— Ого. Молодец.

— Еще она сказала, что надо говорить на интервью, — добавляет Сью и важно прочищает горло. — «Я хочу, чтобы люди получали удовольствие от моих вещей, а не восхищались ими. В каждом из нас живет ребенок. Жизнь так коротка, к чему тратить ее на минимализм?»

— Здорово!

— Это еще не все, — задумчиво морщится Сью. — Ах да. «На создание рамок меня вдохновило творчество Гауди». Надо Чарли позвонить, — радостно добавляет она. — По-моему, он в журнале «Татлер» работает.

— Класс.

И правда, класс.

И я рада за Сью. Конечно, ужасно рада.

Но меня грызет одна мысль: почему у нее все так легко получается? Уверена, ей никогда не приходилось общаться с мерзкими клерками из банка. И не придется. В полном отчаянии я опускаюсь на пол и начинаю листать журнал.

— Кстати, — Сьюзи отрывается от телефона, — около часа назад звонил Таркин, хотел назначить время свидания. — И хитро улыбается. — Волнуешься?

— Ой, — равнодушно отвечаю я. — Конечно, волнуюсь.

Если честно, о Таркине я напрочь забыла. Ну и ладно. Завтра днем скажу, что у меня месячные начались и живот болит. Легко. Эта причина никогда не обсуждается, тем более мужчинами.

— А знаешь, — снова говорит Сьюзи, кивая в сторону раскрытого журнала «Харперс и Квин», — на кого я наткнулась в списке ста самых богатых холостяков страны? Ой, привет, Чарли! — кричит она в трубку. — Это Сьюзи! Слушай…

Я придвигаю к себе журнал и… замираю. На меня смотрит Люк Брендон с легкой улыбкой на лице. Под фотографией подпись: «Номер 31. Возраст 32 года. Состояние оценивается примерно в 10 миллионов фунтов. Страшно умный предприниматель. Живет в Челси, на данный момент встречается с Сашей де Бонневиль, дочерью французского миллиардера».

Не хочу об этом ничего знать. Меня не интересует, с кем встречается Люк Брендон. В ярости перелистываю страницу и начинаю читать про номер 17. Судя по всему, он намного приятнее: «Дэйв Кингтон. Возраст 28 лет. Состояние оценивается примерно в 20 миллионов фунтов. Бывший нападающий команды „Манчестер Юнайтед“, ныне гуру менеджмента в мире спортивной одежды. Живет в Хертфордшире, недавно расстался со своей девушкой, моделью Черисс».

И вообще, Люк Брендон — зануда. Все так говорят. Кроме работы ни о чем не думает. Наверняка одержим деньгами.

«Номер 16. Эрнест Флайт. Возраст 52 года. Состояние оценивается примерно в 22 миллиона фунтов. Председатель и главный акционер корпорации „Флайт Фуд“. Живет в Ноттинг-хэмшире, недавно развелся со своей третьей женой Сьюзан».

Мне он даже не нравится. Слишком высокий. Наверное, и спортом-то не занимается. Времени не хватает. Без одежды, думаю, вообще урод.

«Номер 15. Таркин Клиф-Стюарт. Возраст 26 лет. Состояние оценивается примерно в 25 миллионов фунтов. В 19 лет унаследовал семейное поместье, с тех пор является землевладельцем. Очень не любит огласки. Живет в Пертшире и Лондоне, со своей старой няней, в данный момент не женат».

И потом, разве станет нормальный мужчина покупать в подарок чемодан? Сами подумайте, чемодан! И это при том, что мог купить хоть весь «Хэрродс». Подарил бы своей девушке колье или одежду. Или… Или…

Подождите-ка…

Это еще что?

О ком это?

Нет, не может быть… нет…

О господи.

Когда я уперлась взглядом в нечеткое фото, меня едва не парализовало всю. Таркин Клиф-Стюарт? Таркин, кузен Сьюзи? Таркин?

У Таркина… 25… миллионов… фунтов?

Я испугалась, что сейчас упаду в обморок. Смотрю на пятнадцатого самого богатого холостяка Великобритании. И я ведь его знаю.

Не просто знаю, он меня на свидание пригласил.

Завтра у меня с ним свидание.

Мамочки!

Я стану миллионершей. Мультимиллионершей. Я знала, знала! Я предчувствовала. Таркин в меня влюбится, попросит стать его женой, и мы поженимся в шикарном замке в Шотландии, как в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны» (только у нас, конечно, никто не умрет). И у меня будет 25 миллионов фунтов.

И что тогда скажет Дерек Смит? Ха!

Ха!

— Чаю хочешь? — спрашивает Сьюзи, кладя трубку. — Чарли такой душка. Он напишет обо мне в статье о новых талантах Великобритании.

— Замечательно, — еле слышно отвечаю я и откашливаюсь. — Я тут… Таркина увидела.

Надо убедиться, что это не другой Таркин Клиф-Стюарт, чей-то чужой кузен. Господи, прошу тебя, пусть на свидание меня позовет тот, который богат.

— А, — легкомысленно отвечает Сьюзи, — про него все время печатают в таких статейках. — Она пробегает глазами страницу и качает головой: — Ну надо же, они всегда все преувеличивают. Двадцать пять миллионов!

Мое сердце перестает биться.

— А разве у него нет двадцати пяти миллионов? — равнодушно спрашиваю я.

— Конечно, нет! — смеется она так, будто это самое дурацкое предположение на свете. — Поместье стоит примерно… ну, не знаю. Миллионов восемнадцать.

