В какой-то момент она поняла, что он сдерживает себя, чтобы не достичь вершины наслаждения прежде, чем полностью удовлетворит ее. И хотя Кейле было приятно, что он думает о ее удовольствии, ей совсем не хотелось, чтобы он в чем-то себе отказывал ради нее. Она хотела, чтобы он тоже полностью растворился в этом восхитительном вихре, чтобы он не мог думать ни о чем другом, кроме этого чуда, которое вершилось сейчас между ними!

И вот наконец обжигающее напряжение, что копилось в самых сокровенных глубинах ее естества, взорвалось слепящими искрами. Все растворилось в этом сиянии. Осталось только чистейшее наслаждение. Кейла вскрикнула, и тело ее содрогнулось под его телом.

Майкл на мгновение замер, сжав ее бедра руками... и вот он тоже перешагнул барьер, за которым был только слепящий восторг. Только он и она.

Они еще долго лежали, обнявшись, погруженные в восхитительную истому. Наконец Майкл отстранился, приподнявшись на локтях; Кейла непроизвольно потянулась за ним и открыла глаза. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Все хорошо, — шепнул он ей на ухо и лег рядом, не выпуская из объятий.

Вскоре Кейла поняла, что он заснул, и во сне лицо его разгладилось, сделалось более мягким и даже каким-то беззащитным.

Кейла тоже уже засыпала. И где-то на грани яви и сна ей вдруг пришла в голову странная мысль: все-таки как хорошо, что Майкл купил этот дом уже после того, как расстался с Норой...


Когда Кейла проснулась, то не сразу поняла, где находится. Она растерянно огляделась... и вспомнила все.

Майкл, уже одетый, стоял у окна, глядя на сад, омытый утренним солнцем. Кейле вдруг стало неловко за свою наготу. Натянув простыню до самого подбородка, она тихонько окликнула его:

— Майкл!

— Я здесь.

— Я вижу. А почему ты стоишь там? О чем... — Голос не слушался, и Кейла попробовала еще раз: — О чем ты думаешь?

— Я думаю, как мне теперь объясняться с Остином. Как мне сказать ему, что я обманул его доверие и переспал с его невестой...


8


Кейла непонимающе уставилась на него. Слова Майкла отдавались у нее в сознании гулким эхом, но она никак не могла уловить их смысл. Внезапно ей показалось, что все ее потаенные мечты рассыпались прахом еще прежде, чем она сама успела их определить.

— Что?! — переспросила она.

Майкл даже не повернулся к ней.

— Мне кажется, ты все прекрасно слышала.

Кейла попыталась взять себя в руки.

— Я подумала, что ослышалась, — проговорила она, тщательно подбирая слова. — Кто тебе сказал, что я его невеста?

— Остин, кто же еще? — с леденящим спокойствием отозвался Майкл. — Когда договаривался относительно твоего приезда сюда.

Кейла решительно села на постели, придерживая простыню обеими руками. Ее волосы рассыпались по плечам, она вспомнила, как ночью Майкл гладил их... и тряхнула головой, останавливая себя. Сейчас было не время об этом вспоминать!

— Я не верю. — Она очень старалась, чтобы ее голос звучал рассудительно и спокойно. — Остин не мог так сказать, потому что он знает, что это неправда.

— Он говорил, что вы храните вашу помолвку в тайне, потому что в университете не одобряют отношений между преподавателями и студентами. Звучит резонно.

Его голос был ровным, а лицо непроницаемым — как будто и не было прошлой ночи, как будто они не сливались в едином порыве, оба охваченные жгучей неистовой страстью...

— Но я уже не его студентка, — нахмурилась Кейла.

— Да, но на будущий год он будет твоим научным руководителем.

От его ледяного спокойствия Кейла невольно поежилась.

— Неужели ты думаешь, что я бы приехала сюда, если бы я... если бы мы с Остином были тайно обручены?!

— Все зависит от того, почему ты согласилась с ним обручиться, — пожал плечами Майкл. — Если лишь потому, что тебе нужна была уверенность в завтрашнем дне, ты могла бы поехать куда угодно в поисках лучшей партии. Только не подумай, что я тебя обвиняю! У тебя было трудное детство, и теперь тебе хочется уверенности и стабильности. Это вполне естественное желание.

— Хорошего же ты обо мне мнения! — процедила Кейла сквозь зубы. — Но в одном ты ошибся. У меня было отнюдь не тяжелое детство. Мама меня окружила любовью, и у меня было все, что нужно ребенку. В том числе и уверенность. — Внезапно ее озарила одна догадка: — А ты ведь, наверное, думаешь, что я и Саймона и Годфри Сетчелла рассматривала как возможные кандидатуры на роль мужа!

— Это вполне вероятно.

Его слова отдались в сердце Кейлы мучительной болью.

— Теперь я понимаю, почему ты так часто упоминал в разговоре невесту Саймона...

— Это неважно. Что сейчас важно, так это Остин.

— Я не верю, что он мог так сказать.

У Кейлы вдруг разболелась голова. Она сжала пальцами виски, чтобы хоть как-то унять эту боль, которая мешала ей сосредоточиться.

