– Пожалуйста, позвольте нам представиться, – сказала та, что была скорее каштановая, чем рыжая. – Меня зовут Оливия Старкер, а это Сара Элизабет Старкер.
– Мы сестры, которые вышли замуж за братьев, – пояснила Сара Элизабет.
– Понимаю. – На самом деле Харриет ничего не понимала. – Мы раньше встречались?
– Мы только слышали о вас, – Оливия немного наклонила голову, – от нашего брата.
Сара Элизабет добавила:
– До замужества мы носили фамилию Брэдборн, как и Бенедикт.
Харриет уставилась на сестер.
Поскольку она молчала, Сара Элизабет снова заговорила:
– Мы очень хотели познакомиться с леди, пленившей его сердце.
Харриет не выдержала:
– Это какая-то шутка?
– Нет, – ответила Оливия, – но если послушать Бена, то в вашем обществе всегда бывает очень весело, мисс Мосли.
– Бена? – Харриет чувствовала, что ее замешательство усиливается – сестры смотрели на нее выжидательно, словно думали, что она вот-вот выкинет какой-нибудь юмористический номер.
Сестры снова спокойно переглянулись, и Сара Элизабет сказала:
– Наш брат так говорит о вас, что мы легко представили себе, что вы за женщина, и уже предвкушаем, как вы станете членом нашей семьи.
– Вы ненавидите Бенедикта, мисс Мосли? – напрямик спросила Оливия.
– Нет. – Харриет с удивлением поняла, что ее слова опережают мысли. – Совсем наоборот.
Сестры с одинаковым удовлетворением кивнули.
И тогда с поразительным отсутствием стыда при обсуждении личных дел с двумя незнакомками Харриет ткнула себя в грудь:
– А он меня ненавидит?
Одинаковые улыбки превратились в ухмылки, очень похожие на ухмылки брата, который их вырастил. Оливия замотала головой, а Сара Элизабет сказала:
– Он бы не попросил нас прийти сюда и убедиться, что с вами все в порядке, если бы ненавидел вас.
Глава 46
– Должна признаться, – сказала Харриет, – они показались мне немного странными.
Августа оторвалась от шитья.
– Они близнецы? Близнецы иногда возбуждают тревогу в людях. Помнишь сестер Пачули? Вечно они заканчивали друг за дружку предложения и обменивались тайными взглядами. От них просто в дрожь бросало.
– Нет. – Харриет дописала предложение и закрыла дневник. – Думаю, все дело в том, что они чересчур серьезно хотели со мной познакомиться.
– Потому что, как они выразились, ты пленила сердце их брата.
Харриет оглянулась на подругу.
– Я тебе этого не говорила.
– Я подслушивала у окна, – бесстыдно пожала плечами Августа.
Харриет отодвинулась от стола и помолчала, постукивая пальцами по сиденью стула.
– Августа?
– Что?
– Мне его не хватает.
– Ну разумеется. Он пленил твое сердце точно так же, как ты пленила его.
Харриет не встала, а, поерзав на стуле, села боком и положила руку на спинку, чтобы лучше видеть подругу.
– Я не знаю, что мне делать.
– Можно устроить так, чтобы тебя арестовали. – Августа серебряными ножницами обрезала нитку.
– Он мне не верит. Наверное, считает меня сумасшедшей.
Августа посмотрела на нее из-под насупленных бровей:
– И ты говоришь, что, несмотря на это, он готов провести с тобой всю оставшуюся жизнь? Он принимает тебя такой, какая ты есть. Это ты не приняла Брэдборна таким, какой он есть, – скептиком, если можно так выразиться, неверующим.
Харриет подперла голову рукой и зажмурилась.
– Думаю, нелегко, – продолжала лучшая подруга, – видеть то, что ему приходится видеть по работе. Вероятно, он то и дело сталкивается с вурдалаками в человечьем обличье, поэтому не может с легкостью поверить в то, что нельзя потрогать или увидеть. И хотя его сестры об этом не заикнулись, похоже, им довелось пережить тяжелые времена, а Брэдборну пришлось быстро повзрослеть, чтобы заботиться о них. Сомневаюсь, что у него было время рассказывать у камина истории о привидениях.
– Я идиотка, – простонала Харриет.
– Нет. Но в обожаемых мною романах влюбленным женщинам, которые никогда раньше не любили, поначалу приходится нелегко.
В дверь постучали.
– Я открою. – Харриет встала со стула, не обратив внимания на сочувственный взгляд лучшей подруги. Впрочем, она не сомневалась, что Августа отложила шитье и пошла за ней следом.
Харриет открыла парадную дверь.
– Добрый день, – сказал Бенедикт.
Харриет захлопнула дверь.
Она круто повернулась, прижавшись спиной к двери. Сердце колотилось как бешеное. Встревоженные, широко распахнутые глаза смотрели на Августу.
– Что мне делать?
– Молись, чтобы ты не сломала ему дверью нос. – Августа улыбалась во весь рот.
– Не смешно. – Харриет безумными глазами шарила по сторонам. – Подержи дверь.
– Зачем? – с любопытством спросила подруга, быстро встав на место Харриет и подперев дверь спиной.
– Я выскочу через окно гостиной.
– Но ты только что сказала…
– Харриет! – позвал Бенедикт через дверь. Он не кричал, но его голос каким-то образом проникал сквозь дерево. – Открой дверь, или я буду вынужден ее выбить.
