— Марселла, Марселла, с тобой все в порядке? — проник в ее сознание доносившийся откуда-то издалека взволнованный голос Гарета.

Однако страх настолько парализовал голосовые связки Марселлы, а капюшон сдавил горло, что она не сразу смогла отозваться.

— Марселла! — снова крикнул Гарет, и на этот раз она услышала гнев в его голосе. — С тобой все в порядке? Этот подонок ранил тебя? Черт побери, ответишь ты мне, наконец?

Последний окрик вызвал в душе Марселлы искру негодования. Как он смеет говорить с ней в таком тоне, когда она вот-вот разобьется насмерть?! От возмущения у нее даже прорезался голос:

— Я цела, только несколько ушибов… но боюсь, долго не продержусь.

Последнее слово перешло в вопль, потому что шерстяной плащ, судя по всему, начал рваться, и Марселла сползла вниз. В то же мгновение раздался страшный раскат грома, сверкнула молния и несколько дождевых капель упали на крышу, намочив черепицу.

«Нет, не надо дождя… не сейчас…»

Марселла зажмурилась, едва осмеливаясь дышать, прислушиваясь к доносившимся снизу ободряющим крикам мужчин.

— …Веревку, — торопливо предлагал Кларри. — Мы могли бы опустить с платформы веревку, чтобы она обвязалась вокруг талии.

— У нас нет времени искать веревку, даже если та окажется достаточно длинной, — откликнулся Гарет. — Кроме того, хватит одного порыва ветра, и Марселлу снова понесет вниз. Я сам пойду за ней.

«Нет!» — попыталась протестовать Марселла, однако зубы у нее стучали от страха и холода, и она не могла вымолвить ни слова. Плотно закрыв глаза, Марселла прислушалась к уже знакомым шагам ступающих по крыше босых ног, потом различила голос Гарета:

— Марселла, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты делала в точности все, что я скажу, и я мигом тебя вытащу отсюда.

Открыв глаза, она увидела Гарета совсем рядом. Он непринужденно склонился над ней, словно денди в гостиной.

Марселле удалось кивнуть в ответ, и Гарет заговорил вновь:

— Носки твоих туфель находятся всего в нескольких дюймах от края крыши. Я возьму тебя за руку… вот так, взял, а теперь буду подтягивать тебя наверх. Ты же подними правую ногу и обопрись кончиком туфли о край. Так, хорошо. Теперь сделай то же самое левой.

Все еще лежа на крыше, Марселла нашла опору для второй ноги. После этого Гарет дернул за ленты, которыми был завязан капюшон плаща. Порыв ветра тут же подхватил плащ и унес во тьму, словно огромную летучую мышь.

— Все в порядке, милая, — с улыбкой подбодрил Гарет жену. — Это было самое трудное. А уж пройти вдоль этого края к окну будет совсем легко.

— Легко?! — изумленно и недоверчиво отозвалась Марселла, наблюдая за Гаретом, который с грацией канатоходца стоял на узкой полоске черепицы, без труда сохраняя равновесие. — Но я не могу.

— Можешь, милая, и сделаешь это, — непререкаемым тоном заявил он.

Ужас сковал Марселлу при одной мысли о том, как она будет балансировать на краю крыши. Но не оставаться же здесь, вцепившись в черепицу, пока холод и усталость не заставят разжать пальцы.

— Хорошо, — прошептала Марселла. — Так что мне делать?

— Сначала закрой глаза и протяни мне руку, я помогу тебе встать.

В следующее мгновение пальцы Гарета, словно теплые стальные браслеты, сжали руку жены. Потом он буквально поднял Марселлу и поставил рядом с собой. Через тонкие подошвы туфель она хорошо чувствовала неровную поверхность черепицы, поэтому знала, чего следует опасаться.

— Отлично, милая, — одобрительно отозвался Гарет, голос его был таким же теплым, как и пальцы, охватившие ее руку. — А теперь я хочу, чтобы ты открыла глаза, но запомни: ни в коем случае не смотри вниз. Просто не своди с меня глаз и делай в точности все, что я скажу.

Марселла кивнула, поднимая лицо, потом медленно открыла глаза и, встретившись с взглядом мужа, увидела в нем свое спасение. Однако искушение посмотреть вниз было почти неодолимым, поэтому Марселла, чуть покачнувшись, оперлась на руку Гарета.

— Стой уверенно и не своди с меня глаз, — приказал он.

Обретя относительную устойчивость, Марселла, наконец, перестала цепляться за запястье Гарета.

— Я… я не могу позволить тебе сделать это, — тоскливо прошептала она, когда на черепицу упало еще несколько капель. — Оставь меня. Спасайся, а я уж как-нибудь сама.

— Не выдумывай, милая, — покачал головой Гарет. — Мы сделаем это вместе или не сделаем вообще. Просто выполняй в точности то, что я скажу.

— Но если я поскользнусь, т-ты упадешь вместе со мной…

— Тогда мы умрем вместе. Что ж, весьма подходящий трагический конец, о котором — я уверен, — неделями будет сплетничать высший свет. Однако я не собираюсь этого допустить. Хотя нельзя сказать, будто меня не прельщает перспектива умереть в твоих объятиях.

