Лорен Уиллиг - Тайный дневник Розовой Гвоздики

— Эй ты!

Один из часовых бросился к Амели.

Подняв голову, девушка увидела грязные сапоги, черные гольфы и темно-синие бриджи. Поза оказалась не самой удобной, и на секунду у мисс Балькур потемнело в глазах. Быстро взяв себя в руки, она взглянула на широкое, давно не бритое лицо. Этот охранник был самым крупным из всей троицы и явным лидером. Вылитый Голиаф с двойным подбородком и копной светлых волос. Да, с этим так легко не справишься… Оставшись без старшего, часовые встали по обе стороны двери. Если первого стражника можно было назвать Голиафом, то второго, невысокого и тщедушного, — скорее Давидом. Поймав заинтересованный взгляд девушки, охранник подавил зевок. Третий стражник, смуглый и худой, носил тоненькие усики, похожие на те, что несколькими часами раньше Амели нарисовала Джейн. Даже спокойно стоя у двери, он излучал потоки кипучей энергии. Настоящая рогатка, готовая в любую минуту выстрелить. За ним нужен глаз да глаз.

— Эй ты! — снова пролаял Голиаф.

— Да, месье?

— Что ты здесь делаешь?

Изображая смущение, Амели посмотрела на свое ведро, а затем на леди Аппингтон, старательно размазывавшую грязь по плитам.

— Мою пол, месье.

— Сам вижу, не слепой, — потер подбородок Голиаф. — Разве вам не говорили, что на этом этаже мыть не нужно?

Поняв, что охранник ничего не заподозрил, мисс Балькур оживилась.

— Нет, месье, — расправляя залатанную юбку, проговорила она. — Нам велели «тереть, чтобы блестело и шипело», правда, мама?

— Да, да! — закивала леди Аппингтон, из-за сильного английского акцента не решавшаяся на длинные фразы.

— Кажется, произошла ошибка, — устало кивнул охранник, — или вы перепутали этажи.

Амели с энтузиазмом закивала головой, делая незаметный шажок к двери.

— Спасибо, месье! Вы такой добрый, разрешили не мыть на этом этаже. Мы с мамой так устали, а завтра рано вставать, нужно убираться в большом доме в Фобург Сент-Оноре, — старательно растягивала слова Амели.

— Работа не сахар, — кивнул Голиаф.

— Да, да, — закивала леди Аппингтон.

К огромному удивлению мисс Балькур, стражник улыбнулся:

— Твоя мама — очень милая женщина.

Леди Аппингтон благодарно улыбнулась, обнажив ужасные черные зубы. Наконец-то пригодился старый трюк со смолой и сажей!

— Да, да!

Амели бы рассмеялась, но из-за двери послышался какой-то звук. Она тут развлекается, а Ричарда допрашивают и, возможно, пытают! Хватит болтать!

Расправив плечи, мисс Балькур гордо выпятила грудь, и тщедушный охранник чуть не выронил мушкет. Желая развить успех, Амели принялась накручивать на палец непослушную прядку.

— Кажется, господа тоже устали?

— Да нет, что ты, крошка, — засюсюкал Давид, отступая от двери, чтобы как следует рассмотреть молодые, прекрасно сформировавшиеся груди.

Так, этот, кажется, готов. Уставившись в пол, леди Аппингтон подталкивала ведро все ближе к цели.

Отступив на полшага назад, Амели лукаво улыбнулась Голиафу:

— Наверное, скучно стоять здесь всю ночь! Я бы точно не сумела, но вы такие сильные и здоровые!

Маркиза с трудом подавила смешок, а Голиаф довольно надулся.

— Особой силы тут не требуется! — надменно сказал он.

— Так что мы еще ого-го! — проговорил низенький, многозначительно подмигивая.

Амели не знала, что означает последняя фраза, но, судя по похотливому взгляду, ее пытаются соблазнить. Ослепительно улыбнувшись, она подалась вперед, демонстрируя нежную ложбинку между грудями.

Единственным, кто никак не реагировал на чары Амели, был Рогатка, невозмутимо стоявший у двери. Тяжеловесное кокетство девушки его явно раздражало. Черт побери! Либо он фанатично предан Деларошу, либо умнее своих спутников и почуял неладное. Мисс Балькур не устраивало ни то, ни другое…

Ух, крысеныш пучеглазый!

Крысеныш… Ослепленная блестящей идеей, Амели едва не усмехнулась. Сейчас она покажет этому оловянному солдатику!

Так, Голиаф, кажется, тоже созрел…

Амели взвизгнула, не слишком громко, но достаточно, чтобы привлечь внимание всех троих стражников.

— Крыса! — заголосила она, задирая юбку. — Боже мой, крыса! Спасите!

Она бросилась к Рогатке и всем телом прижалась к нему. Не ожидавший ничего подобного, стражник испуганно отшатнулся, а Амели, схватив его за руку, потащила в коридор подальше от двери.

— Вот она, там! — пролепетала мисс Балькур, дрожащим пальцем показывая на невидимую крысу. — Такая жирная, серая, с острыми зубами! Ойййй!

Снова прижавшись к Рогатке, она крепко обняла его обеими руками. Украдкой взглянув на леди Аппингтон, Амели увидела ее у самой двери. Но входить она явно не собиралась. Поймав многозначительный взгляд сообщницы, маркиза покачала головой. Черт, чего же она ждет?

