Дэниел ощутил на себе ее взгляд и, подняв голову, обнаружил, что она смотрит на его грудь, открывшуюся наверху в проеме рубашки, и, судя по выражению ее лица, ей нравилось то, что она увидела.

Плечи Дэниела напряглись, и он с силой сжал пустой бокал, желая привлечь ее в свои объятия и целовать, пока она не признается, что хочет его так же, как он ее.

Каролина подняла глаза, и их взгляды встретились. Судя по тому, как покраснели ее щеки, было ясно, что Дэниел застал ее врасплох. Она поспешно сделала глоток хереса и поставила бокал на стол.

Дэниел сделал тоже самое, и они, покинув гостиную, двинулись по тускло освещенному коридору, ведущему в оранжерею. Уголком глаза он отметил, что Каролина то сплетает, то расплетает пальцы рук. Это верный признак того, что она испытывает такое же напряжение, как и он. По своему опыту Дэниел знал, что это многообещающий признак.

– Вы удивительно умело обработали царапины и ссадины у девушки, – заметил он, нарушая молчание.

– Моя сестра Сара была довольно бойким ребенком, – сказала Каролина с нежностью в голосе. – Мне часто приходилось залечивать ее многочисленные царапины и ссадины. А также и свои собственные.

– Значит, вам не претит это дело?

– Нисколько. Если бы я родилась мальчиком, то, несомненно, последовала бы по стопам отца и стала врачом.

Дэниел был крайне удивлен. Он никогда не слышал, чтобы аристократка говорила подобные вещи. Правда, Каролина не принадлежала к сословию пэров.

– Вы сказали, что Сара была чрезвычайно бойким ребенком. А как вы получали царапины и ссадины?

Ее губы тронула улыбка.

– Я должна сделать признание.

– О? Ради Бога, не держите меня в напряженном ожидании. Однако считаю своим долгом напомнить вам: полуночные признания – опасная вещь.

– В таком случае мне повезло, поскольку уже далеко за полночь. – В ее глазах блеснули озорные огоньки, и она, наклонившись к нему, доверительно поведала заговорщическим тоном: – Мне нравилось… лазить на деревья.

Дэниел не знал, был ли он в большей степени удивлен, заинтригован, или это признание позабавило его.

– Не может быть.

– Боюсь, это правда. И еще мне нравилось ходить по упавшему стволу, балансируя. А также прыгать по камням, окаймляющим пруд возле нашего дома. При этом я не раз падала в воду. Но, как видите, не утонула.

Из глубины сознания Дэниела начали всплывать воспоминания о собственном детстве, но он быстро загнан их назад.

– Я уверен, вы рассказываете мне вымышленную историю, миледи. Вы не способны на такое шокирующее поведение.

– Уверяю вас, это правда. Моя мама всегда требовала от меня безупречного поведения, хотя Сару не слишком ограничивала.

– Почему?

Каролина заколебалась, явно размышляя, стоит ли говорить ему об этом. Наконец сказала:

– К моему ужасу, я всегда была любимицей матери Она считала, что Сара не имеет перспектив, и потому уделяла ей мало внимания, возложив все свои надежды на меня – с точки зрения удачного замужества. Такое ее предпочтение глубоко задевало Сару, как и меня, потому что я обожала сестру с самого ее рождения. Я старалась по возможности, ускользнуть от опеки матери и, когда мне это удавалось, присоединялась к Саре, лазая по деревьям и прыгая по камням, а также участвуя в других рискованных играх, которые она придумывала. Мама, наверное, сошла бы с ума, узнав, чем я занимаюсь. Поэтому, чтобы скрыть травмы из-за случайных падений, я научилась сама залечивать их у себя и у Сары тоже. – Каролина улыбнулась. – Поскольку отец был врачом, сделать это не составляло особого труда.

Они достигли стеклянных дверей, ведущих в оранжерею, и Дэниел остановился.

– Должен признаться, я не подозревал, что вы откроетесь с такой неожиданной стороны, миледи.

– Ну, что ж поделаешь. У меня даже остался шрам на лодыжке в качестве напоминания о моей неудачной попытке залезть на дерево. Это в некоторой степени – знак моей прежней доблести.

Дэниел взялся за круглую медную ручку и открыл дверь. В тот же момент на них пахнуло запахом цветов и свежее-взрыхленной земли. Сквозь стеклянные панели высокого потолка проникал серебристый луч света, освещая каменный пол. Дэниел посмотрел вверх и увидел жемчужную луну на темном бархатном небе, усеянном звездами, похожими на бриллианты.

– Какая прелесть, – тихо сказала Каролина, проходя в теплое помещение.

– Я надеялся, что вам понравится.

– Здесь чудесно. – Она сделала глубокий вдох и улыбнулась. – Наверное, тут особенно хорошо днем.

– Да, однако, я предпочитаю приходить сюда по ночам. Мне кажется, здесь…

– Самое спокойное место?

Он кивнул:

– Да. Превосходное место для уединения.

Она была явно удивлена:

– Я не думала, что вы склонны к размышлениям в тишине.

– Боюсь, вы не знаете меня достаточно хорошо.

