-- Извини, Оль, я перезвоню, - и отключился.

Ирма спорхнула со ступеней подобно мотыльку, летящему на огонь, на ходу что-то объясняя. Алекс не соображал. Видел только её. Растрёпанную, окутанную лунным сиянием, как ореолом, сосредоточенную. Она принимала какое-то решение. И приняла, потому что решительно подошла к нему настолько близко, что и муха не пролетит. С нежной силой обхватила его шею и поцеловала. Её губы отдавали кофейной горечью. Почему? Она ведь не пила кофе. Руки её робко заскользили вверх, провели по его бритому черепу, заросшей щеке, пересохшим от волнения губам. Мурашки пробегали по телу везде, где касались её пальчики. Алекс не должен был поддаваться. Он не за тем привёз Ирку сюда, чтобы очертя голову бросаться в головокружительный омут. Он не всё рассказал. Впереди предстояло самое страшное признание, и он даже попытался отстранить Ирку, вставить слово, но она заткнула ему рот горячим, страстным поцелуем, в котором не было ни капли нежности. Одни инстинкты. Первобытные и существующие по своим, неподвластным ни сердцу, ни разуму законам. И Алекс сдался. И его откровения вдруг потеряли важность, смысл. Остались лишь он и Ирка, сгорающие в неистовом пламени страсти на узком полу коридора...


...Ирма сбежала, как воришка. Не оглядываясь, спотыкаясь на каждом камешке. Куталась в ветровку, которая не спасала от охватившей её дрожи. По раскрасневшимся от пронизывающего ветра щекам струились слёзы. Сердце кололо. И боль становилась только сильнее с каждым вдохом. А ещё очень хотелось вернуться. Выбросить записку, которую она оставила на обеденном столе, и лечь под бок Алексу, мирно спавшему на диване кухни. Но Ирма гнала от себя эти мысли, подавляла желания, заставляя идти вперёд. Всё равно куда, лишь бы подальше от этого странного дома и рушащей жизнь исповеди. Она понимала, что если Алекс расскажет о себе, то разрушит то малое, что ещё осталось между ними. Понимала, потому что знала - она не выдержит его правды. Ирма быстро шагала, натыкаясь на редких прохожих. Кто-то даже попытался остановить её, познакомиться, но встретившись с её взглядом, отшатнулся как от прокажённой. Что он видел там, в её затянутых мутной пелёной слёз глазах? Боль? Безысходность?

Кровь стучала в висках. Было тяжело дышать. Пальцы, вцепившиеся в ворот собственной куртки, дрожали. Ноги подкашивались, и казалось - ещё шаг и Ирма упадёт на стылый асфальт. Но она упрямо находила в себе силы, чтобы идти дальше. Через боль, острой занозой засевшую в душе. Сквозь страх потерять любимого мужчину. На этот раз навсегда.

Не разбирая дороги, она вышла на шоссе. Поймала попутку и плюхнулась на заднее сидение. Дрожащими пальцами набрала на мобильнике всего три слова: "В ближайшую гостиницу", - и протянула водителю. Тот взял с удивлением, но прочитал и кивнул, пожав плечами. Отключив возвращённый телефон, Ирма отрешённо взглянула за окно.

Чёрные тучи угрюмо нависли над городом, подолом цепляясь за крыши высоток и осыпая улицы редкими каплями дождя. Они глухо стучали в окно, извивались змейками и стекали по стеклу, оставляя после себя причудливые дорожки. Ирма провела пальцем по стеклу, повторяя один такой путь, твёрдо уверенная, что теперь всё будет хорошо. Потому что она нашла в себе силы сбежать, потому что пошёл дождь, оплакивающий прошлое и уносящий в своём водовороте все тайны и недомолвки. Новый день открывал чистый лист. Осталась лишь самая малость: найти сына и встретиться с Павлом, как просил его адвокат.

Водитель высадил Ирму у трёхэтажного белоколонного здания гостиницы. Постояв немного под холодными острыми каплями, дарящими неожиданное чувство свободы, она вошла в ярко освёщенный холл гостиницы. Сняла номер, поднялась на второй этаж. Открыла дверь и, не раздеваясь, упала на кровать, забывшись беспокойным сном.


Глава 18. Преданный или предатель?


Октябрь, 2008 год.


Сергей сидел в машине и наблюдал за щуплым мужчиной, крутящимся возле входа в онкологическую больницу. Молодой перспективный адвокат Леськиной конторы. Неделю назад на похоронах Кирилла Томилина этот адвокат настоятельно просил Ирму о какой-то встрече. Сергей услышал краем уха только саму просьбу, без подробностей, когда выражали соболезнования. Потом он видел, как адвокату с большим трудом удалось прорваться "к телу". Сам он и не пытался, хотя поговорить было о чём. Чувствовал себя виноватым перед Ирмой, а она как знала о его угрызениях совести. В редкие встречи смотрела косо, осуждающе, но никогда ни в чём не обвиняла. Да и с Леськой она почти не общалась. Виделись исключительно по делу - Леся защищала мать Ирмы, которую обвиняли в каких-то махинациях с деньгами. Корзин особо не вникал.

Он прикрутил звук на магнитоле и провёл ладонями по рулю. Нервничал. Да и в голову лезли неприятные воспоминания о давней встрече с женщиной из прошлого...


...То был обычный летний день. Сергей заехал на квартиру Тумановых, где жил после второго развода, забрать вещи. Накануне Леська взбунтовалась и потребовала его срочного переезда. Корзин был только счастлив и мысленно строил планы о покупке нового семейного гнёздышка.

