Она снова вернулась к своей задаче и, наконец, остановила свой выбор на трех нарядах, которые принесла Несте.

Пожилая женщина улыбнулась ей чуть насмешливо:

— У вас, кажется, довольно обширный гардероб, раз вам понадобилось столько времени, чтобы выбрать три возможных варианта.

Два из них она отвергла, почти не глядя, хоть они были достаточно привлекательны, и остановила свой выбор на третьем.

— Это,— решительно объявила она с такой твердой убежденностью, что Моргана не стала бы спорить, даже если бы сама не была наполовину уверена в том, что это именно то платье.

Она подняла его перед собой, критически разглядывая пышную завихривающуюся юбку из тяжелого изумрудно-зеленого шелка и шнурованный корсаж поверх жесткого белого органди.

— Да, наверное, оно подойдет,— наконец решила Моргана. Она наденет под него крахмальную нижнюю юбку с широкой оборкой по низу. Под полупрозрачное белое органди наденется маленькая отделанная кружевом рубашка, совсем новая, а черные босоножки завершат ансамбль.

Она обнаружила, что с нетерпением ждет праздника, и с тайной улыбкой подумала: что же она такое сделает, если по странному капризу судьбы выиграет одну из знаменитых красных роз, которые девушки Хуамасы считают дороже любых подарков, предусмотренных для остальных цветов? Проблема оказалась неразрешимой. Ну и пусть, шансов на такое невезение не так уж много.



Настал день праздника — солнечный и яркий, как обычно на Хуамасе до наступления больших штормов, когда все забьются в свои дома и на острове воцарится ревущая стихия.

Моргана встала рано, прошла к Несте и помогла той собраться, прежде чем надеть свое зеленое с белым платье. Надевая его через голову и застегивая молнию, она негромко напевала. Несмотря на внешнюю практичность, Моргана втайне была настоящей женщиной, и платье полностью соответствовало ее праздничному настроению. Короткие пышные рукава были накрахмаленно-белоснежны, пышная зеленая юбка взвихривалась, дразняще открывая сосборенное кружево нижней юбки.

Они проехали через город к широкому бульвару, где Моргана оставила машину в ту незабываемую первую поездку. Но на этот раз машину дисциплинированно припарковал Хулио, отправившийся потом по своим делам. Моргана с Нестой перешли улицу, направляясь к ресторану в саду, где им предстояло отобедать с Акуарасами и их гостями.

«Дескани», самый знаменитый и недоступный ресторан Лорензито, оказался одноэтажным зданием в мавританском стиле. Столики стояли и внутри помещения с мраморным полом, и в прекрасно спланированном саду. С дерева на дерево были перекинуты гирлянды лампочек, которые зажгутся вечером. Между столиками плыли ароматы цветущих кустарников и деревьев. Чудные экзотические сады, казалось, дремлют под тропическим солнцем. В довершение всего где-то в отдалении играл небольшой оркестр.

Они нашли семейство Акуарас и их гостей за большим столом под цветущей джакарандой. Как и предсказывала Неста, там оказалось немало незнакомых людей, среди них несколько молодых мужчин, смотревших на Моргану с нескрываемым восхищением. Казалось, Неста знакома со всеми присутствующими, но хотя Моргану представили всем, она была уверена, что потом не может вспомнить их имен. Было большим облегчением увидеть, что ей предстоит сидеть рядом с Карлом Кристеном.

Он приветствовал ее, как она догадалась, на швейцарском диалекте немецкого, и, не устояв перед соблазном, Моргана ответила:

— Гутен морген. Карл.

Было приятно видеть удивление молодого доктора Кристена.

— Вы знаете немецкий?

— Я знаю немецкий и говорю довольно свободно, но я не совсем поняла то, что вы говорили.

— Это был швейцарский немецкий.

— Он очень отличается от обычного?

— Немного. Швейцарцы понимают немцев, но те, кто знает немецкий язык, не могут понять швейцарский немецкий.— Глаза его сощурились в виноватой улыбке.— Звучит довольно сложно.

— Да, но, кажется, я вас поняла.

Моргана поймала себя на том, что наблюдает за его худыми умными руками. Ей это было свойственно: она знала, что часто судит о людях по их рукам. Так много можно узнать про людей, если наблюдать за их пальцами. Пожалуй, исключением является Фелипе. Она склонна была считать, что ее первое впечатление оказалось неправильным. Страсть и нежность — жестокость и доброта. Это плохо согласовывалось с тем, что она узнала о нем впоследствии.

Руки Карла были руками хирурга — гениального хирурга, подсказало ей чутье. Но он похоронил себя на Хуамасе. Почему? Снова встает этот вопрос. Что-то в его прошлом привело его на Хуамасу за забвением. Она была в этом абсолютно уверена. И то, что сказала ей Неста, только подтвердило ее догадки.

— Вы раньше не видели таких праздников?

Моргана оторвала взгляд от его рук.

— Нет, не видела. Что тут происходит?

