Кейт Эмерсон - Тайные желания короля

Губы Анны искривила горькая усмешка. Эдвард был в ярости, когда его изгнали со двора за то, что он сослал ее в монастырь. Он не стеснялся в выражениях перед королем Генрихом, и, тем не менее, прошло не больше месяца, как он был прощен.

Отослав сестру в Литтлмор, он не совершил преступления, расцениваемого как измена.

Анне было что еще сказать Мадж, но возвращение Джорджа положило конец их конфиденциальному разговору. Пришлось отпустить Мадж и Мериэл на поиски места для ночлега, после чего Анна изобразила на лице лучезарную улыбку в адрес своего супруга. Она решила пока что оставить при себе то, что узнала – Анна не видела необходимости обременять этим кого-либо еще.

На следующий день, находясь в апартаментах королевы, Анна искала возможность переговорить со своей сестрой. Она уселась с пяльцами на той же скамье, где сидела Элизабет, подрубая рубахи для бедняков. Мысли Анны были далеки от вышивки. Она подумала, что ее нужно будет спороть и выполнить заново, когда у нее будет поспокойнее на душе. Анна надеялась, что Элизабет не замечает, как неуклюже она орудует иглой.

Тоном настолько непринужденным, насколько это было в ее силах, Анна спросила, что нового слышно об их брате. Она знала, что Элизабет постоянно поддерживает с ним связь. Эдвард даже иногда спрашивал у нее совета.

– Он сожалеет, что пропустил крестины первенца Мэри, – сказала Элизабет.

– А разве были какие-то особенные причины, помешавшие ему присутствовать при этом?

Анна подумала, что, возможно, лорд Бергавенни, муж Мэри, попросил его не приезжать, в надежде избежать встреч со своим тестем-крамольником.

– Эдвард об этом ничего не говорил, но, возможно, у него просто слишком много дел в Торнбери.

Элизабет холодно улыбнулась Анне, и та послушно склонилась ближе к ней, молча побуждая сестру выложить все секреты. Элизабет повела себя вполне предсказуемо.

– На прошлой неделе Эдвард созывал совет.

Подобно королю, герцог также имел при себе тайных советников.

– Он указал на свою бороду…

– Эдвард отрастил бороду?

Мадж не рассказывала об этом. Элизабет недовольно нахмурила лоб из-за того, что ее перебили.

– Он указал на свою бороду, – повторила она, – и сообщил советникам, что дал перед лицом Бога зарок не бриться до тех пор, пока не увидит Иерусалим.

Анна удивленно уставилась на нее.

– Эдвард собирается совершить паломничество в Палестину? Эдвард?

Элизабет отложила шитье в сторону, обратив на Анну все свое внимание. На этот раз ее улыбка была искренней.

– Он хорошо все это обдумал, даже назначил людей, которые будут управлять его имениями в его отсутствие. Эдвард сообщил советникам, что эта поездка принесет его душе больше радости, чем земельный надел стоимостью десять тысяч фунтов, подаренный королем.

Анна ощутила, как округлились ее глаза от такого преувеличения. Это было совсем не похоже на Эдварда.

– Он надеется получить у короля разрешение покинуть Англию в ближайшие дни, хотя, возможно, понадобится некоторое время, вероятно, год-два, чтобы все подготовить для такого путешествия.

То, что Эдвард намеревается сбежать из страны раньше, чем станут известны его крамольные речи, было для Анны единственным разумным объяснением этой затеи. Она нахмурила лоб, размышляя, чем она могла бы ему в этом помочь. Чем раньше он покинет Англию, тем лучше.

Анна задумалась, с кем бы еще она могла это обсудить, не вызывая лишних подозрений. Жаль, ее второго брата, Генри, нет при дворе. Сельская жизнь пришлась ему по вкусу, и в последнее время он редко выбирался за пределы своих загородных имений. Остается Уилл Комптон…

К великому удивлению Анны, стычка у барьера, похоже, разрядила атмосферу между Джорджем и Уиллом. Вряд ли они когда-нибудь снова станут близкими друзьями, но со времени возвращения из Франции они терпимо относились друг к другу, находясь при дворе. Анна в последнее время также чувствовала себя свободнее в присутствии Уилла, хотя по-прежнему иногда ловила на себе его полный вожделения взгляд. Все трое радовались тому, что при дворе нет леди Комптон. Она вернулась в Комптон Уиниэйтс и, видимо, там и останется.

Анна тщательно выбрала время, перехватив Уилла в ту минуту, когда он шел через внутренний двор по какому-то поручению короля. Подстроившись под его шаг, она улыбнулась. Он обратил на нее настороженный взгляд.

– Чему я обязан удовольствием оказаться в вашем обществе, леди Анна?

– Любопытству, – ответила она. – Я слышала, что мой брат запросил дозволение отправиться в паломничество в Иерусалим. Как вы полагаете, король даст ему на это разрешение?

– Его величество скорее удовлетворит эту просьбу, чем позволит Букингему увезти сотни слуг с собой в Уэльс.

– Эдвард намеревается так поступить? Чего ради?

Анна остановилась, вынуждая и Уилла последовать ее примеру.

– Чтобы собрать арендную плату. По крайней мере он сам так заявил.

Что-то в тоне Уилла заставило Анну заподозрить, что король – или, может, кардинал, – сомневается в правдивости этого заявления. Они стояли возле скамьи, скрытой в беседке из зелени. Анна села, и после недолгого раздумья Уилл присоединился к ней.

– Что вы хотите узнать, Анна?

– Я понимаю, что вас с Эдвардом не связывает взаимная симпатия, но все же, какие у вас основания полагать, будто он лжет насчет необходимости сбора ренты?

– Герцог собирается взять с собой свиту в три или даже четыре сотни человек. Содержание такого количества подданных смахивает на попытку собрать армию.

Анна не смогла сдержать приступ смеха, отчасти от облегчения, что Уилл не обмолвился о монахах и пророчествах, но по большей части потому, что поняла, зачем Эдварду понадобилось столь многочисленное сопровождение.

– Арендаторы в Уэльсе недолюбливают моего брата, – объяснила она. – Ему нужно столько людей, чтобы обеспечить собственную безопасность и заставить своих должников заплатить то, что ему причитается. Большинство из них имеют давнюю задолженность. Мне это известно, поскольку Эдвард также управляет земельными владениями Джорджа в Уэльсе и наша рента не собрана.

– И тем не менее просить разрешения взять с собой четыреста человек… Другие аристократы были обвинены в незаконном содержании прислуги и брошены за решетку и за меньшее.

– Как будто я не знаю настоящей причины! – бросила Анна, утратив шутливый тон. – Еще мне известно, что обвинение в незаконном содержании прислуги – не что иное, как предлог взимать с неудачливых аристократов огромные штрафы, а также удобный способ наполнить казенные сундуки или отправить с глаз долой придворных, чье присутствие стало нежелательным. Как, хотела бы я знать, его величество собирается оштрафовать моего брата, если тому не позволено собирать деньги со своих должников?

Анна вскочила на ноги и, повинуясь охватившему ее возмущению, убежала со двора. Этим она обезопасила себя от ненужных вопросов со стороны Уилла.

Когда она входила в свои покои, на ее лице играла улыбка.

– Ваши тревоги обоснованны, – сказала Анна Мадж позже в тот же день, – но пока Эдварда подозревают лишь в содержании слишком большого числа прислуги. Если бы было иначе, Уиллу Комптону было бы об этом известно.

– Кто-нибудь все узнает, – возразила обеспокоенная Мадж. – Слишком много людей слышало о пророчестве.

– Однако я думаю, что Эдвард уже изменил свое мнение насчет его правдивости.

Она посвятила Мадж в планы своего брата совершить паломничество. Мадж задумчиво кивнула.

– За последний год он стал более религиозен.

– Я не вижу причин, по которым король не позволил бы Эдварду уехать. Как только он покинет Англию, ему ничего не будет грозить.

– Не считая опасностей путешествия, – сказала Мадж.

– На все воля Божья.

Если ее брат пострадает от рук короля, она будет испытывать угрызения совести, но если с ним случится несчастье в путешествии, предпринятом с целью искупления своих грехов, это будет совсем другое дело.

Через три недели после того, как леди Анна успокоила Мадж как только могла, пообещав ей внимательно следить за развитием событий, после чего отослала ее домой в Пенсхерст, к ней с визитом пожаловал Роберт Гилберт. Хотя за это время Анна не слышала ничего вызывающего тревогу, она встретила канцлера герцога Букингема настороженно.

Анна решила, что ей нужно побольше времени проводить в обществе Уилла Комптона. Интуиция подсказывала ей, что он даст ей знать заранее, если Эдварду будет грозить опасность со стороны короля. Заметив это, Джордж обвинил ее в том, что она поощряет интерес Комптона, однако Анне удалось шутками погасить его подозрительность, не открывая истинных причин. Больше всего она не хотела бы подвергать опасности своего мужа. По правде говоря, она и сама желала бы по-прежнему оставаться в неведении насчет замыслов своего брата.

Гилберт буравил ее пристальным взглядом своих черных глаз. Он явно намекал на то, что Мадж в чем-то провинилась перед герцогом.

– Я знаю, что госпожа Геддингс посещала вас, леди Анна. Что она вам говорила?

– Мы давние подруги, – ответила Анна уклончиво.

Не было необходимости спрашивать, откуда он узнал о том, что Мадж была при дворе. Анна написала своему брату письмо, в котором сообщала, что они с Мадж провели несколько дней вместе. В нем Анна также просила Эдварда не откровенничать с людьми, которых он считал надежными, поскольку не все они заслуживают доверия. Собственно говоря, она имела в виду Гилберта и Найветта. Теперь Анна гадала, дошло ли вообще это письмо до ее брата. Гилберт вполне мог его перехватить. Она вдруг обрадовалась тому, что эта встреча состоялась в приемном зале королевы, где многочисленные стражники немедленно откликнутся, если она позовет на помощь.

Гилберт потер свой орлиный нос и вздохнул.