Амели нахмурилась, а леди Аппингтон судорожно сглотнула. Больше переглядываться нельзя — на них смотрит Давид.

И тут девушка поняла: коньяк!

— Все, мисс, успокойтесь, крыса ушла! — прогремел Голиаф, хлопая ее по плечу.

Не отрываясь от Рогатки, мисс Балькур испуганно посмотрела на дюжего стражника.

— Вы уверены? Такая страшная, огромная… — Высвободив руку, она нарисовала в воздухе что-то похожее на овцу. — Она терлась о мою ногу, вот здесь, — девушка бесстыдно задрала юбку.

Казалось, мужчины сейчас пустят слюни.

— Доверься мне, крошка, и большая злая крыса больше не будет тереться о твои ножки.

— Думаю… — Амели снова прижалась к Рогатке. Мерзкий крысеныш рассматривал ее ноги вместе с остальными, но отпусти его на секунду, и он тут же помчится к двери. — Думаю, глоток коньяку мне сейчас не помешает.

Достав из кармана бутылку, Амели быстро ее откупорила и сделала вид, что пьет.

— Какая же я жадная, — захихикала она, причмокнув губами. — Господа, хотите коньяку?

— Нам нельзя… — начал Голиаф, с тоской глядя на бутылку.

— Конечно, нельзя, — согласилась Амели, передавая ему коньяк. — Не бойтесь, я никому не скажу!

— Да ладно тебе, пей! — проговорил Давид. — И мне оставь.

Сделав большой глоток, Голиаф передал бутылку Давиду, а тот, как следует приложившись, — Рогатке.

Смуглый стражник отрицательно покачал головой.

— Мы же на посту, — мрачно напомнил он.

— Да что плохого может…

Бам!

Давид так и недоговорил, потому что дверь в пыточную распахнулась, и леди Аппингтон быстрее молнии влетела в камеру. Рогатка попытался задержать Амели, но не тут-то было. Оттолкнув равнодушного к ее прелестям стражника, мисс Балькур бросилась вслед за маркизой.

Остолбенев от ужаса, трое охранников смотрели на элегантный пистолет с инкрустированной перламутром ручкой, который оборванка-уборщица достала из кармана коричневого платья.

Словно опытная дуэлянтка, леди Аппингтон прицелилась в Делароша:

— Немедленно бросьте щипцы и отойдите от моего сына!

— Мама? — пролепетал Ричард.

Боже, Деларош еще не начал его пытать, а у него уже галлюцинации. Но ведь это действительно его мать, а рядом с ней… Неужели Амели?

Селвик растерянно захлопал глазами. Но ведь это правда она, причем с голой грудью!

— Только попробуйте пошевелиться! — прошипела Гастону леди Аппингтон, а мисс Балькур бросилась к Ричарду. Трое часовых: высокий, низенький и чернявый — протиснулись в камеру, но замерли, увидев пистолет.

— Он ничего тебе не сделал? — испуганно спросила Амели и тут же попыталась развязать Ричарду руки. — Крови вроде бы не видно…

Сосредоточившись на сложных узлах, она старалась не смотреть на «железную деву», раскрывшую свои страшные объятия. Грязная солома колола босые ноги, а в воздухе пахло чем-то таким, что желудок болезненно сжался. Наверное, так пахнет страх. Амели с остервенением впилась в веревки.

Тем временем маркиза подошла к Деларошу со спины, чтобы видеть и его, и стражников.

— А ну-ка бросьте мушкеты, живо! — скомандовала леди Аппингтон.

Часовые тут же послушались.

Мать Ричарда удовлетворенно кивнула.

— Малейшее движение, и я пристрелю месье Делароша. Ясно?

Стражники недовольно заворчали.

— Молчать! — рявкнула маркиза и так угрожающе взмахнула пистолетом, что замминистра полиции вздрогнул. — Перестаньте трястись! Без надобности стрелять не стану.

Насколько помнил Ричард, мама никогда не прикасалась к огнестрельному оружию, но кто знает, чем женщины занимаются в свободное время… Даже подумать страшно… А еще страшнее кинжал, который, задрав юбку, вытащила Амели.

— Узлы слишком тугие, — пояснила она, перехватив его испуганный взгляд. — Не могу развязать.

— Как, ради всего святого, вы сюда попали? — негромко спросил Ричард, стараясь не смотреть на лезвие, мелькавшее рядом с его венами.

Один узел срезан, и путы немного ослабли.

— Потом объясню, — прошипела мисс Балькур, с беспокойством глядя на охранников.

Когда же подействует снотворное? Джейн всыпала в бутылку десять пакетиков белого порошка, пообещав, что этого достаточно, чтобы усыпить слона на целую неделю. Голиаф очень похож на слона, но ни он, ни Давид не проявляют ни малейших признаков сонливости. Леди Аппингтон не сможет бесконечно контролировать четверых мужчин. Может, Джейн с дозой напутала? Вообще-то Давид зевал, однако он зевал и раньше, что неудивительно, если вспомнить, который час. Голиаф тоже казался вялым, но, может, он просто испугался пистолета леди Аппингтон?

— Ой! — взвизгнул Ричард.

— Прости, — пробормотала Амели, снова сосредоточиваясь на веревках.

Дело пошло быстрее, и, поднатужившись, лорд Селвик высвободил руки.