— После ленча мы пойдем смотреть, как отплывают рыбачьи лодки. Приз будет вручен той, которая быстрее всех доплывет до буя, установленного в гавани, и вернется обратно. Это займет немало времени, потому что сначала мы осмотрим лодки, а потом будут чествовать победителя. В течение всего этого времени мы будем есть всякие вкусные вещи, но вредные, и это поможет нам дождаться обеда, когда для него, наконец, настанет время.

— Теперь вы говорите, как врач,— напомнила ему Моргана. — И это после того, как велели мне не обращаться с вами, как с врачом!

— Прошу прощения,— сразу же откликнулся Карл. Поблескивая глазами он добавил:— Я лучше начну за вами ухаживать на немецком.

— Ничего подобного вы не сделаете,— парировала Моргана.— И вообще, я понимаю по-немецки.

— Тем лучше,— пробормотал Карл, но было непонятно, говорит ли он это себе или ей.

— На вас просто начинает действовать эта сверхпортугальская атмосфера,— решительно провозгласила Моргана, и оба одновременно расхохотались.

Вполне естественно, это привлекло к ним всеобщее внимание, и Моргана невольно начала краснеть, хотя смущаться было нечему. Может, виной была немного недобрая улыбка Селестины?

— Похоже, моя маленькая кузина была права,— заметила она, бросая косой взгляд на Моргану.— У сестры Кэрол и доктора Кристена нашлось немало забавных тем для разговора.

— Конечно.— Карла ничуть не смутило всеобщее внимание, в центре которого они оказались.— У медсестры и врача всегда найдется, о чем поговорить.

— Вы разговаривали о работе? — удивилась Марита.— Но как это нехорошо, Карл,— в день праздника!

— На самом деле — не о работе,— ответила Моргана, не собираясь объяснять, о чем шла речь.

Но Карл оказался не таким сдержанным.

— Я пригрозил начать ухаживать за сестрой Кэрол, но на свою беду выяснил, что она знает немецкий,— бесстрашно заявил он.

— А об этом надо сожалеть? — осведомился стройный смуглый молодой человек, сидевший на другом конце стола. Моргана смутно помнила, что его зовут Ренато Альдор.— Я лично не хотел бы ухаживать за кем-то, кто этого не понимает.

— Но это можно исправить, Ренато,— возразила Марита.

— Правильно,— согласился тот.— Похоже, вам нужно учить португальский, мисс Кэрол.

Моргана не без опаски взглянула на него, не понимая, серьезно ли он говорит. В темных глазах затаился смех, и, словно в подтверждение этому, сидевшая рядом с ним молодая девушка наклонилась вперед и улыбнулась:

— Я должна вас предостеречь. Мой брат заходит в том, что вы называете шуткой, слишком далеко.

— Я так и заподозрила,— ответила Моргана, заметив, как в глазах Ренато разгорается смех.

— Тем не менее это — шутка, которую можно принять всерьез,— заметил он.— Вы хотите учить португальский язык, мисс Кэрол?

Моргана не успела ответить, Селестина лениво перевела взгляд на Ренато.

— По-моему, вы несколько ошеломили мисс Кэрол, Ренато,— лениво протянула она своим глуховатым высокомерным голосом.— Она — англичанка, и привыкла к тому, что знакомство развивается гораздо более медленным темпом.

— Как я ни ценю ваше предложение,— ответила Моргана с искрящимися смехом глазами, которые ясно сказали Ренато, что она на самом деле имеет в виду,— я, наверное, не могу его принять. Я через несколько недель покину Хуамасу.

— Как жалко,— вставила Марита.— А вы не можете передумать и остаться?

— У меня здесь скоро не останется работы. Нога мисс Брутон хорошо поддается лечению, а меня в Англии ждет мое место.

— А разве обязательно, чтобы больница была в Англии? — Марита, воспылав симпатией к Моргане, явно решила без боя не сдаваться.— Я уверена, что наш доктор Карл нуждается в медсестрах, и тогда вам не надо будет уезжать с Хуамасы.

— Ты, наверное, не понимаешь, что мисс Кэрол сильнее привязана к своей стране, чем к нашему острову,— заметила Селестина, и у Морганы создалось впечатление, будто эти слова подразумевают, что если это не так, тем хуже для Морганы, и на Хуамасе ей не место.

— Это вовсе не так,— ответила она, не понимая, почему Селестина относится к ней со столь неприкрытой враждебностью.— Я бы хотела остаться на Хуамасе, если бы у меня была такая возможность.

— Тогда почему не остаться? — предложил Карл.— Марита права. Нам в больнице действительно нужны медсестры.

Невольно она почувствовала острое сожаление. В других обстоятельствах она не колеблясь приняла бы это предложение. Теперь у нее не было выбора — она должна была отказаться.

— Боюсь, что это невозможно,— негромко проговорила она.— Я благодарна за ваше предложение и действительно хотела бы остаться, но по личным причинам должна буду уехать в Англию.

Карл пожал плечами.

— Пока мы на этом закончим разговор, но буду надеяться, что вы передумаете.