Ксавье Монтепен - Тайные страсти принцессы Джеллы

— Да, расспрашивал, но все в один голос отвечали: «Священная река не выпустила своей жертвы: тело не всплывало».

— Уже распространился слух о посланнике богини Бовани в ее храме?

— Да, народ говорит об этом, и все надеются, что великий, светлый миг недалек.

— Теперь же, Согор, передай приказания страже. Пусть все выходы из дворца и сада бдительно охраняются и пусть сообщают мне о приближении каждого посетителя.

— Слушаю, госпожа, — ответил Согор и ушел.

Джелла уже возвратилась к Суниаси и радже, когда слуга вновь подошел к ней.

— Госпожа, у ворот дворца юноша. Он ранен и на вид очень слаб. Юноша хочет видеть вас.

— Как его зовут?

— Казиль.

— Пусть войдет! — сказала принцесса и подумала: «Я помню его, он давал показания против Джорджа Малькольма…»

Через несколько минут появился Казиль, сопровождаемый слугой. Он был бледен и едва держался на ногах.

Принцесса Джелла, увидев Казиля, почувствовала к нему жалость.

— О, как ты бледен и слаб! — воскликнула она. — Тебе больно?

— Я потерял много крови…

— Кто ранил тебя?

— Англичанин во время нападения на дом Джона Малькольма.

— Ты был там? — с изумлением спросила Джелла.

— Да. Самид, доверявший мне, послал меня вперед. Я перелез через ограду и получил удар кинжалом от Стопа, камердинера Джорджа Малькольма.

— Ты пролил кровь за меня, и я вознагражу тебя! Но почему ты пришел ко мне?

— Я хотел просить у вас приюта и помощи…

— Ты получишь и то, и другое.

— О, благодарю вас! Благодарю… Вам, наверное, будет приятно слышать весть о том, что к вам едет уважаемый гость… Примерно в трех милях отсюда я обогнал пышную процессию. Толпа слуг и рабов окружала паланкин, в котором сидел убеленный сединами величественный старец.

— Кто же он? — спросила Джелла.

— Раджа Гидерабада, как мне сказали.

— Раджа Гидерабада! И он едет сюда, ко мне?

— Да. Один человек из его свиты спросил меня, как далеко находится ваш дворец.

Джелла повернулась к радже и Суниаси.

— Раджа Гидерабада! — воскликнула она. — Этот столетний старец, который как дикарь живет в уединении, ни с кем не видится и никого не принимает в своей берлоге среди гор, вздумал посетить меня? Удивительно, не правда ли?

— Действительно…

— До настоящего времени, — продолжала Джелла, — все наши старания привлечь раджу к святому делу богини Бовани были напрасны. Вам это хорошо известно.

— Что же изменилось? Каковы причины?.. — раздумывал Дургаль-Саиб вслух.

— В чем бы они ни заключались, дворец мой открыт для него. Разумеется, я приму его со всеми почестями. Джерид, — обратилась принцесса к слуге, — передай мое приказание всем быть готовыми к приезду высокого гостя и ворота открыть настежь!

Вдали послышались звуки труб.

— Торопись, Джерид, торопись! — сказала принцесса.

Слуга поспешно удалился. Казиль низко поклонился принцессе и вышел вслед за ним.

— Чем больше я раздумываю о визите раджи Гидерабада, тем больше он тревожит меня. Уж не явился ли он с целью объявить нам войну? Причины есть и всегда найдутся… — сказала Джелла.

— Это невозможно, — заметил Суниаси, — раджа человек очень опытный и хитрый, недаром его называют старой лисицей. Не исключено, что он теперь захочет примкнуть к нашему движению…

— И мне так думается, — сказал Дургаль-Саиб.

— Я верю предсказанию, — весело закончила Джелла. — Если мы заключим союз с ним, нам не страшно никакое сопротивление.

Звуки труб между тем приближались. Офицеры, рабы и женский отряд принцессы уже выстроились у ворог и ждали прибытия гостей.

Кортеж въехал во двор, оглушая всех звуками труб.

Взорам присутствующих предстал великолепный паланкин с позолотой. Дойдя до ступеней лестницы, носильщики остановились и опустили его. Трубы умолкли, и раджа Гидерабада поднялся с шелковых, обшитых золотом подушек, на которых он возлежал.

Этот раджа, не будем томить читателей, был не кто иной, как Джордж Малькольм, так искусно загримированный и переодетый, что никто на свете, не исключая брата и невесты, не мог бы узнать его. Он принял вид старика — с бровями, почти закрывающими глаза, с длинной шелковистой бородой, обрамляющей лицо и спускающейся на грудь. Он шел сгорбившись, одетый в пышный костюм, сверкающий золотом и драгоценностями. Шел дряхлый старик, опершись на плечо негра и с большой медлительностью взбираясь по ступеням мраморной лестницы. Делая вид, что усердно поддерживает старика, негр — его роль играл Стоп — шепнул ему чуть слышно:

— По-моему, я вас испачкал своей черной краской.

— Никто этого не заметит. Ты молчи и не забывай, что нем от рождения.