Восемнадцать миллионов. Ладно, сгодится.

— Ох уж эти журналюги… — понимающе закатываю я глаза.

— Тебе с бергамотом или обычный?

— С бергамотом, — отвечаю я, хотя на самом деле выпила бы чая сорта тайфу. Поскольку, пожалуй, пора привыкать к роскоши. Если уж мне предстоит стать девушкой Таркина Клиф-Стюарта.

Ребекка Клиф-Стюарт.

Бекки Клиф-Стюарт.

«Здравствуйте, это Ребекка Клиф-Стюарт. Да, жена Таркина. Мы познакомились на… Да, на мне был костюм от Шанель. Как вы запомнили?»

— Кстати, — вспоминаю я, — Таркин не сказал, где мы с ним встретимся?

— Он за тобой заедет.

Ну конечно. Пятнадцатый из самых богатых холостяков Англии не назначает встречи у станции метро, так ведь? Он самолично заезжает за девушкой.

Вот оно. Вот оно! Наконец-то начинается новая жизнь.


Никогда еще я не готовилась к свиданию так долго. Никогда. Ровно в восемь утра открываю свой гардероб и вижу, что мне совершенно нечего надеть. В 19.30 того же дня накладываю второй слой туши на ресницы, душусь «Коко Шанель» и выхожу в гостиную, чтобы выслушать вердикт Сьюзи.

— Обалдеть! — отрывается она от рамки, которую обтягивает линялой джинсой. — Выглядишь… потрясающе!

Признаюсь, я с ней полностью согласна. На мне все черное, но шикарное. Такой бархатный, мягкий, благородный черный цвет. Простое платье без рукавов от «Уистлз», самые высокие из всех шпилек от Джимми Шу и пара безумно красивых сережек из необработанного аметиста. И пожалуйста, не спрашивайте, сколько все это стоило, потому что подобный вопрос неуместен. Это вложение капитала. Самая большая инвестиция в моей жизни.

Я весь день ничего не ела, поэтому выгляжу мило и изящно, и первый раз в жизни мои волосы легли как надо.

Но внешность — это еще не все, так? Поэтому я проявила тактическую хитрость — зашла в книжный и купила книгу про Вагнера. Я ее почитала — пока сох лак на ногтях — и даже заучила несколько строчек, чтобы можно было поддержать разговор.

Не знаю, что еще интересует Таркина помимо Вагнера. Но этого, наверное, хватит.

И вообще, я так понимаю, он меня поведет в какой-нибудь роскошный ресторан с живой музыкой, так что мы весь вечер будем танцевать, тесно прижимаясь друг к другу, и нам будет не до разговоров.

Звонок в дверь. Я вздрагиваю. Сердце колотится. Но внешне я абсолютно спокойна. Начинается мое мультимиллионное будущее. Люк Брендон — завидуй и мучайся!

— Я открою, — улыбается мне Сьюзи и исчезает в прихожей. Секунду спустя я слышу ее голос: — Тарки!

— Сью!

Еще раз смотрю на свое отражение, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к двери — как раз в тот момент, когда входит Таркин. Ну вот, очередной дурацкий антикварный костюм. Странно, но сегодня меня это совершенно не раздражает. Я вообще не замечаю его внешности. Просто пялюсь на него. Пялюсь и не могу произнести ни слова. В моем мозгу одна-един-ственная мысль: двадцать пять миллионов фунтов.

Двадцать пять миллионов фунтов. От повторения этих слов в голове появляется приятная легкость, как от катания на карусели. Мне вдруг хочется сорваться с места и с криком «Двадцать пять миллионов! Двадцать пять миллионов!» носиться по комнате, расшвыривая деньги, как в дешевой комедии.

Но я не стану этого делать. Конечно нет.

— Привет, Таркин. — Я ослепительно улыбаюсь.

— Привет, Бекки, — отвечает он. — Потрясающе выглядишь.

— Спасибо, — скромно опускаю глаза.

— Выпить останетесь? — спрашивает Сьюзи, ласково глядя на нас, словно мамаша, провожающая дочурку на выпускной бал в сопровождении самого завидного кавалера школы.

— Хм… нет, спасибо, мы, пожалуй, пойдем. — Таркин смотрит на меня: — Ты согласна, Бекки?

— Конечно. Пошли.

14

На улице нас ждет такси, и Таркин открывает передо мной дверцу. Откровенно говоря, я разочарована, что это не лимузин с шофером, ну да ладно. Так тоже неплохо. Меня увозит на такси один из самых богатых холостяков Англии… кто знает куда… неужели в «Савой»? Таркин не сказал, куда мы направляемся.

Ах, может, это один из тех ресторанов, где еду приносят на серебряном блюде с крышкой и на столах лежит миллион вилок и ножей, а мимо проплывают высокомерные официанты, так и норовя подловить тебя на неловкости. Ну и пусть. Тут главное — не бояться. Главное — сохранять спокойствие и помнить о правилах. Так, надо напрячь память. Ножи и вилки: начинать с дальнего от тарелки прибора, и дальше по порядку. Хлеб: булочки не резать, а ломать и каждый кусочек намазывать маслом отдельно. Кетчуп: не просить кетчуп ни при каких обстоятельствах.

А вдруг подадут омаров? Я же никогда не ела омаров. Черт! Непременно подадут омаров, и я опозорюсь. Ну почему я ни разу не ела омаров? Это все мои родители виноваты. Они должны были с раннего детства водить меня по дорогим ресторанам, чтобы я научилась обращаться со всякими омарами и прочими улитками.