Блаженно улыбаясь, он захлопнул дверь и неожиданно насторожился. В квартире пахло женскими духами. Яблочный и незнакомый аромат. Осторожно ступая по коридору, Сергей заглянул в кухню и невольно выругался. У окна стояла женщина в вишнёвом брючном костюме.

Корзин шагнул к мойке - над столешницей висел набор кухонных ножей - взял один, покрепче сжав деревянную ручку.

-- Ты кто? - намеренно громко спросил, скрывая дрожь в голосе. -- Как сюда попала?

Женщина натянулась и резко обернулась. Слегка испуганная и растерянная она вдруг улыбнулась. Сперва неуверенно, присматриваясь к Сергею. А потом широко и тепло.

-- Лёшка, - выдохнула она и шагнула в его сторону. -- Это же я, Леся.

-- Леся? - переспросил Сергей, всматриваясь в кажущееся знакомым смуглое лицо. Большие зелёные глаза, курносый нос, заострённый подбородок, короткие тёмные волосы, родинка на левой щеке. Неосознанно он повернул голову. На стене под часами висел портрет Лёхиной матери, невероятно похожей на женщину напротив. Корзин тряхнул головой. Женщина с портрета не могла стоять сейчас перед ним - она умерла, когда Лёхе исполнилось семнадцать. Отчим по пьяни забил ногами на глазах у дочки. А потом...

-- Не узнал? Неудивительно. Столько лет не виделись. Я бы тебя тоже не узнала, встреться мы на улице, - она тронула его за плечо. -- Это же я, Леся. Твоя сестра.

-- Сестра, - эхом откликнулся Сергей, пытаясь понять, кто эта женщина.

-- Не веришь? Ну вот, смотри, - она вытянула руку. На запястье болтался потёртый от времени браслет из деревянных шариков и букв: "ЛЕСЯ". -- Ты сделал его мне перед уходом в армию, помнишь?

Сергей посмотрел на браслет. Ерунда какая-то. Он с сомнением покачал головой. Ничего подобного он не помнил. Обычная детская побрякушка. Лёха тоже своей сестре делал такой.

Сергей положил нож, открыл кран, умылся. Странно всё выглядело. У родителей он был единственный любимый сын. Почему эта женщина пытается убедить, что она его сестра? Он набрал в ладонь холодной воды, омыл шею. А если это его старая знакомая, какая-нибудь школьная подруга, о которой он успешно забыл? Тогда возникает другой вопрос: что она делает в Лёхиной квартире? Откуда знает, где он живёт? Разве что с Лёхой пересеклась, но тот непременно сообщил бы. Корзин закрутил кран, вытер руку о брюки и посмотрел на гостью. Но даже, если допустить, что Лёха забыл рассказать, а барышня эта действительно Сергея давняя приятельница или родственница, о которой он не знал, всё равно не понять, как она попала в квартиру? Ключи-то у неё откуда?

-- А вот это? - она отодвинула воротник водолазки, обнажив шею. На веснушчатой коже красовался длинный косой шрам от уха до ключицы. -- Это отец ударил бутылкой, когда маму...Ты потом рассказывал ещё, как меня Сашка Костромин спас. Помнишь, Лёш?

И тут до него дошло. Незнакомка приняла его за Лёху. Тогда многое сходилось. И браслет, и слова о родителях, и сестра по имени Леся. Но Сергей знал совершенно другую Лесю. Только одну сестру друга. И вовсе не эту странную женщину. Но тогда кто она? Что-то упрямо не складывалось в его голове.

-- Я помню, только я не Лёша. И у меня отродясь не было ни сестёр, ни братьев. Так что, подруга, ты явно ошиблась адресом.

-- Это вряд ли, - и она положила на стол ключ с брелком в форме игральной кости с одной неровной гранью. -- Не верю в иронию судьбы, - криво усмехнулась.

Сергей сел за стол, положив рядом точно такой же ключ. Лёха отдал, когда съехал на новую квартиру. Сергей помнил эти брелки, косо срезанными гранями соединяющиеся в один кубик. Они появились у Лёхи перед уходом в армию. Очередная детская безделушка. Один он нацепил на свой ключ, второй - на сестрин. Сергей собственными глазами видел. Тогда каким образом ключ оказался у этой женщины?

-- Откуда?

Если она ответит, значит, не врёт. О том, что брелков два, знали всего трое: Сергей, Леська и сам Лёха. Как и о месте, когда он один подарил сестре.

-- Брат подарил, - она обошла стол, присела напротив. -- На вокзале. Перед армией. Здравствуй, Серёжа.

-- Здравствуй, Леся.

-- Лара, - поправила она и, заметив удивление на лице Сергея, добавила, что он может называть её Ларисой. Таково её полное имя. Лесей её называл лишь брат.

Они просидели на кухне до вечера. Говорили мало, чаще молчали. Лариса расспрашивала о брате: где он, что с ним, почему она не может с ним связаться? А Сергей разводил руками и не отвечал ничего конкретного. Мол, они поссорились и давно не общались, что частично было правдой. Давать координаты друга он не собирался. Хотел обдумать всё произошедшее в тишине и одиночестве. Вопросов в голове роилась туча, а ответы никак не соединялись в логическую цепочку. И потом, надо было ещё выяснить о цели столь неожиданного визита. Стоит ли вообще беспокоить Лёху. К чему такая срочность? А дело было неотложным - Лариса сама призналась, хотя подробностей не раскрыла. А уходя оставила ему адрес гостиницы, где остановилась, и убедительно просила поскорее выяснить, что с братом и как с ним можно встретиться.