Маделин Уикхем - Тайный мир шопоголика

Я вспоминаю, что в чью бы пресс-службу я ни позвонила, ко мне всюду так относились. Никто никогда не торопился ответить на мои вопросы. Мне всегда говорили, что сейчас переключат на другого человека, потом обещали, что перезвонят, и никогда не перезванивали. Раньше мне было все равно — даже нравилось висеть на телефоне и слушать музыку (все равно это интереснее, чем вычитывать всякую финансовую муть). Раньше меня не волновало, воспринимают ли меня всерьез.

Но сегодня мне не все равно. Сегодняшнее дело кажется мне важным, и я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез.

«Ну ладно, я покажу этой грымзе, — злобно думаю я. — Всем им покажу, и Люку Брендону тоже. Всем им докажу, что я, Ребекка Блумвуд, не пустое место».

С внезапным рвением я достаю папину пишущую машинку, заправляю лист бумаги, включаю диктофон на воспроизведение, делаю глубокий вдох и начинаю печатать.

На следующее утро я просыпаюсь в шесть часов. Знаю, это смешно, но я изнываю от нетерпения — словно ребенок в Рождество.

Лежу в постели, уговаривая себя расслабиться и не думать о статье — как и подобает серьезному зрелому человеку, но ничего не получается. В голове то и дело всплывают сценки у газетных киосков по всей стране. Как почтальоны разносят сейчас свежий номер «Дейли уорлд». Люди разворачивают газеты, любопытствуя, что же сегодня в новостях.

И что они видят?

Они видят мое имя! Ребекка Блумвуд — черным по белому в «Дейли уорлд»! Моя первая статья в общенациональной газете. «Автор — Ребекка Блумвуд». Круто, да?! Э-эх!

Я знаю, что статья ушла в номер, потому что Эрик Форман позвонил вечером и сказал, что редактор остался очень доволен моим материалом. И его дадут на цветной странице с фотографией Мартина и Дженис. Это главная страница в газете. Мне с трудом верится. «Дейли уорлд»!

И вот я лежу и думаю, что в киоске на углу уже наверняка лежит целая кипа свежих газет. Большая стопка новеньких номеров «Дейли уорлд». А киоск открывается в… шесть, кажется? А сейчас пять минут седьмого. Так что теоретически я могу купить газету прямо сейчас. Если бы захотела. Могла бы встать, одеться и пройтись до угла улицы. Не то чтобы я непременно так и сделаю — не до такой уж степени мне хочется увидеть свое имя в газете. Что мне, делать больше нечего? За кого вы меня принимаете! Ну конечно, так я и побежала туда сейчас. Нет, я степенно подойду к киоску часов в одиннадцать или даже в полдень, куплю газету и не спеша пролистаю ее, а потом так же спокойно вернусь домой. А может, и вовсе не стану покупать. Что, я не видела своего имени в печати? Тоже мне фокус. Это разве повод петь и плясать от радости?

Вот сейчас перевернусь на бок и еще посплю. Не знаю, с чего вдруг я сегодня проснулась в такую рань? Наверное, птицы разбудили. Закрываю глаза, взбиваю подушку, пытаюсь думать о чем-нибудь другом… Интересно, что мама приготовит на завтрак?

«Но в „Дейли уорлд“ ты ведь своего имени еще не видела, да? — никак не угомонится хитрый голосок в голове. — В газете общенационального масштаба тебя еще не печатали».

Господи, нет больше сил терпеть. Все, не могу. Я должна это увидеть!

Вскакиваю с постели, натягиваю первое, что попадается под руку, и на цыпочках спускаюсь вниз. Закрывая дверь, я чувствую себя как та девушка из песни «Битлз», которая уходит тайком из дома. На улице прохладно, свежо и пусто.

Боже, как хорошо ранним утром. Почему я так редко встаю в шесть утра? Надо каждый день просыпаться пораньше. Бегать перед завтраком, как ньюйоркцы делают. Сжигать калории, потом возвращаться домой, есть на завтрак полезную овсянку и запивать свежевыжатым апельсиновым соком. Супер. Все — начинаю новую жизнь.

Приближаясь к газетной лавке, чувствую нарастающее волнение — сердце бьется чаще, чем у кролика, и незаметно для себя я замедляю шаг до темпов похоронной процессии. Меня начинает бить нервная дрожь. Не уверена, что хочу увидеть свое имя в газете. Может, я просто куплю шоколадку и вернусь домой. Или мятные леденцы.

Осторожно открываю дверь магазинчика и нервно вздрагиваю от звука колокольчика. Сегодня утром мне не стоит привлекать к себе внимание. Вдруг продавец уже прочитал мою статью и она ему не понравилась? Господи, как страшно. Зачем только я решила стать журналисткой? Надо было стать косметологом, как я и хотела в детстве. Может, еще не поздно? Получу второе образование, открою свой салон…

— Привет, Бекки!

От изумления лицо у меня сводит судорогой. У газетной стойки стоит Мартин Вебстер, и в руках у него номер «Дейли уорлд».