Гарет весело улыбнулся, и у Марселлы возникло подозрение, что он даже радуется опасному моменту.

— И все-таки, я предпочитаю, чтобы это случилось в постели, лет эдак через пятьдесят, — продолжал Гарет.

— Но…

— Послушай, Марселла, — резко оборвал он ее возражения, сразу став серьезным. — Если я позволю тебе упасть, значит потеряю то, что мне дороже всего на свете… а Невилл выиграет эту схватку.

— Невилл! — воскликнула Марселла. — Проклятье! Я совершенно забыла о нем, — потом она вспомнила странный крик и спросила: — Он?..

— Умер, — кивнул Гарет. — Когда ты упала, Невилл, очевидно, решил, что пуля попала в цель, и ты убита. Не успел я ничего предпринять, как он сбросился вниз с платформы… и избавил меня от необходимости его убивать.

Холодное сожаление, прозвучавшее в голосе Гарета, заставило Марселлу поежиться, но теплота других слов согрела ее. «То, что дороже всего на свете», — удивленно подумала она, сильнее сжимая запястье мужа.

— Хорошо, милорд Вольф, — как можно более твердым голосом сказала Марселла, — говорите, что нужно делать, а я буду беспрекословно вам подчиняться.

— Это именно то, что мечтает услышать любой мужчина, — заметил Гарет, задорно изогнув бровь. — Теперь поставь вперед правую ногу… потом левую… и помни: не смотри вниз…

От окна их отделяло всего шагов десять, но продвижение вперед было ужасно медленным. Все чувства Марселлы панически обострились от страха, ноги дрожали, но, вслушиваясь в жесткие слова указаний Гарета, она продолжала перемещаться по краешку крыши.

Несколько раз дождь то начинался, то прекращался. Промозглая сырость пропитала ее тонкое платье. Капли дождя стекали по щекам Марселлы, смешиваясь со слезами, которые незаметно для нее сами собой брызнули из глаз. И если шаги Марселлы все-таки были твердыми, то это чудо следовало приписать только железной воле Гарета… или невидимым духам, призракам предков Нортрапов, обеспечившим им путь к спасению.

— Вот мы и добрались, милая, — объявил Гарет через несколько минут, которые показались Марселле вечностью. Она скорее почувствовала, чем увидела, как он одной ногой уперся в оконную раму. — Последнее усилие потребует ловкости. Дай мне другую руку… теперь легонько… когда я досчитаю до трех, ты прыгнешь, я подхвачу тебя и мы окажемся на подоконнике. Сумеешь это проделать?

Марселла закусила губу от страха, но, вспомнив свое обещание слушаться мужа, согласно кивнула.

— Тогда, давай. Раз, два…

На счет «три» Марселла прыгнула вслепую и на какое-то мгновение оказалась над землей на высоте четырехэтажного дома. В тот же момент мир взорвался треском молний и грохотом грома, вырвавшим из груди крик ужаса.

Миновав подоконник, Марселла благополучно приземлилась на пол, прямо в объятия Гарета, а в это время за их спинами со всей силы хлынул дождь.

ЭПИЛОГ

— Ах, миледи, я, наверное, умерла бы от страха!

Софи помолчала, последними штрихами доводя до совершенства прическу Марселлы. Ее огромные карие глаза расширились и округлились больше обычного, когда, посмотрев в зеркало, она встретилась взглядом с хозяйкой.

— Так что же произошло после того, как милорд втащил вас в окно? — едва скрывая волнение, спросила девушка.

Марселла задумчиво улыбнулась. Только своей служанке она подробно описала случившееся почти месяц тому назад в Шербрук-Холле, да и то лишь для того, чтобы развеять страхи девушки по поводу ушибов и синяков, которые та заметила на теле хозяйки. Кроме тех, кто находился в тот вечер в Шербрук-Холле, никто не был полностью посвящен в эту мрачную историю.

Вздохнув, Марселла посмотрела в окно спальни. Серебристая луна висела высоко над городом, заливая небо мирным сиянием. Насколько же эта спокойная картина отличалась от ужасного зрелища грозы, бушевавшей в ту роковую ночь над поместьем Шербруков!

Вслед за столь драматическим спасением последовало страстное взаимное признание в любви и преданности, для которого вовсе не требовалось слов. Прошло немало времени, прежде чем Марселла и Гарет заметили, что дождь залил все вокруг, и услышали взволнованный голос Кларри, вопрошавший, цела ли и невредима его любимая сестра.

— Достаточно сказать, что мы оба были рады остаться в живых, — ответила Марселла служанке, — а также более чем счастливы узнать, что дядя его светлости больше не будет предпринимать попыток лишить его светлость жизни.

Улыбка Марселлы несколько поблекла при воспоминании о распростертом на каменных ступенях крыльца Шербрук-Холла тела Невилла. А ведь это могла быть она, бесконечное число раз повторяла себе Марселла, она могла лежать там, в темноте, в луже теплой крови и холодного дождя.

Марселла с трудом отогнала воспоминания о том, как Кэлвин Чапел обнаружил в библиотеке обезумевшую от тревоги Джессику, которая безуспешно пыталась освободиться от пут в полутемной комнате.

Сыщик с готовностью поддержал предложение Гарета уладить скандал по возможности с меньшей оглаской.