– Я уже подумал, а называть меня любезным – абсурдно.

– Прошу вас, перестаньте! Это же чистой воды безумие! Подумайте хотя бы о своих сестрах. Что скажут они? Вы намерены жениться на какой-то гувернантке, у которой нет за душой ни гроша!

– Что за вздор вы несете на сей раз? Или вы уже забыли, что всего неделю назад были мисс Рочдейл из Фелденхолла?

– Нет, я не забыла об этом, но, думаю, и вы должны помнить про обстоятельства… смерти моего отца!

– Я прекрасно помню о них, однако то отношение, какое они имеют к вам, боюсь, навсегда останется для меня загадкой.

Элинор умолкла, но спустя мгновение проговорила:

– Я убеждена, что ваши сестры придерживаются иного мнения. Только представьте, каким шоком станет для них известие о вашей помолвке со мной!

– Если я хоть немного знаю свою сестру Джорджи, – отозвался он, – то она уже написала и Элизе, и Гусси, и даже Гарри о том, что Нед наконец-то влюбился по уши.

Элинор очаровательно покраснела в темноте.

– О нет! – воскликнула девушка. – Не говорите так! Она не могла подумать ничего подобного!

– Да, она назвала меня хитрым и коварным, но пообещала не дразнить.

– Я не должна слушать вас! – вскричала потрясенная Элинор. – Нет, это в высшей степени смехотворно! Вы встретили меня всего неделю назад, а потом заставили выйти замуж за своего ужасного кузена!

– Мне повезло, что я не успел узнать вас лучше, иначе я никогда бы этого не сделал.

Она неуверенно рассмеялась, но смех замер у нее на губах:

– Вы невозможны! Буквально невыносимы!

– Я рассчитываю на то, что вы научите меня, как стать не таким невыносимым. Я буду прилежным учеником, обещаю.

Элинор, собравшись с духом, начала:

– Лорд Карлайон!

Он прервал ее:

– А вам известно, что в последнее время я только и мечтаю о том, чтобы услышать из ваших уст свое имя, а не титул?

– Нет, конечно! – немедленно отозвалась Элинор.

Карлайон промолчал.

– А стоит мне подумать о том, как вы называли меня «миссис Шевиот», прекрасно зная, насколько мне ненавистно это имя, – продолжала вдова, разрушая впечатление, произведенное ее прежними словами, – я вообще удивляюсь, что вы можете просить меня об этом!

– Очень хорошо. Когда мы будем видеться на людях, я стану называть вас кузиной, как это делает Никки. Но здесь, в уединении моего экипажа, могу без стеснения заявить вам, Элинор, что полюбил вас всем сердцем и умоляю вас оказать мне честь и вверить свою руку в браке.

– Вы говорите совершеннейшую ерунду и когда-нибудь еще поблагодарите меня за то, что я не пожелала вас слушать! – с упреком сообщила ему Элинор.

– А вот теперь уже вы ведете себя невежливо, – невозмутимо отозвался он. – Я научу вас, как надо отвечать на признания в любви, хорошая моя.

Дрожь пробежала по телу девушки.

– Ох, нет! Умоляю вас… Прошу вас, задумайтесь хотя бы на мгновение! Если вы женитесь на мне, все скажут, что вы сделали это только ради того, чтобы заполучить Хайнунз!

– Не скажут. Вы собираетесь продать Хайнунз, и мы всего лишь приведем поместье в относительный порядок. И тогда я не сомневаюсь, что покупатель отыщется в мгновение ока. Если же после того, как будут уплачены все долги Евстасия, останутся еще какие-то деньги, то вы купите себе на них свадебный наряд, и тогда мы сможем навсегда забыть об этой истории. У вас еще остались возражения?

– Ах, если бы я знала, что мне делать! – вскричала Элинор.

– Будет куда лучше, ежели вы позволите мне наставлять вас, поскольку у меня нет ни малейших сомнений на сей счет.

– Ох, милорд, мне по-прежнему представляется, что вы сделали мне предложение только из-за тех глупостей, которые я когда-то говорила – сущей ерунды! – о том, что вы разрушили всю мою дальнейшую карьеру!

Карлайон повернулся к ней и заключил взволнованную вдову в объятия.

– Знаете, я никогда не думал, что вы можете быть такой глупышкой! – сказал он и поцеловал ее.

Элинор сделала наигранную попытку оттолкнуть его, но, убедившись, что это невозможно, похоже, сдалась и лишь пролепетала, когда вновь обрела такую возможность:

– Ох, Эдвард, не надо!

– Элинор, всю свою жизнь я терпеливо выслушивал подобные глупости. В своих сестрах я способен сносить их с некоторым даже хладнокровием; но в вас я этого не потерплю! Вы согласны стать моей женой или нет?

Сообразив, что умственное расстройство его светлости не поддается исцелению, вдова оставила попытки воззвать к голосу его рассудка, благодарно прижалась щекой к плечу лорда и с непривычной покорностью ответила:

– Да, Эдвард, конечно, согласна! Я хочу этого больше всего на свете!