— Я вот проснулся ни свет ни заря, — робко объясняет он. — И подумал, раз уж все равно не сплю, прогуляюсь-ка за газетой…

— А… я тоже. Подумала, раз уж все равно проснулась…

Мой взгляд упирается в газету, и мне становится нехорошо. Мамочки, я сейчас умру от разрыва сердца. Лучше сразу меня убейте.

— Ну и… как? — спрашиваю я напряженно.

— Да вот, — Мартин немного ошалело смотрит в газету, — большая получилась…

Он поворачивает ко мне страницу, и я едва не падаю от удивления. На ней цветная фотография Мартина и Дженис, с несчастными лицами, а под ними жирным шрифтом заголовок: «МАХИНАТОРЫ ИЗ „ФЛАГСТАФФ ЛАЙФ“ ОГРАБИЛИ ПЕНСИОНЕРОВ!»

Трясущимися руками беру газету. Взгляд проскакивает к первой колонке текста… вот оно! «Автор — Ребекка Блумвуд». Это мое имя! Меня так зовут!

У двери опять звякает колокольчик, и мы оборачиваемся. К моему великому изумлению, в дверях стоит папа.

— Кхм… кхм, — неловко покашливает он. — Твоя мать просила купить газету. И раз уж я все равно рано проснулся…

— Как и я… — торопится Мартин.

— И я, — добавляю я.

— Что там? Напечатали?

— Да. Напечатали. — Я разворачиваю к нему газетный лист, чтобы он увидел ту самую страницу.

— Ого! — восклицает он. — Большая, да?

— И фотография удачная, правда? — энергично подхватывает Мартин. — Так хорошо получились цветочки на наших занавесках.

— Да, фотография отличная, — соглашаюсь я. Я не собираюсь ронять свое достоинство и спрашивать, понравилась ли ему статья. Если он захочет похвалить мой слог, он и так это сделает. А если нет, то и не надо. Главное, что я все равно ею горжусь.

— И Дженис очень хорошо получилась, мне кажется. — Мартин все разглядывает фото.

— Действительно хорошо, — кивает папа, — хотя и немного уныло.

— Видите, эти профессионалы знают, как свет поставить. Смотрите, как солнце падает ей прямо на…

— А как вам моя статья? — жалобно ною я. — Понравилась?

— Ой, конечно! — спохватывается Мартин. — Прости, Бекки, надо было сразу сказать! Я еще не дочитал до конца, но, кажется, ситуация ухвачена очень точно. Про меня так написано, как будто я герой! — Он хмурит лоб. — Хотя я не сражался на Фолклендских островах, ты знаешь.

— Ну, — быстро говорю я. — Это не так важно.

— И ты все это вчера написала? На моей машинке? — Похоже, папа изумлен.

— Ага, — довольно ухмыляюсь я. — Классно получилось, правда? А видел подпись? Автор — Ребекка Блумвуд.

— Дженис будет в восторге, — говорит Мартин. — Я куплю два экземпляра.

— А я — три, — откликается папа. — Твоей бабушке тоже понравится.

— А я ограничусь одним. Или двумя. — Я беспечно лезу в карман, выгребаю оттуда мелочь и с шумом высыпаю ее на прилавок.

— Шесть экземпляров? — удивляется продавец. — Точно?

— Это мне для работы, — краснею я.

Когда мы возвращаемся, мама и Дженис ожидают нас у нашего крыльца, умирая от любопытства.

— Моя прическа! — стонет Дженис, глядя на фотографию. — Какой кошмар! Что они сделали с моими волосами?

— Дорогая, прическа выглядит замечательно! — протестует Мартин.

Мама заглядывает ей через плечо: — Дженис, как хорошо получились ваши занавески!

— Я то же самое сказал! — радуется Мартин.

Нет, сдаюсь. Что у меня за родственники такие — занавески интересуют их больше, чем финансовая журналистика! Ну и ладно. Я зачарована подписью. Автор — Ребекка Блумвуд. Автор — Ребекка Блумвуд. Автор — Ребекка Блумвуд.

Когда все насмотрелись на газету, мама приглашает Мартина и Дженис присоединиться к нашему завтраку, и папа идет ставить кофе. Все такие веселые, будто сегодня праздник.

Думаю, мы все еще не можем поверить, что про Мартина и Дженис напечатали в «Дейли уорлд». (И меня, конечно, тоже напечатали. Автор — Ребекка Блумвуд.)

В десять часов мне удается улизнуть и позвонить Эрику Форману. Так, между делом. Просто сказать ему, что я видела статью в газете.

— Отлично получилось, правда? — весело хмыкает он. — Наш редактор очень хорошо принимает эту серию, поэтому, если накопаете еще пару таких историй, только свистните. Мне нравится ваш стиль. Прекрасно подходит для «Дейли уорлд».

— Здорово, — говорю я, хотя и не уверена, комплимент это или нет.

— Да, и пока я не забыл, — добавляет он. — Продиктуйте мне реквизиты вашего банка.

Зачем Эрику Форману мои банковские реквизиты? Черт, неужели они будут проверять мою кредитоспособность?

— В наше время все делается по безналу, — объясняет он. — Четыреста фунтов. Пойдет?

Что? Что он…

Ой, держите меня! Он собирается мне заплатить! Хотя… конечно. Естественно, собирается!