Широко раскрытые глаза не мигали. Наконец, она пришла в себя. И на выдохе произнесла:

— Марк?! Что ты тут?!..

— Я был нужен тебе. И вот, я здесь.

Она летела ко мне. Но и я был рад видеть её не меньше. И плевать на всех этих профессоров! Я хочу поцеловать эту девчонку и, я её целую.

Она переводила дыхание, уткнувшись лбом мне в грудь. И я чувствовал её улыбку. Стоял и обнимал её, искоса посматривая на того самого профессора, с кем Джейс недавно говорила.

— Сегодня же суббота. Разве, ты не должен быть с родителями?

— Нет. Сегодня я с тобой. Мама улетела с отцом в Вашингтон, так что… Ты не рада?

— Шутишь? — маленький кулачок легонько стукнул меня.

— Что это за мужик?

— Который? — она оглянулась. А потом отмахнулась, — А, этот? Какой-то ректор или проректор… я не поняла точно. Знаю только, что преподает здесь, в Беркли. Ответственен за научную работу. А еще он был на моем собеседовании, сегодня утром.

— И что он сказал?

Мы шли к выходу из здания, обняв друг друга за талии.

— На собеседовании? Так, ничего особенного. Они с деканом расспрашивали меня об учебе, о том, где я хочу учиться. Ну, и все такое… Но я, как ты и говорил, сказала, что не могу принять такое решение сама, сию минуту. Мне надо посоветоваться с родными и близкими.

— Ну, твои родные и близкие братья будут рады за тебя.

Джейс остановилась и серьезными глазами смотрела на меня:

— Братья родные, а ты близкий! Очень близкий!

Я улыбнулся и счастливо выдохнул, прижимая эту девчонку к себе:

— Ну, хотел бы я стать еще ближе. Но, я понимаю…

— Марк, я обещаю…

— Джейс, — я перебил её, — Не надо. Не сейчас. Что это у тебя?

Я, чтобы увести разговор в другое русло, кивнул на папку, что она прижимала к груди.

— Это? — Джейс широко и довольно улыбнулась и горделиво задрала кончик носа. — Диплом лауреата! Первой степени!

— Правда?

— Угу! Ты не видел? как давно?..

— Я не видел. Прости, опоздал. Но, малышка! Я так горжусь тобой! — я обхватил её талию и, легко оторвав от земли, приподнял над собой. — И вам полагается приз!

— Какой? — она положила руки мне на плечи и смотрела сверху вниз.

— Думал, утешительный. Но, теперь, когда обстоятельства поменялись кардинально, поощрительный! Ты была когда-нибудь в Сан-Франциско?

— Нет. — она покачала головой.

— Так поедем. — я осторожно опустил её. — Тут рукой подать, минут двадцать езды. А там я отведу в парк «Шесть флагов», а потом угощу знаменитой пиццей!

Джейс развернулась и шла, смотря на меня. Чуть склонила голову на бок и хитро сощурила глаза:

— А эти «Шесть флагов»? они почти, как «Диснейленд»?

— Нет, — я засмеялся. — «Диснейленд», пожалуй, все же покруче! А что ты спросила?

— Ну, так… Ну, хорошо! Только не смейся! — она закатила глаза, прекрасно зная, что я все равно не отстану. — Когда я была маленькой, я мечтала попасть в Диснейленд! Думала, что окажусь там, и сразу превращусь в принцессу. И буду жить в замке, а меня будут окружать птицы и звери. И все будет замечательно. Пройдет время и я встречу своего прекрасного принца. Однажды он увидит меня, ну, где-нибудь в сказочном лесу. Разбудит поцелуем любви. Мы поженимся, и все у нас будет замечательно! А папа и братья будут приходить ко мне в гости. Вот! — она вздохнула, — Но, чем старше я становилась, тем отчетливее понимала, что это так и останется моей мечтой. Детской мечтой.

Синие озера наполнились грустью. А еще раз подумал о том, из каких мы с ней разных миров. И как эти два мира могут существовать параллельно друг от друга. Мое детство, наполненное кучей игрушек, развлечений и дорогих удовольствий. И её… Так почему я не могу побаловать эту девчонку? Почему не могу устроить ей праздник? И если её условие, чтобы деньги на этот праздник я заработал, то я заработаю. Да я луну с неба для неё достану!

— Ну? — я дернул Джейс за руку так, что она влетела в меня. — В парк?

— Угу. Только сначала заберем мои материалы с выставки?

Глава 12


Марк


Время неумолимо бежало вперед.

Начало мая было напряженным, как никогда. Стоило подтянуть «хвосты» и вплотную засесть за подготовку к выпускным экзаменам. А еще начать паковать вещи. Квартиру мы с Филом уже присмотрели. Работа, у меня, по крайней мере, уже была. Фил подавал резюме во все возможные фирмы. Я просил отца подыскать место в корпорации и для моего приятеля, но он как-то уклонился от прямого ответа. И я понял, что отец, по какой-то неведомой мне причине, не хочет, чтобы мы работали вместе. Странно. Все наши детские закидоны уже далеко позади. Мы заканчиваем магистратуру. Думаем о своем будущем. А отец по-прежнему не доверяет нам. Причем, как единому целому. Как команде. А ведь мы так сдружились, что могли бы и работать вместе не хуже. Но, это мой отец. И он диктует свои правила.

— Вот, — Фил появился на пороге нашего жилища с кипой картонок в руках. Бросил их на диван и сказал: — Это коробки. Давай, начнем, что ли?

— Думаешь? — я почесал затылок и оглядывал гостиную. — С чего начнем? С дисков?

— Думаю, с комнат.

— С комнат? — я был немного удивлен. — Но нам еще…

— Давай хотя бы шмотье разгребем. Не все же забирать отсюда во взрослую жизнь? — при этих словах он скорчил такую рожу, что я не вольно фыркнул.

— Как скажешь. Тебе виднее. — я взял с дивана одну картонку и попытался превратить этот трансформер в коробку. — Так что оставлять? Что там будет в тренде осенью?

— Заткнись, идиот! — Фил шутливо поддел меня плечом. — И бери две коробки: в одну то, что выкинуть, в другую то, что можно отдать в хоспис.

Я уже запаковывал одну коробку, заклеивая её скотчем, когда услышал внизу знакомый звонкий голос:

— Привет, Фил! А Марк? Он дома?

— Джейс! — мой приятель звонко поцеловал её в щеку, — Рад видеть тебя. Могу я заменить тебе этого счастливчика?

— Нет! — я и сам улыбнулся её девчоночьему хихиканью. — Так он дома?

— Дома. У себя. Но ты поднимайся, не стесняйся.

Несколько мгновений, и дверь моей комнаты широко распахивается. И радостная и счастливая Джейс замирает на пороге.

— Ой! А что ты делаешь?

— Вещи пакую. Нам надо освободить квартиру сразу после экзаменов.

— Да? — она прошла в комнату, оглядываясь и вертя в руке какой-то листок. — А где вы будете жить?

— Ну, мы присмотрели с Филом парочку квартир. Вот только решаем, сколько спален нам понадобится, — мне хотелось пошутить над ней. — Две или три?

— А три зачем? — она обернулась, и её глаза смотрели на меня так удивленно.

— Вот и я думаю, на фига три? Вполне хватит и двух. Мы же сможем поделить с тобой одну кровать на двоих?

— Марк! Ну ты?.. Ты можешь быть серьезным?

Вычитывает мне, а сама, прикусив губу, улыбается и косится на кровать. Детка! Я знаю, что тебе вчера понравилось. Но, я сам остановился. Хотя, убей, не могу понять почему? и, возможно, вчера ты бы уже стала моей.


Я целовал её, на этой самой кровати. И не просто целовал. Я её ласкал. Я почти обладал ею. Точнее, её телом. Потому что её мыслями, её чувствами, её ощущениями я владел точно. Она извивалась, стонала, сучила ножками, сбивая покрывало на кровати. Вцеплялась в него, зажимая в кулачках. Выгибала спину навстречу ко мне и стискивала бедра. Она не понимала, что с ней. И все это от того, как я ласкал её. Целовал, медленно, нежно. Вбирал в себя её рваное дыхание, когда освобождал грудь от кружевной ткани лифчика, опустив чашечку вниз. И от этого округлый красивый холмик с небольшим розовым бутончиком в вершине, так устремился наверх. Ко мне. В мою ладонь. Я проводил подушечкой большого пальца по этому, еще не распустившему цветку, и чувствовал, как он твердеет. Джейс втянула носом воздух и старалась подтянуть согнутые колени к животу. Но вот только я не дал.

Я перекинул свою ногу через неё, пригвождая эту желанную девчонку к матрасу. Все, она была в моем плену. Я сел на её ноги и освободил вторую грудь. И ласкал этих малышек. Любовался ими. Маленькими розовыми сосками, что так налились, так просились в мой рот. И я не смог устоять. Играл с ними, лаская языком, а потом втянул в себя. Сначала левый, не переставая кружить большим пальцем по правой груди. Я, как гурман, наслаждался вкусом её кожи. Вкусом спелой вишни, такой, что достаточно слегка надкусить тонкую кожицу, и сок брызнет из сочной мякоти. И будет стекать: по губам, по шее. А я буду слизывать его.

Её спина очертила высокую дугу, на выдохе. Её голова едва оторвалась от подушки и металась из стороны в сторону, расплескивая шелковый водопад волнистых волос. Моё имя осталось на её губах невысказанной мольбой. Желанием чего-то большего, неведомого, непознанного и от того немного страшного для неё самой. Но она не оттолкнула, нет, не открывая глаз, тихо выдохнула, протяжным приглушенным стоном. И я стал смелее. Опустил руку, осторожно расстегивая пуговицу на её джинсах, и проникая за их пояс. Накрыл ладонью треугольник у развилки длинных стройных ног и поглаживал его, сквозь ткань простых хлопковых трусиков. Она замерла, напряглась, стискивая колени. Но вот я отступать не собирался. Нет, малышка, не сейчас. Чувствуй, как это может быть приятно. А тебе приятно, я знаю, потому что мелкие мурашки бисеринками рассыпались по её телу.

Запредельное желание, чувство моей власти над её телом будоражило кровь. И она отзывалась, я чувствовал это, знал, потому что влага проступала на ткани её трусиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А ей, должно быть, было неловко, потому что она еле слышно выдохнула: