заказывали баранину на ребрышках. Мне очень понравилось.

– Ну, конечно, – кивнула Памела. – Я совсем забыла… Как жаль, что мы не можем пойти в ресторан к его отцу. Там готовят великолепно.

– Ты там бывала?

– А как же! Мы с Крисом, когда приезжали в Нью-Йорк, всегда шли туда в первую очередь. С тех пор как Макс познакомил нас с родителями, нас там принимали по-королевски.

– И что они из себя представляют? – спросила Алекс как можно спокойнее.

– Настоящие итальянцы, несмотря на то, что они – эмигранты в третьем поколении. Мать Макса полная, грузная, очень общительная и приветливая женщина. Отец – довольно крупный мужчина, на редкость уравновешенный. Хорошая семья. Любящая. Ничего удивительного, что Макс так открыт и общителен. Они все уверены, что он родился в рубашке.

Алекс промолчала, и остальную часть ужина они говорили о другом. Вышли довольно рано. Памела с изумлением отметила, что на часах всего девять вечера. Обычно к этому времени она только заканчивала первую перемену. И когда Алекс предложила не брать такси, а пройтись по вечернему городу, Памела, которая останавливала машину даже для того, чтобы переехать на другую сторону улицы, нерешительно согласилась.

Это произошло, когда они стояли перед светофором, чтобы перейти Седьмую авеню. Женщина, сидевшая в такси, вытянула шею, разглядывая две фигуры на переходе. Убедившись, что не ошиблась, Мора воскликнула:

– Невероятно! Ни за что не поверила бы, если бы не увидела собственными глазами.

– Ты о чем? – спросил ее спутник.

– Это Алекс и Памела.

«Вместе, как закадычные подружки. Что это их вдруг свело? И что тут делает Алекс?» – погрузилась в раздумья Мора, когда машина тронулась.

– Выходи, Мора, приехали, – через минуту обратился к ней ее спутник.

«Так, надо выяснить, – соображала Мора. – Интересно, Макс знает о ее приезде? Судя по тому, что он не с ними, – нет. Ладно, с утра займусь».

Сначала радости жизни, потом дела…

Зазвонил телефон, Памела машинально протянула руку и подняла трубку, забыв, что собиралась переключить его на автоответчик:

– Привет, Памела! – услышала она голос Макса. – Звоню, чтобы узнать, почему ни ты, ни Алекс не соизволили сказать мне, что она в Нью-Йорке.

Памела инстинктивно выпрямилась и напряглась:

– Жаль, что я тоже не знала о том, что Алекс здесь.

– Тогда каким образом тебя могли видеть вместе с ней вечером на улице?

– А кто тебе это сказал? – Памела пыталась оттянуть время, чтобы собраться с мыслями.

– Мора. Она видела вас и, конечно, умирает от любопытства: хотела выпытать у меня, для чего Алекс приехала в Нью-Йорк.

– Наверное, вчера она была без очков, – нашлась Памела. Она знала, что Мора близорука, но очень не любила надевать очки. Контактные же линзы она почему-то носить не могла.

– Но она утверждает, что хорошо вас разглядела.

– Значит, у нее начались галлюцинации на почве ревности.

– Я звонил на виллу, там Алекс нет.

– Значит, она в Кембридже.

– И там ее нет.

– Но она может быть в любом другом месте.

– И у Пэтси ее нет.

– По-твоему получается, что она непременно должна быть у меня?

– Вы в последнее время очень близко сошлись…

– Но это не значит, что мы решили и жить вместе.

– Ты могла пригласить ее…

– Я приглашала. Она отказалась.

В этом Памела не соврала. Поначалу Алекс и в самом деле отказалась от ее приглашения.

– Значит, это не вы стояли на углу, взявшись за руки?

– Нет, – ответила Памела. – Посуди сам, Макс. Разве Алекс могла приехать сюда и не позвонить тебе? Ты первый человек, кому бы она позвонила. Она всегда держит тебя в курсе своих дел.

– Мне тоже так казалось, – сказал Макс. И в голосе его прозвучали непонятные Памеле нотки разочарования. Они-то и утвердили Памелу в правоте. Макс и Алекс перестали быть просто друзьями. В их взаимоотношениях произошел переворот. Вот почему Алекс так странно ведет себя в последнее время.

– Перезвони еще раз Пэтси. Алекс очень часто бывает у нее.

– Ее телефон не отвечает.

Памела чувствовала, что Макс словно бы о чем-то сожалеет, испытывает какие-то угрызения совести.

– Ну ладно, оставим эту тему, – вздохнул Макс, – наверное, и в самом деле произошла какая-то ошибка.

– Бывает, особенно когда человек не носит очков и кому-то завидует или кого-то ревнует. Ты, кстати, не догадываешься, почему Мора ревновала тебя к Алекс?

Последовало молчание, после которого Макс ответил как можно уверенней:

– Я никогда не давал ей для этого повода.

– Тогда что же ты так встрепенулся? – Памела играла с ним, как кошка с мышью. – Алекс достаточно взрослый человек. Вы близки, но она не твоя собственность, – повторила Памела слова Алекс.

– Алекс – это давняя привычка, так просто от нее не отделаешься. Да мне и не хотелось, – не сразу добавил Макс.

– Если Алекс возникнет здесь, скажу, чтобы она с тобой связалась.

– Коль скоро разговор о связях, почему бы нам не пообедать сегодня вечером? У меня всегда улучшается аппетит, когда напротив сидит красивая женщина. – Он решил: если Памела откажется, значит, Мора права.

Но Памела проговорила:

– С удовольствием.

– Хорошо. В восемь часов в «Луеции».

– Прекрасно… До вечера…

«Ну вот, видишь, из-за меня тебе пришлось лгать», – подумала Алекс. Она ничего не сказала вслух, но почувствовала, что ей хочется укрыться куда-нибудь подальше.

– Мне жаль, что я вовлекла тебя в эти дела, Памела, но, как помнишь, я не хотела выходить. Жаль, что тебе пришлось обманывать Макса только потому, что мне не хочется встречаться с ним.

– Ты с ним поссорилась?..

– Вроде того. Вот досада, что мы попались на глаза Море. Думаю, он теперь насторожился. Придется тебе еще немного потерпеть сегодня. Обещаю, что это будет в последний раз.

Памела вздохнула:

– Ладно.

Больше они не касались этой темы, но Алекс убрала все, что могло выдать ее присутствие: книги, пластинки, журналы – те, которых обычно не бывает у Памелы в гостиной. После этого поднялась к себе наверх и села, не зажигая света, чтобы ее нельзя было увидеть с улицы.

Она слышала, как подъехал Макс, как он позвонил в дверь и как Памела вскоре захлопнула ее за собой и закрыла на ключ. Спрятавшись за тяжелыми шторами, Алекс видела, как две фигуры подошли к машине. Макс открыл дверцу, Памела, прекрасно одетая, села на переднее сиденье, а Макс, прежде чем захлопнуть дверцу и сесть на свое место, невольно обернулся и обвел глазами окна дома. Алекс непроизвольно отпрянула назад и не выходила из-за шторы до тех пор, пока красные огоньки не исчезли вдалеке. Потом она прошла в ванную и зажгла свет.

Было уже довольно поздно, когда Макс привез Памелу домой. У него уже не осталось сомнений в том, что Алекс нет в Нью-Йорке, к тому же Памела предложила ему зайти к ней на «Джека Дэниэлса».

– Как ты хорошо знаешь меня, – удивился Макс. – Ты знаешь мой любимый сорт виски.

«Нет, к сожалению, не очень, – подумала про себя Памела, доставая стакан, – иначе я догадалась бы раньше, почему Алекс так упорно не желает встречаться с тобой и прячется наверху».

Макс машинально взял из лежавшей стопки газет «Нью-Йорк таймс» и просмотрел ее. Потом он поднял стакан, отпил глоток и проговорил:

– Так. А теперь давай прекратим эту глупую игру, которую, несомненно, затеяла Алекс, а ты вынуждена поддерживать. Скажи ей, что мне хочется поговорить с ней.

Памела дернулась от неожиданности, и лед в ее стакане звякнул.

Макс кивнул на газету:

– Кроссворд. Только она могла решить его полностью. Ну и к тому же я прекрасно знаю ее почерк. – Его голос стал напряженным. – Что происходит? Что за кошки-мышки вы устроили?

Памела встала.

– Мне больше не хочется встревать в то, что касается вас двоих. Самое лучшее, если ты сам спросишь у нее обо всем.

Она поднялась наверх. Комната Алекс была темной и пустой. Памела включила свет, заглянула в ванную – тоже никого. Потом в туалет. И только тогда она поняла, что Алекс ушла из дома и что для нее это не игра и не забавная причуда.

– Она уехала, – сказала Памела, спустившись вниз. – Наверное, вскоре после того, как мы ушли.

Макс поставил стакан на стол: