«Может, работает?» – предположила Галя. Она знала, что, когда Игорь сидит за компьютером, сочиняя стихи, он часто выключает оба телефона, объясняя это тем, что звонки мешают ему сосредоточиться. Можно было, конечно, рискнуть и поехать наобум, но отчего-то Галина, едва эта мысль закралась ей в голову, сразу же отмела ее.

«Ну, приеду к закрытой двери, и дальше что? – рассуждала девушка. – Нет, нужно отправляться домой, садиться за уроки, а потом позвонить еще раз. Все равно к вечеру Игорек объявится. А разговор может и до завтра подождать». Она даже обрадовалась возможности оттянуть объяснение с Игорем.

Но как ни пыталась девушка сконцентрироваться на параграфе, сидя перед раскрытым учебником истории, мысли все время уносили ее далеко-далеко. Вот она идет по скверу, тому самому, в котором познакомилась с Валентином, толкая перед собой детскую коляску, присаживается на скамеечку, поправляет розовое одеяльце. Галина смотрит на часы. Половина седьмого. С минуты на минуту должен появиться Игорь. И вот вдалеке она завидела его силуэт. Он приближается так быстро, что Снегирева понимает: Игорь бежит. Оказавшись рядом с ней, он переводит дыхание и спрашивает:

– Давно гуляете?

– Тише! – прикладывает палец к губам Галя. – Ксюху разбудишь, еле укачала. Весь день капризничала. Представляешь?

– Устала? – Игорь опускается на скамейку и заглядывает в коляску.

– Кто? – лукаво улыбается Галина. – Я или Ксюха?

– Ты, конечно, – говорит Игорь и нежно обнимает ее за плечи. – Ну что, поехали домой?

И от этих слов, сказанных Игорем как бы между прочим, у нее так тепло на душе становится, что даже слезы на глазах выступили.


– Эй, ты чего там, заснула? – услышала Галя у себя за спиной. От неожиданности девушка вздрогнула, а когда повернула голову и увидела стоявшую на пороге комнаты маму, почувствовала, как с ресниц упали две крупные слезинки. – Плачешь? – испугалась Марина Николаевна. – Что случилось, Галь?

– Ничего, мам, – поспешила успокоить Галина. – Честное слово, ничего… У меня так бывает, когда долго смотрю в одну точку.

– А чего это ты в одну точку смотришь? – никак не унималась мама. – И еда, я смотрю, не тронутая в сковородке лежит. У тебя точно все нормально?

– Ну точно, – улыбнулась Снегирева.

– Тогда мой руки и садись за стол, – строго приказала Марина Николаевна. – Вот если меня дома нет, так и будешь целый день голодная сидеть, да? – продолжала ворчать мама.

И в эту секунду Галина снова, как и в тот день, когда она вернулась от Игоря, почувствовала жгучую, почти непреодолимую потребность рассказать обо всем маме. Но, подавив в себе этот порыв, девушка встала и отправилась мыть руки.

«Прежде чем признаваться маме, нужно поговорить с Игорем, – подумала Галина, накалывая на вилку кусочек ароматной горячей сосиски. Только сейчас она почувствовала, как сильно, просто зверски проголодалась. – Нет, мама у меня классная, – вздохнула девушка. – Она все поймет. Вначале, конечно, будет шок. От этого никуда не уйти, но потом, когда мама увидит, как Игорь меня любит и что мы хотим пожениться, она успокоится. А уж когда родится маленькая (почему-то Снегирева была уверена, что у них будет не сын, а дочка), то и вовсе обо всех бедах думать забудет. Жить мы на первых порах будем у нас, – продолжала строить радужные планы Галина. – Во-первых, квартира больше, и потом, с мамой все-таки лучше, спокойней как-то. Я ведь ни пеленать ребеночка не умею, ни памперсы надевать… А потом, когда Игорь пойдет работать, снимем квартиру. Однокомнатную. В спальном районе. Школу мой Игорек уже в этом году заканчивает, а в институт можно и на вечернее отделение поступать. Многие так и делают, чтобы ни от кого не зависеть материально. А мне школу экстерном заканчивать придется. Проблем, думаю, с этим не возникнет. Вон Лизка Терехова в прошлом году решила вдруг ни с того ни с сего аттестат зрелости раньше срока получить. Так она гораздо хуже меня училась… Просто ей надоело в школу ходить и на рожи своих одноклассников любоваться. Так, во всяком случае, сама Лизка говорила. И ничего, нормально, сдала экзамены за два года, получила аттестат, уже в колледже каком-то гуманитарном учится… О медали в этом случае, конечно, придется забыть… Да и бог с ней, с этой медалью. Главное, иметь на руках аттестат о среднем образовании. А потом, когда Ксюхе исполнится годика полтора, поступлю в педагогический. И лучше тоже на вечерний, как Игорь. А работу на первых порах надомную найду. Деньги-то нам по-любому будут нужны… Мама, конечно, поможет. Но хочется сразу почувствовать себя самостоятельными, раз уж мы решили ребенка заводить. Ничего, прорвемся!»

