Завидев Амели и Ричарда, Генриетта радостно помахала рукой.

— Ну, как погуляли?.. — начала было она, однако тут же осеклась, увидев бледное, расстроенное лицо брата.

— Не смею более докучать вам своим присутствием, — объявил Селвик, стряхнул пальцы Амели и, отвесив глубокий поклон Джейн, прошел в гостиную.

— Ш-ш, Ричард, иди сюда! — зашипела маркиза Аппингтонская и, схватив сына за руку, потащила за фальшивый саркофаг.

— Ой! — застонал молодой лорд, потирая запястье.

Воистину, когда доходит до сводничества, его миниатюрная мама становится сильнее десяти молотобойцев.

— Прости, дорогой! — Леди рассеянно потрепала сына по руке, но ее сочувствие было недолгим. — Что произошло? Вы рассматривали статуи целую вечность!

Селвик попробовал сбить маму со следа:

— Неужели Майлс флиртует с Генриеттой?

Леди Аппингтон закатила глаза:

— Даже если Майлс флиртует с Генриеттой, то твоя сестрица времени зря не теряет. К тому же в данный момент они под присмотром этой милой мисс Медоуз. Не пытайся сменить тему, Ричард! Неужели вы с сестрой считаете меня такой глупой, что без конца используете один и тот же трюк?

— Мама, разве мы когда-нибудь тебя дурачили? Нет, предпочитаем что-нибудь более изящное!

— Так-так, — прищурилась леди Аппингтон, — давай вспомним… Разве вы с Чарлзом… Боже, я снова наступаю на те же грабли! Ну, милый, доверься мамочке!

Схватившись за запястье, Ричард снова застонал.

— Хватит прикидываться, тебе не больно! Выкладывай, что случилось!

— Амели влюблена в Пурпурную Горечавку.

— Но ведь ты и есть…

— Знаю.

Именно в этот момент у футляра для мумий появился Майлс. Леди Аппингтон и не пыталась скрыть свое разочарование: ей явно помешали.

— Что такие мрачные? О чем шепчетесь?

— Хоть ты не начинай, — проговорил Ричард.

— Обещаю вести себя тихо, только не гоните в этот курятник, вернее, на веранду. Они там сбились в кружок и о чем-то шепчутся. Стоило мне появиться, как Генриетта бешено замахала руками и велела убираться. Так и сказала: «Убирайся!»

Доррингтон обиженно засопел, леди Аппингтон, напротив, просияла, а Ричард ничего не заметил: вытянув шею, он смотрел на небольшую группу, собравшуюся за стеклянными дверями. Кажется, Майлс не преувеличивает: девушки сидят так близко друг к другу, что темные локоны Генриетты едва ли не переплетаются с кудрями Амели. Громкий шепот напоминает жужжание пчел.

Какая разница, о чем они шепчутся? Если, конечно, дело не касается его персоны…

Вцепившись в футляр для мумии, Ричард весь обратился в слух.

— Не может быть! — воскликнула Генриетта, так и подскакивая на своем месте. — Вот бы не подумала!

Сестра снова наклонилась к Джейн и Амели. Шу-шу-шу-шу…

Если бы лорд Селвик знал, что обсуждают девушки, то не на шутку разволновался бы.

— Неужели Ричард не сказал тебе, кто он такой? Ужасно, просто ужасно!

Всего за десять минут с помощью неопределенных фраз и красноречивых жестов Амели установила, что мисс Селвик известно о тайной стороне жизни брата. Значит, можно говорить откровенно.

— Получается, он заставил тебя поверить, что это два разных человека? — Генриетта метнула хмурый взгляд в сторону футляра для мумии. — Как… — «ужасно» уже было, и пришлось срочно искать другой эпитет, — …возмутительно! — победоносно закончила мисс Селвик.

— Чувствую себя полной идиоткой. Если бы я знала, что служба Бонапарту — только прикрытие…

— Здорово придумано, правда? — воскликнула Генриетта и только потом вспомнила, что должна критиковать Ричарда, а ни в коем случае не хвалить. — Но ему все равно следовало обо всем тебе рассказать!

— Хуже всего, что Ричард мне не доверяет, — сетовала Амели. — Даже когда я сказала, что люблю другого, он даже не попытался…

— Сказать что-нибудь вроде «Этот другой и есть я» или «Знаешь, давно хотел сказать, но не было подходящего случая…»? — предположила Генриетта.

— Да, пожалуй, — невольно усмехнулась мисс Балькур.

— Нет, так не бывает. Ричард умный, порядочный, смелый, но… он мужчина, — раздраженно покачала головой Генриетта. — Страдает манией величия и считает, что все на свете знает и умеет, и так далее, и тому подобное…

— Вот именно, — энергично закивала Амели, — нужно ему показать, что нельзя все за всех решать.

— Правильно! — радостно воскликнула мисс Селвик.

— Нужно что-то делать…

— Согласна! — закричала сестра Ричарда. — Мужчин нужно ставить на место, чтобы не зарывались.

— Амели, так ты собираешься?.. — начала Джейн.

— У вас уже есть план? Расскажи, пожалуйста! — Убрав за ухо темную прядь, Генриетта умоляюще улыбнулась новым подругам. — Обещаю, буду нема как рыба!

— Да, план есть, — возбужденно сказала Амели.

Генриетта слушала, раскрыв рот.

