Майлс вздрогнул. В настоящее время его любовницей была оперная певица, весьма темпераментная особа, известная не только низким грудным голосом, но и привычкой швыряться различными предметами. Однажды, появившись на приеме с юной балериной, Доррингтон заработал сотрясение мозга, и пережить нечто подобное еще раз не желал.

— Намек понял, — кисло отозвался он. — Черт побери, я же обещал поужинать с ней до вечернего спектакля! Если опоздаю, она всю посуду в доме перебьет.

— Да, и непременно о твою голову, — злорадно проговорил Ричард. — А поскольку ты мне нужен живой и здоровый, скорее давай задание!

— Ты прав, — тотчас же согласился Майлс и постарался принять серьезный вид, подобающий служащему министерства обороны. — Так вот, твое задание. Мы уверены, что Бонапарт использует перемирие для подготовки захвата Англии.

— Мне тоже так кажется, — мрачно изрек Селвик.

— Нужно узнать как можно больше деталей: даты, места дислокации, численность контингента. Специально для тебя между Парижем и Кале будет организована тайная курьерская служба. Вот и все задание, Ричард. — Глаза Майлса сияли, в тот момент он действительно был похож на взявшую след овчарку. — Постарайся, чтобы мерзкий корсиканец не попал в нашу добрую Англию.

У Селвика засосало под ложечкой. Как Перси смог от всего отказаться? Столько трепета, волнений, переживаний. Шутка ли, от тебя зависит безопасность страны! Естественно, Ричард прекрасно понимал, что он не единственная надежда Англии. Агенты министерства обороны рассредоточены по всему Парижу и выполняют аналогичные задания. Но как здорово осознавать, что ты самый лучший!

— Шифр прежний? — спросил Селвик.

Секретный шифр мальчики разработали еще в первый год обучения в Итоне, чтобы перехитрить строгого проктора.

Майлс кивнул.

— Значит, через две недели возвращаешься в Париж?

— Да, — задумчиво потер лоб Ричард, — а пока есть время решить кое-какие личные дела. Еще мама просила сопровождать Генриетту, чтобы не спуталась с проходимцем. Следующую неделю Бонапарт должен провести в Мальмезоне[9], а на время моего отсутствия за ним присмотрит Джефф.

— Отличный парень этот Джефф! Окажись он сейчас с нами, мы бы так славно покутили… Но боюсь, придется подождать, пока с головы нашего друга окончательно не слетит треуголка. Милый Господи, спаси Англию от невзгод и лишений! — Майлс лихорадочно повязывал галстук и приглаживал волосы. — Черт, даже домой заехать не успеваю. Ну ладно, поцелуй за меня Генриетту.

Ричард пронзительно посмотрел на приятеля.

— В щеку, дружище, в щеку! Видит Бог, с твоей сестрой я всегда веду себя достойно. Генриетта очень красивая и славная девушка, но для меня она прежде всего твоя сестра.

Селвик с одобрением похлопал Доррингтона по спине.

— Отлично сказано. Именно этого я от тебя и ждал.

Майлс невнятно пробормотал, что его сестры, к счастью, уже замужем.

— Знаешь, ты превращаешься в такого зануду, когда пасешь Генриетту, — добавил он.

Ричард выразительно поднял левую бровь. Чтобы научиться столь эффектному жесту, в возрасте двенадцати лет он часами тренировался перед зеркалом. Да, напрасно усилия не пропали.

— Может быть, зато не могу вспомнить, чтобы Генриетта одевала меня в юбочку, когда ей было пять лет.

От изумления глаза Доррингтона стали совсем круглыми.

— Откуда ты знаешь? — гневно спросил он.

— Ну, из авторитетных источников, — усмехнулся Ричард.

И все же Майлс недаром был специальным агентом министерства обороны.

— Передай своему источнику, — сузив глаза, начал он, — что завтра на балу у Олсворзи я не стану носить ей лимонад. Жду извинений в устной или письменной форме, самое главное, чтобы они были искренними и смиренными, — мрачно заявил Доррингтон и схватил с бокового столика шляпу и перчатки. — Хватит ухмыляться, ничего смешного!

Ричард задумчиво потер подбородок.

— Скажи, Майлс, что чувствуешь в белой кружевной юбочке?

Затопав ногами, Доррингтон бросился прочь из библиотеки.

Взяв оставленную другом газету, Ричард удобно устроился в кожаном кресле.

Всего через две недели он вернется во Францию на поиски приключений.

Скорее бы!

Глава 3

— И как же ты собираешься отыскать Пурпурную Горечавку? — спросила Джейн, вслед за кузиной вбегая в просторную, оклеенную голубыми обоями комнату, которую девочки делили с тех самых пор, как покинули детскую. — Французы столько лет его ищут, и все безрезультатно.

За последние дни комната стала все больше походить на ателье мод: с каминной полки свисали подвязки, в гобеленовом кресле пеной вздымались нижние юбки. В довершение всего Амели научилась забрасывать шляпку на полог кровати Джейн. Раз, и розовые ленты уже колышутся над кроватью!

Амели вбила себе в голову, что, приняв решение, сможет уехать на следующий же день. Джейн нисколько не удивлялась. Если бы ее кузина участвовала в сотворении мира, то точно уложилась бы за два дня вместо семи.