Харриет вздрогнула, остановилась и посмотрела на вход.
– Лучше отойди, Августа. Для человека в очках у него на удивление сильные мускулы.
Августа счастливо кивнула и распахнула дверь.
– Добрый день, мистер Брэдборн, – поздоровалась она, словно ничего не случилось. – Как приятно снова видеть вас!
– Мисс Мерриуэзер. – Он снял шляпу и нашел взглядом Харриет, стоявшую в глубине прихожей.
– Прошу прощения, Бенедикт. – Харриет выдавила из себя сухой смешок. – Это ветром захлопнуло дверь.
Он вскинул бровь и помолчал, словно привлекая внимание к совершенно неподвижному воздуху.
– Вы живете где-то поблизости? – вежливо спросила Харриет.
– Нет. Я живу в другой части города, – ответил Бенедикт. – Я пришел повидаться с тобой.
Августа кашлянула.
– Если вы оба меня извините, я пойду поставлю чайник. – Она протиснулась мимо Харриет, кинула на подругу многозначительный взгляд и скрылась в кухне.
Бенедикт все еще стоял за дверью, вскинув бровь. Харриет смотрела на него, мучительно понимая, как отчаянно ей не хватало этого сильного, спокойного лица.
– Харриет.
– Да?
– Ты не пригласишь меня войти? – Он вытащил из кармана небольшую коробку. – Я принес тебе подарок.
– У вас очень славный дом, – искренне сказал Бенедикт.
В доме, в котором Харриет жила вместе с Августой Мерриуэзер, царил уютный беспорядок. Вдоль одной стены вытянулись книжные полки. Половину книг составляли романы и поэмы романтического характера, а вторую половину – романы ужасов о привидениях и гоблинах. Бенедикт устроился напротив Харриет в кресле с высокой спинкой и заплаткой на подлокотнике. Сама Харриет сидела, идеально выпрямив спину, хотя на диванчике лежали очень мягкие на вид подушки.
Августа вышла из кухни с подносом, на котором стояли две изящные чашки. Она даже и не попыталась скрыть многозначительную улыбку, обращенную к подруге, поставила чашки и вернулась на кухню.
– Если вы хотите сказать мне что-нибудь личное, лучше промолчать, потому что Гас подслушивает, – вежливо сообщила Харриет.
– Если хочешь, я могу уйти! – крикнула из-за двери Августа.
– Я не могу сказать тебе ничего такого, за что потом будет стыдно перед другими, – невозмутимо парировал Бенедикт.
И мог поклясться, что услышал из-за двери восхищенный возглас.
– Как поживаете? – сделав глоток чая, вежливо осведомилась Харриет.
– Ужасно, – все так же невозмутимо ответил он. – Потому что мне не хватает тебя.
Она удивила его, сказав.
– Я тоже тосковала по тебе, Бенедикт.
Он встретился взглядом с ее очаровательными коричнево-зелеными глазами, встал, взял чашку Харриет и поставил обе чашки на стол, а потом сел рядом с ней. Она повернулась к нему лицом.
– Боюсь, я повела себя очень глупо, когда уехала от тебя. Ты не виноват, что не веришь…
Бенедикт ладонью закрыл ей рот. Харриет скосила глаза, глядя вниз, на его пальцы, и он подавил смешок, борясь с желанием заключить ее в свои объятия, опустил руку и протянул ей подарок.
– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, открой его. Это запоздавший подарок на твой день рождения.
Харриет с озадаченным видом кивнула и аккуратно развязала бант.
Харриет открыла коробку, и в глазах ее сверкнуло понимание. Она вынула из коробки часы. Золото от времени потемнело, изящный орнамент стерся от частого использования.
– Ты не должен был мне это дарить. Это принадлежало твоему лучшему другу.
Он сказал:
– И сейчас принадлежит.
Харриет подняла на него глаза.
– Посмотри на это.
Бенедикт усилием воли заставил себя не обращать внимания на отчаянное желание обнять ее и большим пальцем открыл крышку часов.
– Можешь прочесть?
Харриет наморщила лоб, повернув часы к падавшему из окна свету.
– «Моему возлюбленному Уоррену, – произнес Бенедикт. – Твоя навсегда, Аннабель».
У Харриет была необыкновенно красивая улыбка, ярче, чем струившийся в комнату и падавший ей на лицо солнечный свет.
– Я была права.
– Ты была права. Что бы ни случилось в доме столько лет назад, я не верю, что Рочестер убил свою жену. Будь он таким жестоким, я сомневаюсь, чтобы она решилась тайком ходить в деревню и заказывать для него подарок.
– Да, – кивнула Харриет.
– Но как ты это узнала?
Харриет искоса посмотрела на него, и Бенедикт набрал побольше воздуха в грудь.
– Я думал об этом все то долгое время после нашего расставания. Как ты узнала, что в доме не произошло никакого убийства, и – что гораздо важнее – как ты сумела освободиться от веревок, которыми связал нас Куинн? Мы едва могли шевельнуться и, уж конечно, не справились бы с веревками. Объяснить это можно только одним – там происходило что-то странное.
"Тайный шепот" отзывы
Отзывы читателей о книге "Тайный шепот". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Тайный шепот" друзьям в соцсетях.