— Увы! — вздохнул Стоп.

Они уже достигли половины лестницы. На верхней ступени стояла Джелла, окруженная свитой, в числе которой находился и раджа Дургаль-Саиб.

— Властитель Гидерабада! — обратилась к нему Джелла медленным и торжественным тоном. — Какая причина привела вас в мой дворец? Вы гость, вдвойне священный для меня! Ваше происхождение и преклонные лета дают вам право на двойное уважение. Я всецело предана вам.

Говоря это, Джелла сделала движение, будто хочет преклонить колени.

Но раджа не позволил ей осуществить свои намерения.

— Не преклоняйтесь передо мной, дочь моя, — сказал он измененным голосом. — Вы увенчаны не только знатностью происхождения, но и молодостью и красотой. Скорее мне надлежит преклоняться перед вами, но я дряхлый старик и не могу этого сделать.

— Благодарю вас, раджа, — проговорила Джелла, вводя старика в парадную гостиную, — приятно слышать ваши речи.

— Их приятно и произносить.

— Они служат доказательством вашей дружбы?

— А вы сомневались?

— Нисколько, — отозвалась Джелла. — Однако позвольте познакомить вас с моим гостем и другом раджой Дургаль-Саибом.

Дургаль-Саиб поклонился.

— Я много слышал о вас. В мой уединенный дом в горах залетают сведения и слухи. Ваше имя знаменито, и носите вы его с честью. Позвольте мне пожать вашу руку.

— Благодарю вас, раджа, — сказал Дургаль-Саиб, протягивая руку.

Между тем старец наклонился почти к уху принцессы и шепнул ей:

— У меня есть для вас важные известия. Но раджа Дургаль-Саиб не лишний здесь?

— У меня нет от него секретов. — И принцесса движением руки отпустила всех.

Не вышел только Стоп. Он неподвижно стоял возле господина.

— Этот человек немой, — сказал раджа. — Он при мне всегда.

Раджа и Дургаль-Саиб сели на софу. Джелла присоединилась к ним.

— Мы готовы выслушать вас, раджа.

«Ну, теперь настала решительная минута, — подумал Джордж, — нужно сбросить последнюю завесу с их тайн».

— Я давно собирался к вам, принцесса.

— Но сейчас вы здесь.

— Мне известно о деле, начатом вами, — продолжал Джордж, — я знаю его цель. Она состоит в истреблении всех англичан, до последнего человека, в пределах Индии… Не так ли?

— Вы правы.

— Вот видите, ваши планы мне известны… Но я был не с вами, потому что ваши враги были моими союзниками. Я знаю ваши тайны, и я мог разрушить их одним словом, мановением руки. Но было бы преступлением остановить ход истории, и я был простым зрителем, предоставляя богам решать все.

— А что случилось сейчас?

— Англичане оскорбили меня… Разрешите мне не рассказывать об этом подробно… И из союзника превратили меня в непримиримого врага. И теперь я готов вместе с вами уничтожать надменных англичан. Итак, раджа Гидерабада с вами.

— Бовани с нами!

— Теперь я готов предоставить для нашего общего дела своих подданных, мои богатства и мое имя. Святое дело найдет во мне твердую опору. Мое золото, мое влияние и я сам с вами.

— Какой сегодня день! — воскликнула принцесса. — Две вести — и обе вести золотые! В Бенаресе появился посланник Бовани, и раджа Гидерабада присоединился к нам!

— Я все сказал. Теперь очередь за вами, принцесса. Что вы намерены совершить и что уже совершили? — Старец приготовился слушать.

— Что я совершила? — горделиво начала Джелла. — Извольте, я скажу вам. Вся Индия ждет сигнала и по знаку моей руки восстанет. Это случится через два дня. Мой дед, умирая, завещал отцу и его детям дело освобождения Индии. Отец не успел… Но он передал мне в наследство свою ненависть, я прониклась ею, как и завещал мой отец. — Глаза принцессы загорелись, а бледное лицо озарилось восторженностью. — В течение последних пяти лет я работаю неустанно. И вот я стала центром мстителей. Я закалила борцов. Каждую ночь погибал хотя бы один англичанин, пораженный невидимой рукой.

…Джордж не мог преодолеть волнения, овладевшего им. Он знал, что рассказ Джеллы приближается к событию, которое ему известно, но которое было для него слишком ужасно. Джордж вздрогнул. К счастью, Джелла не заметила этого.

— Не далее как на прошлой неделе, — продолжала Джелла с энтузиазмом, — были убиты губернаторы Дели и Нагпура. Не прошло еще двух дней, как погиб безумец, рискнувший узнать наши тайны, Джон Малькольм, главный судья в Бенаресе…

Услышав эти слова, Джордж забыл об осторожности.

— О гнусные! — вскричал он, хватаясь за рукоятку своего кинжала.

— Вы о ком, раджа? — спросили в один голос Джелла и Дургаль-Саиб.

Но Джордж уже пришел в себя.

— О гнусные англичане, потомки презренного племени! — сказал Джордж, а сам подумал: «Вы, именно вы презренные убийцы моего отца».