Мимо уха мисс Вулистон со свистом пролетели шелковые чулки.

— Помнишь гостиницу, в которой любит останавливаться Пурпурная Горечавка? Она находится в Дувре…

— Да, и называется «Пристанище рыбака».

— «Вестник Шропшира» пишет, что скорее всего Горечавка останется верен своим вкусам. Вот я и подумала… Если нам тоже остановиться в этой гостинице, внимательно смотреть и слушать, кто знает, что получится?

— А еще «Вестник Шропшира» сообщал, что в Ноттингеме родились двухголовые козлята. А в прошлом месяце — что его величество сошел с ума и назначил королеву Шарлотту регентшей.

— Да, ты права, это не самая надежная из газет.

— Не самая надежная?

— Ты что, не читала сегодняшний «Спектейтор»? Повторяю, «Спектейтор», а не «Вестник Шропшира»! — Схватив со стола смятую газету, Амели начала читать: — «Любимый цветок Англии похищает секретные сведения…»

Она не успела договорить, как приоткрылась дверь. Всего на несколько сантиметров — мешал тяжелый сундук Амели.

— Прошу прощения, мисс Джейн, мисс Эми, — служанка Мэри французских имен не признавала, — но хозяйка велела помочь вам переодеться к обеду.

Лицо Амели исказилось в гримасе ужаса, совсем как у Сары Сиддонс[10] в роли леди Макбет.

— О нет, сегодня же четверг.

— Да, мисс, а завтра пятница, — пролепетала испуганная служанка.

— Черт, черт, черт! — вполголоса бормотала Амели, и Джейн пришлось помочь кузине. — Мэри, мы сами оденемся, передай маме, что мы скоро спустимся вниз.

— Да, мисс, — присела в реверансе служанка и пулей вылетела из коридора.

— Черт, черт, черт! — не могла успокоиться Амели.

— Можешь надеть платье из кремового шелка, — предложила кузина.

— Скажи им, что у меня ветрянка или, нет, лучше чума. Пусть будет пострашнее и позаразнее.

— Многие видели, как всего полчаса назад ты гуляла по полям в добром здравии.

— Разве чума не может начаться внезапно? — поинтересовалась девушка. Джейн покачала головой, передавая кузине кремовое платье. Амели разделась и послушно повернулась к двоюродной сестре. — Сейчас мне совсем не до Дерека. Только не сегодня, когда нужно обдумать план. — Возмущенный голос прозвучал глухо, потому что лицо было закрыто кремовым шелком. — Ну почему сегодня четверг?

Джейн сочувственно потрепала кузину по плечу, расправила платье и начала застегивать крючки.

Сегодня на обеде будут присутствовать двенадцать человек. Каждый четверг неизбежно, как сезонная стрижка овец, у дома останавливался старомодный экипаж, украшенный выцветшим гербом. На нем приезжали соседи: мистер Генри Медоуз, его жена, незамужняя сестра и сын Дерек.

Амели упала на стул перед зеркалом и принялась так энергично расчесывать короткие кудри, что волосы заискрили.

— Нет, сегодня я не сдержусь, и Дерек сам виноват.

— Думаю, разобраться с ним все же проще, чем отыскать Пурпурную Горечавку.

— Да как ты можешь их сравнивать?! — возмутилась Амели. Опустив подбородок на переплетенные пальцы, она посмотрела в зеркало и подмигнула Джейн. — Признайся, ты ведь не меньше меня хочешь найти этого шпиона. Только не притворяйся, что тебе неинтересно.

— Нужно же кому-нибудь вытаскивать тебя из передряг.

В серых глазах Джейн загорелись огоньки.

Амели вскочила со стула и порывисто обняла кузину.

— Призналась! — ликовала она. — Наконец-то, после стольких лет!

— И стольких глупых планов! — возбужденно воскликнула Джейн. — Учти, больше никакой сажи и издевательств над папиными париками, — поспешно добавила она.

— Согласна. Уверена, что смогу придумать что-нибудь получше.

Внезапно Джейн нахмурилась:

— А что, если папа нас не пустит?

— Ах, ну как он может не пустить?


— Абсолютно исключено, — заявил дядя Бертран.

— Но… — начала Амели.

Дядя не дал договорить, он гневно взмахнул вилкой, расплескав по скатерти густую подливку.

— Как я могу послать племянницу в логово к жестоким французам? Паршивые овцы, вот кто они! Правда, викарий?

Дядя толкнул локтем грузного викария, который задел лакея, ну а тот, в свою очередь, не удержал равновесие и пролил на персидский ковер полбутылки кларета.

Амели отложила тяжелую серебряную вилку.

— Смею напомнить, дядя Бертран, что я сама наполовину француженка.

Однако мистер Вулистон не пожелал заметить угрозы в голосе племянницы.

— Ничего страшного, девочка, — радостно ответил он. — Твой папа был отличный парень, даром что француз. Мы все равно тебя любим, верно, Дерек?

Молодой человек криво усмехнулся, и Амели с отвращением подумала, что в своем зеленом сюртуке он похож на надутую жабу.