— Он, кажется, и на работу тебя устроил?

— Это было просто везение! Тем более, что квартира находилась совсем рядом с домом друзей Остина, которым нужна была помощница по хозяйству.

Взгляд Майкла оставался непроницаемым.

— Да уж, действительно повезло. Остин, очевидно, был очень доволен.

— Я надеюсь. Он был так добр ко мне...

— И, я думаю, искренне. — В голосе Майкла прозвучало что-то такое, что насторожило и неприятно задело Кейлу. — А когда Остин переедет в свой новый дом, он, наверное, предложит тебе жить у него?

— Да, но там есть как бы небольшая квартирка с отдельным входом... — Кейла почувствовала, что оправдывается, и гордо вскинула голову. — И потом, я буду жить там не совсем уж даром. Я смогу прибирать дом, готовить... Вообще это нечто вроде делового соглашения.

— И ты будешь довольна скромным местом экономки?

— Я буду довольна тем, что у меня есть свой угол! Пусть даже и не совсем мой...

— Стало быть, ты тоже собираешься помогать Остину, — задумчиво проговорил Майкл.

— Во всяком случае, я буду стараться. Я безмерно благодарна ему.

— Что ж, соглашение, по-моему, идеальное, — сказал Майкл, выдержав такую долгую паузу, что Кейла даже не сразу поняла, о каком соглашении идет речь. — Правда, бывают и лучше: когда тебе совсем уже незачем беспокоиться о деньгах.

Кейла удивленно подняла брови.

— Что ты имеешь в виду?

Майкл не ответил, лицо его оставалось непроницаемым, но Кейле почему-то показалось, что он весь внутренне подобрался. Еще бы понять почему...

— Если ты до сих пор не решила, что будешь делать, когда закончишь университет, зачем ты вообще туда поступила? — резко переменил тему Майкл.

Кейла пожала плечами.

— Историю я полюбила еще со школы. А мама очень хотела, чтобы я поступила в университет. Вот я и пошла на исторический. Мне вроде бы нравилось, я получила степень бакалавра, и как-то само собой подразумевалось, что теперь надо писать магистерскую диссертацию... — Кейла некоторое время молчала, но потом все-таки продолжила: — Мама была просто счастлива. Она когда-то сама училась в университете, но не сумела его закончить — так уж получилось. Она надеялась, что хоть я стану магистром — и за себя, и за нее. А потом, когда мне пришлось уйти из университета, чтобы ухаживать за ней, мама страшно винила себя. И взяла с меня слово, что я обязательно доучусь — даже если ее уже не будет... Но теперь я все больше склоняюсь к мысли, что мое возвращение в университет было, скорее всего, проявлением слабости. Или трусости? Я столько лет просидела дома... И я боялась даже пытаться искать работу!

Кейла пораженно умолкла. Она еще никому в этом не признавалась. Никому. Даже себе.

— Прости, если я слишком бесцеремонно лезу в твои дела, но разве ты не могла обратиться за помощью к отцу?

— У меня нет отца, — твердо проговорила Кейла. — Он погиб в автомобильной катастрофе еще до того, как я родилась. Я даже не знаю, кто мой отец: мама мне никогда про него не рассказывала.

Кейла сделала паузу. Майкл молчал, и ей показалось, что в этом молчании было сочувствие и понимание, только поэтому она решилась продолжить:

— Она только сказала, что мой отец был не свободен. Я так поняла, что он был женат.

— Да, похоже на то, — задумчиво проговорил Майкл. — Это, наверное, было непросто — расти без отца?

— Маме было намного сложнее. Она растила меня одна. Ей приходилось очень много работать, чтобы у нас было достаточно денег. — Кейла почувствовала, что ее голос дрожит, и добавила уже спокойнее: — У нее была трудная жизнь. И мне кажется, это очень несправедливо, что она умерла так рано. Только не говори мне, что жизнь вообще штука несправедливая!

— Я не люблю говорить банальности, — серьезно сказал Майкл, — и уж тем более говорить их человеку, который сполна испытал на себе эту несправедливость.

— Быть может, поэтому я и хочу, чтобы мамины жертвы не пропали даром! Последние годы ее единственной радостью было строить планы, которые я воплощу, когда ее не будет. Представляешь, как это ужасно?!

Кейла уже не могла сдерживать слезы.

— Я представляю. — Майкл протянул ей платок.

— И знаешь, что самое страшное? Когда она умерла, я почувствовала облегчение!

Она еще никому не говорила об этом. Но, видимо, настал такой момент, когда просто необходимо высказаться.

— Это вполне естественно: ты просто очень устала.

К несказанному изумлению Кейлы, Майкл обнял ее и ласково прижал к себе, мягко преодолев ее первое безотчетное сопротивление. Но потом Кейла расслабилась — в его объятиях ей было удивительно хорошо и спокойно.

Она опустила голову ему на плечо. Его запах, тепло его кожи, его сильное мускулистое тело — все это воздействовало на нее, как волшебные чары. И хотя она знала, что должна отстраниться, что это объятие — очень опасная штука, что влечение ее к этому человеку может теперь разгореться еще сильнее, она не могла заставить себя оторваться от него. Она как будто растаяла в руках Майкла — безропотная и покорная его несокрушимой властной силе.