— Здорово! — воскликнула мисс Селвик, выслушав детали. — Розовая Гвоздика… А что, мне нравится, — захихикала она. — Чем я могу вам помочь?

— Ш-ш! — зашипела Джейн. — Селвик идет!

Девушки тут же сложили руки на коленях и сделали постные лица.

С подозрением глядя на сестру, на балкон вышел лорд Ричард. Невинный взгляд Генриетты тут же подтвердил его наихудшие опасения. Чмокнув ее в щеку, Селвик приложился к руке Джейн.

Мисс Балькур он целовать не стал.

В зеленых глазах было столько горечи и боли, что Амели не могла пошевелиться. Она сидела завороженная, отчаянно борясь с желанием схватить его за руку. Дело даже не в гордости, просто физический контакт казался лишним: взгляды связывали их крепче любых слов и рукопожатий.

Первым отвел глаза Селвик. Пробормотав невыразительное «Спокойной ночи, мисс Балькур», он повернулся и вышел с веранды. Амели смотрела, как он, расстроенный и сломленный, идет по Зеленому салону.

Генриетта ободряюще пожала ее руку.

— Крепись, дорогая, — прошептала она. — Помни, мы стараемся на благо всех женщин.

— Да, — пробормотала Амели, не сводя глаз с двери, за которой только что исчез лорд Ричард. — На благо всех женщин.

Эти слова, будто волшебное заклинание, она повторяла, пока не забылась беспокойным сном.

Глава 33

В черном-черном доме на черной-черной улице острова Сите горела одинокая свеча. В ее тусклом свете вырисовывалась бедная обшарпанная комнатка. Узкая кровать, на которой никто никогда не спал, стояла у древнего ночного столика. Сильно пахло кошками, а на щербатом полу валялись грязные башмаки. В высоком кресле у узкого грязного оконца сидел Гастон Деларош.

В половине второго утра с улицы раздался условный сигнал (уханье сыча), замминистра полиции раскрыл окно, и в комнату скользнула темная фигура. Зловещий шепот растворился среди спокойного сопения спящих, скрипа кроватей, шороха подушек и матрасов. Со второго этажа ночлежки послышался детский плач и раздраженное ворчание. Окно закрылось, и темный дом снова замер, будто чего-то выжидая.

Деларош опустился на шаткий стульчик у хлипкого стола. Казалось, свечка вот-вот погаснет, но замминистра полиции это не волновало.

Дважды! Лорда Ричарда Селвика дважды видели в компании мадемуазель Амели Балькур. Сначала в Тюильри, а потом Селвик со своей семьей был замечен у ворот Отеля де Балькур.

Девчонка явно не агент, тем более что ее брат постоянно околачивается при дворе первого консула. Хотя это еще не гарантия. Родственные узы не значат ровным счетом ничего. Кровь, конечно, не вода на полу камеры пыток, но высыхает почти так же быстро. Все зависит от самого человека: сильного семья укрепляет, а слабому только мешает.

Впрочем, появись в Париже новый шпион, тем более шпионка, Деларош бы обязательно узнал. На мутном болоте подконтрольного ему мира наверняка появилась бы рябь, пошли сплетни и разговоры. Ничего подобного не было, так что мадемуазель невинна, по крайней мере в том, что касается шпионажа.

Значит, возвращаемся туда, откуда начали: зачем Пурпурной Горечавке тратить драгоценное время на мадемуазель де Балькур?

Именно в доме ее брата лорд Ричард был впервые замечен в объятиях неизвестной девицы пару дней назад. А в салоне мадам Бонапарт Деларош сам видел, как Селвик флиртовал с этой Балькур. По лицу замминистра полиции расползлась презрительная улыбка.

У каждого есть уязвимые места, даже у Пурпурной Горечавки.

— Одна ошибка, Селвик, — хрипло проговорил Деларош. — Одна маленькая ошибка…

Чтобы заарканить мужчину, нужно сделать приманкой женщину…

Деларош загасил свечу.

Глава 34

Неведомая ни министерству полиции, ни Пурпурной Горечавке команда Розовой Гвоздики собралась для обсуждения своей первой операции.

Огромное внимание было уделено тому, как должна начаться блестящая карьера Розовой Гвоздики. В плоской груди мисс Гвен полыхал бойцовский огонь. Из спокойной компаньонки она превратилась в кровожадную особу, которая зевает, когда лев терзает несчастного гладиатора. Она считала, что для начала нужно казнить какого-нибудь француза (выбрать потенциальную жертву она любезно позволила инициативной группе в лице Джейн и Амели) и выставить его голову на всеобщее обозрение.

Испуганно взглянув на мисс Гвен, Джейн предложила выкрасть что-то ценное из кабинета Делароша. План был решительно отвергнут ее соратницами: Амели считала его недостаточно смелым, а компаньонка откровенно беззубым. У самой мисс Балькур было несколько вариантов. План «А», по которому следовало проникнуть в Бастилию и освободить политических заключенных, тут же забраковали. Равно как и планы «Б», «В», «Г» и даже «Д», включавший в себя театральное представление в костюмах предыдущей эпохи. Изображая казненных аристократов, они притаились бы у кровати Бонапарта. «Как Ричард III, которого терзали призраки его жертв!» — с жаром воскликнула Амели. Почувствовав, что можно собрать ценный материал для своей книги, мисс Гвен сначала заинтересовалась, а потом решила, что в платье с трехметровым кринолином в Тюильри не проберешься.