Мысли ее напрочь были лишены каких-то сомнений или даже тревоги. Все казалось Галине ясным и простым, и будущее не страшило ее, а даже, наоборот, представлялось счастливым и безоблачным. Нет, девушка, конечно, понимала, что им с Игорем придется нелегко, особенно на первых порах. Но трудности эти рисовались в ее воображении чем-то похожим на захватывающие приключения. Это были какие-то радостные трудности, преодоление которых поможет им с Игорем окончательно повзрослеть, стать сильными и только укрепит их чувства. А благодарить за все следовало Валентина. Именно он, сам того, возможно, и не желая, вселил в сердце девушки непоколебимую уверенность в то, что все в ее жизни будет хорошо. Несмотря ни на что!

Около девяти вечера зазвонил телефон. Трубку взяла мама.

– Это тебя, – сказала Марина Николаевна. – Игорь.

– Привет, а я звонила тебе днем, – радостно защебетала Снегирева, выхватывая у мамы трубку.

– Да, – отозвался на том конце провода уставший голос. – Я за билетом ездил… Мне, представляешь, пришло приглашение на семинар молодых поэтов в Сочи. Прикинь! Но чего-то они там утрясали, какие-то вопросы организационные решали. В общем, дотянули, как всегда, до последнего дня… Короче, Галь, выезжать завтра нужно. В девять утра у меня поезд…

– Завтра? – опешила Галина. – А как же… школа? – задала вдруг она глупый вопрос.

– Да там все официально: справку дадут, проезд, проживание и еда, все оплачено… Это же Министерство культуры устраивает, ну и там спонсоры какие-то… Да для школы это, наоборот, только почетно. Ученик одиннадцатого класса…

– Так, значит, ты завтра уезжаешь? – перебила Снегирева.

– Ну да, – ответил Игорь.

– Почему же ты раньше мне ничего не говорил? Ну, что отправил стихи на конкурс? – с обидой в голосе поинтересовалась девушка.

– Сглазить боялся, – признался Игорь. – А потом, я же говорю, все только сегодня утром выяснилось окончательно. Ну, подтверждение пришло… А ты как будто и не рада за меня?

– Нет, почему… – запоздало спохватилась она. – Рада, даже очень… Только мне надо сказать тебе одну вещь…

– Ну приеду, и скажешь. Я ведь не на всю жизнь, на неделю всего уезжаю, – заверил ее Игорь.

– Нет, – решительно произнесла Снегирева. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда.

– А по телефону нельзя сказать? Ну, что там у тебя стряслось?

– Стряслось, – подтвердила Галина изменившимся, ставшим вдруг каким-то бесцветным голосом. – Мы обязательно должны встретиться до твоего отъезда, – упрямо повторила она. – Это очень важно. Слышишь?

– Галь, ты посмотри на часы, десятый час уже… И потом, я так дико устал сегодня… Может, все-таки…

– Если мы сегодня не встретимся, ты меня больше не увидишь, – неожиданно для себя самой выпалила девушка.

– Что, настолько все серьезно? – спросил Игорь, и Галя услышала в его голосе едва обозначившуюся тревогу.

– Если бы нет, я бы не стала настаивать, поверь, – ответила она.

Повисла пауза. Потом Игорь откашлялся, вздохнул и произнес:

– Ладно, уговорила. Только ты уж извини, но я просто не в состоянии никуда ехать…

– Это не страшно, – не дослушала Галина. – Я сама к тебе приеду на такси и назад тоже на такси поеду…

12

– Ты куда это, на ночь глядя? – забеспокоилась Марина Николаевна, видя, что дочь нервно натягивает свитер.

– Мам, Игорь завтра уезжает на семинар, – зачастила та. – Это неожиданно выяснилось, понимаешь? Мне обязательно нужно его увидеть… А на вокзал я поехать не смогу. Поезд в девять утра, а у нас завтра по истории контрольная… Ну и вообще, не стану же я из-за этого школу пропускать…

– Ну какая необходимость в десятом часу куда-то ехать? – возмутилась Марина Николаевна. – Не пущу никуда, – отрезала она, приняв воинственную позу.

– Ну мамочка, ну мамулечка… – заныла Снегирева. – Я быстренько, одна нога там, другая здесь… Ну вспомни, когда ты была молодой, неужели бабушка тебя никуда…

– Да мне бы и в голову не пришло уходить из дома в такой час, – не сдавала своих позиций мама. – И потом, тогда время другое было, а сейчас в семь часов на улицу уже страшно выйти…

– А мне вот ни капельки не страшно! Да ничего со мной не случится, мамочка, – склонила голову набок Галина. – Вот увидишь… А назад меня Игорь проводит, – не моргнув глазом, соврала она.

– Сказала нет, значит, нет, – повысила голос Марина Николаевна.

– Мама! – Девушка вскинула голову и серьезно посмотрела в глаза матери. – Я тебя очень прошу, отпусти меня. Для меня это очень, понимаешь, очень важно.

Трудно сказать, что в этот миг почувствовала Марина Николаевна. Скорее всего увидев в глазах дочери непоколебимую решимость, женщина поняла: что бы она сейчас ни сказала или ни сделала, Галя все равно поступит по-своему. Поэтому, опустив голову, Марина Николаевна негромко произнесла:

– Хорошо, только когда будешь выезжать домой, позвони. Я тебя у метро встречу.

– Конечно! – обрадовалась Снегирева, повиснув на шее у матери. – Ты у меня лучше всех! – сказала она и наградила маму звонким поцелуем.