Каролина испытующе взглянула на него.

– Я действительно почти ничего не знаю о вас. – И прежде чем он смог уверить ее, что готов с удовольствием рассказать ей то, что она хотела бы знать, Каролина продолжила: – Сара всегда проявляла большую любовь к растениям и цветам. Вы тоже интересуетесь природой?

Он медленно повел ее по проходу среди зелени.

– Моя мать увлекалась растениями. Эта оранжерея являлась ее самым любимым местом в доме. После ее смерти здесь все пришло в запустение, однако, унаследовав этот дом три года назад после смерти отца, я восстановил оранжерею и поддерживаю ее в память о ней.

– Простите, – тихо сказала Каролина. – Должно быть, невероятно тяжело потерять обоих родителей. Сколько лет вам было, когда умерла ваша мать?

– Восемь. – Решив сменить тему, Дэниел указал на следующую секцию цветов: – Это розы. – Он сорвал ближайший цветок, очистил его от шипов и протянул Каролине: – Это вам.

– Благодарю. – Она поднесла цветок к носу и вдохнула его аромат, потом присмотрелась к нему в лунном свете. – Похоже, он не чисто-белого цвета, – сказала она вращая стебель.

– У него бледно-розовый цвет, который мой садовник называет «румяным». – Он протянул руку и коснулся кончиком пальца края лепестка. – Этот цветок напоминает мне вас.

– Почему?

– Он такой же нежный, душистый и очень милый. – Дэниел провел кончиком пальца по ее щеке. – К том же вы так очаровательно краснеете.

Словно в подтверждение его слов щеки Каролины покрылись румянцем.

– Вот именно так.

Его комплимент взволновал ее, и она опустила голову, продолжая медленно идти по проходу рядом с ним. После нескольких долгих секунд молчания Каролина заметила:

– Кажется, вы слишком рано покинули званый вечер.

– У меня не было желания оставаться там после вашего ухода.

Каролина посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела его напряженный взгляд. Он смотрел на нее со страстью, подобно тому, как ребенок смотрит на желанную сладость. О Боже! Она испытывала необычайное напряжение с того момента, как осталась с ним наедине, и все ее тело, казалось, было охвачено пламенем, хотя он даже не прикасался к ней, за исключением той легкой ласки, когда провел кончиком пальца по ее щеке.

И она сознавала, несмотря на внутреннее противоречие, что жаждет его прикосновений.

Что он сделает, если она скажет ему об этом? Если скажет: «Я хочу, чтобы вы обняли меня и поцеловали»?

«Он непременно окажет тебе такую услугу» – прошептал внутренний голос.

Да. И она вновь испытает то волшебное чувство, как в тех двух случаях, когда он целовал ее.

Каролина сжала стебель розы, стараясь подавить желание помахать рукой как веером возле своего разгоряченного лица. Потом, чтобы сказать что-нибудь, кроме слов «поцелуйте меня», она тихо произнесла:

– Кейти сообщила мне о множестве домашних животных, которых вы спасли.

– О-да, они представляют собой живописное сборище.

– Спасение брошенных животных довольно… удивительное, необычное занятие для графа.

– Поверьте, больше всех удивляюсь я сам. Это Сэмюель проявляет инициативу. Однако когда он впервые нашел и притащил в дом полуголодную, больную одноглазую кошку, я не мог отказать. Сейчас Блинки полностью выздоровела и стала почтенным домочадцем.

Каролина улыбнулась:

– Я видела Блинки в холле, когда пришла сюда.

– Потому что она бродит по дому по ночам, а днем дремлет у камина.

Несмотря на ворчливый тон, в его голосе чувствовалась симпатия к животному.

– Немногие хозяева способны поощрять слугу подобным образом и позволять ему приносить домой одного за другим брошенных животных.

– Боюсь, у меня не осталось выбора, поскольку потребность помогать тем, кому не повезло в жизни, глубоко укоренилась в натуре Сэмюела.

– Весьма похвальная черта характера. Наверняка этот парень навсегда запомнил доброту, проявленную вами по отношению к нему.

Дэниел остановился в конце ряда цветов и повернулся лицом к Каролине:

– Очевидно, Сэмюель рассказал обо мне Кейти…

– Которая, в свою очередь, рассказала мне. Да, так и было.

Он пожал плечами:

– Думаю, на моем месте любой поступил бы так же.

Каролина удивленно вскинула брови. Конечно же, он не думает так на самом деле.

– Напротив, я полагаю, многие оставили бы человека, пытавшегося ограбить их, там, где он упал, или вызвали бы представителей власти. А вы спасли его жизнь.

– Я просто предоставил ему выбор, и Сэмюель оказался достаточно благоразумным.

– Очень великодушное решение.

Дэниел опять пожал плечами:

– В это время я как раз нуждался в слуге.

Почему он старался преуменьшить значение своего поступка? Каролина хотела спросить его об этом, но потом решила сделать это позже! Она не могла отрицать, что была удивлена и заинтригована такой чертой его характера, как скромность, в дополнение к другим удивительным его особенностям, о которых узнала в этот вечер. Этот человек был полон сюрпризов.