Он осторожно убрал рыжий локон с ее влажной от слез щеки.

— Ты когда-нибудь плакала о ней по-настоящему? — Его голос был мягким и успокаивающим.

— Я... я...

И тут Кейла разрыдалась. Слезы текли неостановимым потоком, она не знала, сколько стояла так, уткнувшись лицом Майклу в плечо, пока они наконец не иссякли. Кейла мягко отстранилась, и на этот раз Майкл ее отпустил.

— Извини, — всхлипнула она, отводя глаза.

— Тебе не за что извиняться. — Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Тебе сейчас не помешает чашка горячего чаю.

Кейла заставила себя улыбнуться.

— Да, наверное.

Майкл заварил крепкого чаю и сам выпил чашку с ней за компанию. Он пытался отвлечь ее разговорами, но Кейла слушала рассеянно, погруженная в свои мысли. Только теперь она поняла, что та жгучая безнадежная страсть, которую пробудил в ней этот человек, переросла в нечто большее. Она переросла в любовь!

Завтра Майклу предстоял долгий изматывающий перелет, и он решил еще с вечера уехать в Хобарт, чтобы с утра сразу отправиться в аэропорт. Кейла проводила его до машины, помахала ему рукой и понуро вернулась в громадный пустой дом.


7


Наутро Кейла проснулась в непривычно спокойном, даже умиротворенном настроении. Вероятно, причиной тому был вчерашний срыв: она выплакала свое горе и обрела наконец способность принять неизбежное, чего ей так не хватало раньше. Маму уже не вернешь, но ее собственная жизнь продолжается.

Стоило лишь осознать это до конца, как в ней неожиданно пробудилась энергия и жажда деятельности. Кейла решила, что пришло время подумать о будущем — о будущем без Майкла Ферри... Это тоже нужно было принять как неизбежное: она понимала, что между ними никогда ничего не будет. Просто не может быть — ведь Майкл не любит ее...

Кейла почти не сомневалась, что в ту ночь после вечеринки на пляже Майкл занимался любовью с Джудит Поулден. А если бы у него были хоть какие-нибудь чувства к Кейле, он бы не сделал этого никогда.

Нет. Он не для нее. А это значит, что ей надо как-то устраивать свою жизнь. Жизнь, в которой не будет Майкла...

Больше всего Кейле хотелось остаться в Чаппакуа и продолжить работу над книгой. Но думать об этом — только напрасно бередить душу. Конечно, она не может уехать, пока Майкл не вернулся. Но нужно уже сейчас твердо решить, как жить дальше.

Продолжать учиться в университете бессмысленно; Кейла от души надеялась, что мама поняла бы ее. При экономном распределении денег она могла бы снять себе небольшую квартирку в каком-нибудь маленьком недорогом городке и купить самую необходимую мебель. Машинку Остина она, безусловно, ему отдаст. И хотя их соглашение о жилье и работе было во всех отношениях идеальным, Кейла сомневалась в том, что Остин не передумает после того, как она ему скажет, что уходит из университета.

Хотя, может быть, и не передумает?

Это было бы замечательно, но Кейла решила сразу настроиться на худшее. Значит, ей надо искать работу. Сейчас это самое главное. А в маленьком городе очень непросто найти работу. И особенно людям с незаконченным образованием.

Быть может, ей стоит поступить на какие-нибудь курсы, чтобы получить квалификацию для устройства на работу? Эта мысль показалась Кейле здравой.

И все-таки было одно «но»... Больше всего на свете ей хотелось сидеть за машинкой и писать свою книгу! Стоило подумать о какой бы то ни было другой работе, она сразу впадала в отчаяние.


Всю неделю, пока Майкл был в Англии, Кейла работала над книгой. Работа шла хорошо, и ей действительно нравилось то, что она пишет. Кейла понимала, что вряд ли кто-то возьмется опубликовать ее роман, но все равно целиком отдавалась творчеству, решив, что эта книга будет для нее первым ученическим опытом.

Она уже несколько раз перечитала пособие для начинающих писателей и каждый раз находила в нем что-то новое и полезное для себя. При этом она вновь и вновь с благодарностью вспоминала, что Майкл проявил такой искренний интерес к тому, что она делает, и купил ей эту книгу. Вряд ли это что-то значило, но Кейлу согревало одно сознание того, что Майкл подумал о ней.

Прошла неделя, но Майкл не вернулся. Кейла старалась не думать о нем, и днем это ей удавалось довольно успешно. Но по ночам ее донимали сны. Сны, больше похожие на кошмары. Ей снилось, как Майкл смеется над ней, как Джудит Поулден срывает с ее плеч желтую шаль и швыряет в грязь...

Что и говорить, эти сны было нетрудно растолковать!

— Майкл приезжает в субботу, — как-то вечером сообщила Мэг. — Звонили из его офиса в Хобарте. Он уже закончил дела в Англии, но решил слегать на пару дней в Сан-Франциско.