— Он никогда ко мне не прикасался. Даже ни разу не поцеловал, — тупо проговорила она и на мгновение умолкла, ожидая, что Майкл что-то скажет в ответ, но он молчал. — Если бы я видела, что он влюблен в меня, я никогда бы не приняла от него машинку и не согласилась бы на его предложение о работе...

— И не позволила бы ему заплатить за твою квартиру? — оборвал ее Майкл.

— Что? — Она растерянно тряхнула головой.

— Заплатить за квартиру, которую он для тебя снимал за пятьдесят долларов в неделю. И еще собирался на будущий год выплачивать тебе ежемесячное содержание.

— Но он говорил, что это стипендия для тех, кому пришлось прервать обучение по семейным обстоятельствам. Что это деньги из фондов университета...

— Из кармана Остина! — Майкл даже и не пытался скрывать своего презрения. — А насчет квартиры... Неужели ты поверила в эту сказочку о приятельнице, улетевшей на стажировку?!

— У меня не было причин ему не верить! — крикнула Кейла.

Только теперь она поняла, какой была глупой и наивной.

— А тебе не приходило в голову, что принимать такие услуги от мужчины, который питает к тебе чувственный интерес...

И тут Кейла не выдержала. Она вскочила с постели и едва ли не с кулаками бросилась на Майкла.

— Прекрати! Он не питал ко мне ничего такого, и я... О Господи!

Майкл схватил ее за руку и развернул так, что она оказалась прижатой к нему всем телом. Кейла чувствовала, как напряглась его плоть, выдавая желание. Но смотрел он на нее с такой холодной яростью, что ее собственная ярость сразу сошла на нет, сменившись чувством горького унижения.

— Никогда не пытайся меня ударить!

Майкл произнес это очень тихо, но все равно каждое его слово впечаталось в сознание Кейлы, словно выжженное пламенеющими буквами. Он прекрасно владел собой, но за внешним спокойствием скрывалась такая жгучая злоба, что ей стало по-настоящему страшно.

Остин говорил ей, что его двоюродный брат никогда не выходит из себя. Что еще никто и никогда не видел Майкла Ферри в гневе. Выходит, Кейла — первая, кому довелось это увидеть? Что ж, она может со всей ответственностью заявить, что в гневе он страшен...

— Зачем бы он стал делать для тебя столько всего, если бы не собирался на тебе жениться? Остин — не из тех мужчин, которые покупают женщин. Если он помогает женщине деньгами, это значит, что он ее любит. Что он хочет на ней жениться.

У Кейлы было такое чувство, что все ее связи с реальностью рвутся. Что она оказалась в ужасном сне.

— Нет! — вырвалось у нее.

— Я хорошо знаю Остина. Он никогда не лжет.

— Но он солгал нам обоим! — Не желая поддаваться отчаянию, Кейла снова бросилась в атаку: — И, может быть, не без причины? Может быть, он хотел защитить меня от твоих домогательств?

Ни один мускул не дрогнул в лице Майкла. Оно было точно маска — непроницаемое, неживое.

— Если так, то хитрость его не сработала, — произнес он язвительно. — Кстати, твои предположения только доказывают, что я прав. Зачем бы мужчине защищать женщину от чьих-то домогательств, если он не считает эту женщину своей?

Кейла яростно дернулась, вырываясь из рук Майкла, и он отпустил ее с таким видом, как будто ему было противно к ней прикасаться. Она поняла, что убеждать его бесполезно. Что бы она ни сказала сейчас, Майкл все равно не поверит в то, что Остин мог солгать.

— Ради Бога, оденься, — процедил Майкл сквозь зубы.

Только теперь Кейла сообразила, что стоит перед ним совершенно голая! Ей стало ужасно стыдно. Подобрав с пола одежду, которую они небрежно побросали вчера в порыве неуемной страсти, она принялась поспешно одеваться.

Конечно, Майкла можно было понять. Нора, его невеста, ушла от него с его лучшим другом. А вчера он провел ночь с женщиной, которая — как он думал — была невестой его двоюродного брата. Сейчас он презирал не только ее, но и себя тоже.

Его можно было понять... Но Кейле от этого было не легче.

— Женщины не принадлежат мужчинам, — выдавила она.

Майкл улыбнулся, и от этой улыбки Кейле сделалось не по себе.

— Скажи это ревнивому влюбленному.

— Я не собираюсь никому ничего говорить! — с яростью воскликнула она. — Ни у кого нет права объявлять другого человека своей собственностью! Остин солгал тебе. Все. Тема закрыта.

— Как скажешь...

Кейла поняла, что тема действительно закрыта. Доказывать что-либо бесполезно. Майкл верит Остину.

Она почувствовала себя преданной. И это было даже больнее, чем презрительный взгляд Майкла.

— Мне придется ему все рассказать, — неожиданно заявил он.

— Это еще зачем?!

Майкл отвернулся от окна. Лицо его было суровым и преисполненным непоколебимой решимости. Просто герой шекспировской трагедии! Человек чести, которому доброе имя дороже жизни! Кейла не могла видеть этот взгляд, исполненный холодного отчаяния. Подумайте только, он предал брата, обманул его доверие, совершил поступок, за который будет теперь себя презирать!